Обратная сторона. Том 1 - Виталий Вавикин

– Я в порядке, – Макговерн шумно сглотнул. Сделал глубокий вдох. Заставил себя собраться. Дрожь в руках прекратилась.

Сьюзен отвернулась, чтобы не видеть, как игла протыкает кожу, ищет вену, как шприц заполняется ее кровью. Что-то теплое и болезненное заполнило тело. Сьюзен ахнула и закрыла глаза. «Вот сейчас и раздастся этот вопль», – решил Хэлстон. Но вопля не было. В наступившей тишине было слышно лишь тяжелое, встревоженное дыхание Макговерна.

– Сьюзен? – позвал он. – Сьюзи?

Убрав шприц, он прикоснулся к ее плечу. Ничего. Никакой реакции. Макговерн обернулся и затравленно посмотрел на Даяну. Грудь Сьюзен Чесс равномерно вздымалась под ночной рубашкой, но Макговерн не видел этого. Лишь его глаза бешено вращались, передавая весь тот ужас, который господствовал в его голове. Неожиданно плотно сомкнутые губы Сьюзен разжались, и она жадно втянула в легкие воздух, рождая громкий свистящий звук. Макговерн вздрогнул, сжался, ожидая, что сейчас услышит еще один предсмертный вопль. Хэлстон стиснул зубы, проклиная себя за принятое решение. Лицо Даяны побледнело. Время остановилось, а затем начало двигаться дальше: медленно, словно резина, которая сопротивляется неизбежному растягиванию. Сьюзен тихо застонала. Немота отступала так быстро, что она испугалась, что что-то пошло не так. Тело содрогнулось. Еще раз и еще.

– Сьюзен! – голос Макговерна показался ей далеким и зыбким. – Сьюзен, с тобой все в порядке?

– Я… – она вздрогнула еще раз. – Я не знаю.

Веки поднялись, обнажив глаза, но какое-то время Сьюзен ничего не видела. Затем появились размытые контуры. Они искажались и извивались, словно водоросли в реке. И голоса. Они стали четче, но все еще прилетали к ней искаженными, замедленными:

– Сьююююзеееен. С тооообооооой всееееее в поооооряяяядкееее, Сьюююююзееееен?

От этого искажения у нее закружилась голова и сжался желудок. Его немногое содержимое поднялось по пищеводу, и, как ни пыталась Сьюзен сдержать приступ рвоты, ей так и не удалось это сделать. Лишь последним усилием воли она заставила себя повернуться набок и исторгнуть содержимое желудка на пол, миновав кровать. Странно, но подобный признак жизни вызвал не отвращение, удивление или желание не замечать, а радость на лицах Даяны, Хэлстона и Макговерна.

– Простите, – извинилась Сьюзен, вытирая рукой рот.

Контуры людей стали более отчетливыми. Теперь ей даже удалось различить длинные волосы Даяны. Голоса их стали тоже менее растянутыми. Они продолжали вызывать тошноту, но – то ли в желудке уже ничего не осталось, то ли она привыкла к этому – рвотных позывов больше не было. Сьюзен села в кровати и зажмурилась, надеясь, что когда снова откроет глаза, зрение вернется.

– Как ты себя чувствуешь? – услышала она голос Макговерна, и на этот раз не было никаких искажений.

– Кажется, лучше, – сказала она и открыла глаза, надеясь, что и зрение тоже вернулось. Ее встретили напуганные лица – бледные, встревоженные. – Простите, если напугала вас.

Сьюзен кашлянула, чувствуя во рту оставшийся вкус рвоты. Попробовала встать с кровати и, когда Макговерн попытался ее остановить, сказала, что ей действительно лучше. Она прошла в ванную и умылась. Холодная вода окончательно вернула сознание на прежнее место. На бледном лице медленно появлялся прежний розовый оттенок. Губы мертвеца обрели живой цвет. Остались темные круги под глазами, но и это скоро пройдет. Сьюзен не сомневалась в этом. Сполоснув рот, она вытерла лицо и вернулась в комнату. Даяна, Хэлстон и Макговерн смотрели на нее как на восьмое чудо света.

– Как… Как ты себя чувствуешь? – заикаясь спросил Макговерн.

– Прекрасно, – сказала Сьюзен и улыбнулась в подтверждение своих слов. Она наклонилась вперед, послушно позволяя Макговерну проверить свою температуру.

– Тебе не кажется странным то, что ты снова заболела? – спросил ее Хэлстон после того, как Даяна и Макговерн вернулись в лабораторию.

– Кажется, – Сьюзен на мгновение помрачнела. – Казалось, – она выдавила из себя улыбку, но от хорошего настроения не осталось и следа. – Думаешь, это снова может повториться?

– Не знаю, – Хэлстон заставлял голову работать, анализировать, просчитывать следующие шаги. – Может быть, это случилось, потому что ты осталась здесь? На фабрике?

Пришедшая в голову мысль понравилась ему. В ней был смысл, и все дороги его размышлений упирались в эту идею. Но если все действительно было так, как он предположил, тогда почему ни он, ни Даяна до сих пор не заболели? Перед глазами мелькнул новый факт. Данинджер. Он сидит на заднем сиденье «Шевроле» и старается выглядеть чуть лучше, чем есть на самом деле. У него жар. По лицу катятся крупные капли пота. Прежде Хэлстон списывал это на малодушие Данинджера. Птица поцарапала ему палец, и теперь он пытается заставить мир вращаться вокруг собственной персоны. Но теперь Хэлстон увидел это немного под другим углом.

– Луиза… – озвучил он следующую пришедшую в голову мысль. – Луиза Маккоун, – Хэлстон поднял глаза и вопросительно посмотрел на Сьюзен. – Ты помнишь ее?

– Да, но… – она замялась. Новая подруга казалась ей интересной, несмотря на свой юный возраст, но после того, как в городе начались волнения и выходить за стены фабрики стало небезопасно, она не вспоминала о ней. Сьюзен пытливо заглянула в глаза Хэлстона. – Я давно не виделась с ней и не понимаю, как моя болезнь может быть связана с этой девочкой…

– Не твоя, – Хэлстон подавил желание позвонить Даяне, которая ушла пару минут назад, и спросить, что она думает об этом. – Данинджер провел с ней вчера ночь, а сегодня у него жар, и мы отвезли его в отель.

– Отвезли в отель?! – Сьюзен растерянно вытаращила глаза. – Но разве вы не должны были взять у него кровь на анализ и…

– Луиза поправилась без вакцины, так что мы исключили возможность наличия у нее вируса, да и сегодня утром произошло еще кое-что. – Хэлстон неспешно рассказал о пойманной Данинджером птице и о полученной им ране. Он сделал это умышленно, так, чтобы в глазах Сьюзен Данинджер оказался таким же смешным, как и в его собственных глазах.

– Его клюнул голубь?! – Сьюзен рассмеялась до слез. Мысли метались в голове, анализируя все, что она услышала от Хэлстона. Так уж получилось, но смех стал достаточным предлогом, чтобы, прикрываясь его личиной, обдумать все и сделать выводы. – Я не хочу больше переживать то, что случилось со мной сегодня, – сказала Сьюзен, став неожиданно серьезной. Она замолчала, но взгляд ее говорил о том, что важная речь еще впереди. – Если бы я попросила вас увезти меня отсюда, агент Хэлстон… – вкрадчиво спросила она. – Если бы сказала, что переживать в третий раз то, что уже пережила дважды, я не намерена. Вы бы помогли мне?