Пешки - Питер Барнес

Положение о заключении после суда выглядит даже более чётко, чем положение о досудебном заключении. Статья 71 Единого военно-судебного кодекса гласит: «Ни один приговор, который предусматривает увольнение с военной службы „с позором“ или тюремное заключение сроком на один год и более, не подлежит приведению в исполнение до утверждения комиссией по рассмотрению заявлений, а в случае пересмотра его — до утверждения военным апелляционным судом». Нельзя сказать более определённо: ни один солдат, которому вынесен суровый приговор, не может быть заключён в тюрьму, пока не будет рассмотрена его апелляция. Однако это правило применяется очень редко; обычно солдат начинает отбывать свой срок, как только его осудят.

Существует право апеллировать на решение военного суда, но действует оно не очень эффективно. Первая инстанция для апелляции практически бесполезна: это тот самый командир, который предъявил обвинение и назначил состав суда. Следующая инстанция — апелляционный суд в Вашингтоне — представляет больше возможностей для беспристрастного рассмотрения дела. Однако в ней накапливается такое огромное количество дел, ожидающих пересмотра, что осуждённые солдаты, будучи лишены права освобождения под залог, часто отбывают весь или почти весь срок, прежде чем могут быть рассмотрены их апелляции. Рядовой из Форт-Худа Брюс Питерсен, осуждённый за хранение ничтожного количества марихуаны, отсидел тринадцать месяцев в Ливенуортской тюрьме, прежде чем апелляционный суд отменил приговор. Подобным же образом большинство «мятежников» из «Пресидио» отсидели больше года в тюрьме, прежде чем апелляционный суд отверг обвинение их в мятеже.

В судебной иерархии сухопутных войск над апелляционными судами соединений стоит высший военный апелляционный суд. Он создан конгрессом в 1951 году. Ожидалось, что он окажет влияние на военную юриспруденцию,приблизив её к гражданскому праву. Три члена этого суда являются гражданскими лицами, назначенными президентом и утверждёнными сенатом. Однако они не склонны мыслить по-граждански, к чему, казалось бы, обязывает их невоенный статус. Например, последний назначенный член суда, Уильям Дарден, раньше был главным советником сенатской комиссии по делам вооружённых сил, он питает такую же приверженность к военным традициям, как любой генерал.

Значение этой судебной инстанции как апелляционного суда ограничивается также его нежеланием расследовать множество дел. Он пересматривает всего около одного процента дел, проходящих через военные суды, а некоторые апелляции, которые он отказывается разбирать, связаны с серьёзными вопросами о конституционных правах, — например, дело капитана Леви и отчасти схожее с ним дело рядовых Эмика и Столта.

Если солдатам не удаётся добиться рассмотрения апелляции в рамках военного ведомства, они не имеют права апеллировать в гражданский суд. Военная система считается вещью в себе, решения которой не подлежат пересмотру Верховным судом. Немногим военным делам все же удаётся проникнуть в федеральные суды, но это нелёгкое дело. Федеральный суд не примет дело солдата, если тот не использовал возможные пути, административные и судебные, для удовлетворения своей жалобы в вооружённых силах. На это могут уйти, и обычно уходят, годы. Так, к тому времени, когда прошение капитана Леви о рассмотрении дела в федеральном суде попадёт в Верховный суд, пройдёт чуть ли не пять лет со времени его осуждения военным судом.

Военное командование, вполне естественно, склонно рассматривать положение в гораздо более розовом свете. Капитан Ричард Селмен, офицер военно-юридической службы военно-морских сил, поддерживает точку зрения, которую обычно высказывают высокопоставленные военные юристы и другие представители вооружённых сил, утверждая, что «в настоящее время в вооружённых силах многие права обвиняемого шире прав его гражданских коллег». Однако ближе к истине будет сказать, что, хотя за последние годы обвиняемым военнослужащим предоставлены некоторые права, эти права создают лишь подобие справедливости, не меняя основной системы военной юстиции. Эта система всегда была и до сих пор остаётся решительно направленной против обвиняемых, особенно солдат и сержантов, а также тех, кого обвиняют в преступлениях против военной системы.

3

Американцы говорят о необходимости изменения системы военной юстиции уже больше полувека. Многие считают, что драконовское правосудие скорее подходит для римских легионеров, английских наёмных солдат или даже американских профессионалов, но не для граждан-солдат.

Во время первой мировой войны американские граждане в полной мере испытали на себе действие военно-судебной системы. За время войны в различных военных судах было рассмотрено около полумиллиона дел. В ряде случаев выносились необычайно строгие приговоры: тридцать лет каторжных работ солдату за оскорбление сержанта, двадцать лет тюремного заключения за длительную самовольную отлучку, десять лет тюремного заключения за незаконное обладание пропуском. Одним из самых потрясающих было дело о драке между белыми гражданами и солдатами-неграми в 1917 году в Форт-Сэм-Хьюстоне, во время которой было убито несколько человек. Шестидесяти восьми негритянским солдатам было предъявлено обвинение в мятеже, пятьдесят пять были осуждены, тринадцать приговорены к смертной казни. Все тринадцать были казнены сразу после суда, прежде чем осуждённые успели апеллировать в высшие инстанции.

Движение за реформу военной юстиции началось после войны по инициативе исполняющего обязанности начальника военно-юридической службы сухопутных войск генерала Сэмюеля Энселла, который доказывал, что подчинённая командованию система военной юстиции вредна для вооружённых сил:

«Я утверждаю, что существующая система военной юстиции является антиамериканской, неразумно заимствованной из системы правления, которую мы считаем совершенно нетерпимой; что она архаична и относится к тем временам, когда армии представляли собой лишь отряды вооружённых слуг и банды наёмников; что эта система основана исключительно на власти военного командования, а не на законе; что она всегда приводила к такой несправедливости, которая сокрушает дух подвластного ей человека, возмущает общественность и лишает вооружённые силы уважения и любви народа».

Энселл составил законопроект, который, будь он принят конгрессом, коренным образом изменил бы характер американской военной юстиции. Он предусматривал, кроме всего прочего, обязательное досудебное расследование, независимость военного судьи, облечённого правом выносить приговор; состав присяжных из восьми человек, отбираемых судьёй; право отвода двух присяжных, а не одного; осуждение большинством в три четверти, а не в две трети голосов; право нанимать гражданского адвоката и обращаться в гражданский апелляционный суд. Законопроект предусматривал также, что трое из восьми присяжных должны быть такого же звания, как и обвиняемый. Поскольку для осуждения требовалось шесть голосов, обвиняемый из рядовых мог быть уверен, что равные ему по званию, а не офицеры и старшие сержанты будут в конечном счёте влиять на решение.

Законопроект Энселла был внесён в сенат в 1920 году сенатором Джорджем Чемберленом. Однако предложенная реформа встретила энергичный отпор со стороны военного министерства.

Конгресс отклонил предложения Энселла о реформе военной юстиции. Военные суды остались такими же, как были. Вместо законопроекта Энселла конгресс в 1920 году утвердил весьма ограниченные изменения в военно-судебном кодексе. Так обстояли дела к началу второй мировой войны.

За время войны военные суды рассмотрели свыше 1,7 млн. дел, и, хотя приговоры были в среднем мягче, чем во время первой мировой войны, они тем не менее оставили горький осадок. Последующий протест против системы военной юстиции был, пожалуй, даже ещё сильнее и слился с общей послевоенной волной критики порядков в вооружённых силах.

Военное министерство ответило на это назначением двух комиссий под председательством генерал-лейтенанта Джеймса Дулиттла и Артура Вандербилта для внесения рекомендаций об изменении системы военной юстиции. Комиссия Вандербилта настаивала на ослаблении влияния командования и усилении роли военных защитников. Однако конечным результатом этих рекомендаций было то, что командование сухопутных войск и военно-морских сил поспешно внесло законопроект, который предусматривал мелкие реформы, но практически мало что менял в основной системе военных судов. Под давлением руководителей военного ведомства этот законопроект был принят в 1948 году. Однако он совершенно не удовлетворял сторонников реформы, и, когда министр обороны Джеймс Форрестол назначил другую комиссию для выработки единых правил для всех четырех видов вооружённых сил, её буквально завалили гневными требованиями изменений.