Весь свет 1981 - Анатолий Владимирович Софронов

туннелей.

Деви

На поляне, покрытой вереском,

В тумане утра

Две нелепые тени:

Школьник с головой, набитой идеями,

И косоглазый Деви.

Рядом дорога, поселок,

Домишки из досок,

Сколоченных на скорую руку.

Я видел его на скамейке,

Покрытой росою.

Немного сутулый подросток.

Автобус не подходил,

Мы о чем-то с трудом говорили.

Щетина на подбородке

Делала Деви старше.

Он курил сигарету

И наслаждался дымом.

Полоска бумаги прилипла к губам.

Как в кинофильме, небрежно

Он снял ее, смял в пальцах.

— Деви, что ты видел в кино?

— Ну это, о парне.

Он скакал на коне,

Отбил у бандитов ферму

И спас подружку.

Названия фильмов,

Которые Деви смотрел по субботам,

Бессмысленны,

Как номерок билета,

Полученного им в автобусе.

Цифры поблекли

В прокуренных пальцах

Огромных беспомощных рук.

Деви бродил по полям

И собирал ботвинью,

На ощупь искал

Темные сладкие клубни.

Колосья зерном набухали.

Плоды свисали с деревьев.

И падали листья на землю.

В часовнях звонили и пели,

В этом круженье осеннем

Деви исчез, соскользнул в туман,

Который окутал его, словно старинный плащ.

И вот знаменитым стал

Тот, кто всегда был ничем.

Деви искали повсюду.

Собак привезли.

Нашлись очевидцы —

Щетина в усы превратилась.

Он соблазнил чью-то дочь

И с нею бежал,

Захватив с собою

Часы золотые и бритву.

Кто-то, конечно, видел,

Как он поднимался на скалы

И ночью по морю плыл

В сопровождении ведьм.

Зимою умер отец.

Похоронили его достойно.

Костер погребальный пылал.

Спалили и дом, и дрок,

И кустарник.

А Деви не отпевали.

Он танцевал с девчонкой.

И юбки ее кружились

Над мокрой травою.

Казалось, и скалы вертелись.

Он падал в белую пену.

Джилиан Кларк

Двое за работой

Мы работаем молча. Я привыкла

к словам, не ко мне обращенным,

а к инструменту и камню:

они завладели тобой.

Я — помощник в работе.

Приносила дрова, пищу и чай,

а с ними тепло,

когда тяжелели камни

и холод сводил пальцы.

И вот я стою

и думаю:

на белом листе бумаги

между теми, кто вместе работает,

должна быть линия,

которая ясно очертит

кремнистый край земли

и поток света в небе,

выделяя каждого, чтобы вновь

соединить в работе

у линии горизонта,

прочерченной куликом.

Приближение бури

Кошка ступает неслышно. Слушает

Ветер. И я, замирая, слушаю.

Железные плечи на дверь навалились.

Все предвещает бурю.

Чибисы вместе собрались,

Овцы блеяли ночью.

Чайки летели в белом,

Долго кружились, кричали.

Цыгане костры разводили —

Знак приближения бури.

Дождь обжигает. Ракитник бьется

О крышу. Домик к земле прижался.

Но странное спокойствие

Таится в буре.

Оно соединило нас.

Неужто ветер разломает

Все, что успели сделать люди?

Но, может быть, мы устоим.

А дерево на том холме за рощей,

Что будет с ним?

Мы слушаем. И сердце притаилось.

Питер Финч

Мы привыкли спешить

Мы должны опять стать прекрасными

в старом смысле этого слова,

но мы молоды,

и ветер у нас

в голове.

Мы должны остановиться

хотя бы на миг

и научиться петь,

как поют ангелы,

медленно вобрать небо

в наши голоса

и раскрасить мир красками,

мы должны успеть это сделать,

пока не разрушены звезды.

Стихотворение для себя

Вы думаете:

поэты редкость

и трудно их найти, как паровозы в наши дни.

            Но если заглянуть

            под кожу городов,

                                вы найдете

                                         тысячи людей,

которые перебирают слова,

словно камушки, в своей голове.

Избранные

Кто-то из них

потерял разум

в треске и дыме

и начал думать,

что луна

находится где-то за Америкой

и что море —

это всего лишь вода

в его туфлях.

У самых сумрачных

и деловитых

старые газеты вместо глаз.

Ивен Гвин Уильямс

Грач

Между землею и небом

           в сумерках

летит грач

(пылинка в зрачке

           обугленного солнца).

           Внизу

                    из чащи

смотрит ствол ружья

           и, словно ложь,

           проникает в его жизнь.

Польский поэт Тадеуш Шливяк

Вступление и переводы с польского В. Бурича

Многим поклонникам современной польской поэзии хорошо знакомо имя Тадеуша Шливяка — поэта старшего поколения. Его заслуги перед польской литературой были отмечены несколькими наградами, среди которых премия города Кракова, присужденная поэту в 1974 году за все литературное творчество.

Немало сил, таланта отдает поэт делу воспитания творческой молодежи, организации молодежных изданий, работе с начинающими поэтами.

Искренний поклонник и активный пропагандист советской поэзии, Т. Шливяк плодотворно работает и как переводчик. Благодаря его переводам польские читатели смогли познакомиться со многими стихотворениями К. Симонова, Н. Грибачева, Е. Винокурова, Н. Рубцова и других известных советских поэтов.

Тадеуш Шливяк — автор 17 поэтических сборников, он работает с увлечением, работает много и плодотворно. И жизнь его трудно представить вне работы, вне поэзии. Впрочем, вряд ли можно рассказать о поэте и выразить суть его творчества так, как сделал это сам поэт. Обратимся же к мыслям Тадеуша Шливяка, высказанным в одной из автобиографических заметок.