Путь миротворца - Павел Александров

По мере приближения к центру города менялся пейзаж. Аделианский квартал был подобен огромному саду: не было ни одного дома, вокруг которого не росли бы плодоносные деревья. Переливающиеся цветники искрились на солнце многоцветными лучиками, радуя самые унылые сердца. Некоторые домики сплошь поросли виноградными лозами, а спелые грозди заглядывали прямо в окна.

По дороге Флоя нарвала яблок и винограда, угостив всех друзей. Марк аж причмокнул, так как такого вкусного и сочного винограда не ел никогда.

— А у вас здесь совсем неплохо, — озираясь на садовые богатства Мелиса, сказал он Автолику.

— У нас многие остаются на всю жизнь. Даже если не найдешь работу, можно прокормить себя одним садом и огородом. Лазурный залив на западе кормит сотни рыболовов. А если ты твердо и настойчиво стремишься к цели, то можешь снискать славу в ежегодных состязаниях, коих в Мелисе хватает. Состязания в беге, в стрельбе из лука, в метании копья, в гонках на колесницах — возможностей много. Эх, порой хочется бросить все, сидеть под смоковницей, ловить рыбу, охотиться, состязаться и не думать о завтрашнем дне.

— Но ты — искатель приключений! — восторженно улыбнулась Флоя.

— Дело не в этом. Просто хочу быть верным своему призванию — бороться за свободу моего народа. Я родом из Морфелона, но потом долгое время жил на юге, а ныне мой дом — Мелис. Стало быть, народ всей Каллирои — мой народ. Не люблю высокопарных слов, но я готов ко многим лишениям, только бы совершить свой подвиг.

— Какой подвиг? — подхватил идею Харис, как известно, тоже мечтавший о подвигах.

— Я верю, что каждый человек призван совершить свой подвиг, — задумчиво ответил Автолик, сосредотачивая взгляд на дорожной пыли. — Если любишь по-настоящему, то любовь побуждает к подвигам. Вот я и мечтаю совершить подвиг: для своей избранницы, своего народа, своего Творца…

— Скажи, Автолик, а кто твоя избранница? — хитро улыбнулась Флоя.

— О, она прекрасна! Красива, умна, чиста душой и нежна сердцем. Верная и преданная, а ее прекрасный стан и взор не оставит безучастным ни одного мужчину. Вольномыслящая и совершенно не ревнивая.

— Как чудесно! — прошептала Флоя.

— А можем мы ее повидать? — спросил заинтригованный Харис.

— О, несомненно, как только я найду ее, — Автолик, казалось, взгрустнул.

— Ты так хорошо знаешь ее и не знаешь где она? — удивилась Флоя. — Как так?

— Очень просто: я никогда не видел ее.

Автолик весело расхохотался, довольный своей шуткой. Марк засмеялся вместе с ним, а Флоя, будучи разочарованной, захихикала только для виду. Харис озадаченно чесал затылок.

— Ты любишь ее, хотя не знаешь ее и никогда не видел. Святой-Всемогущий, где ж в этом смысл, не пойму?

— О чем ты рассуждаешь, странствующий рыцарь? О чувствах? Какой вздор! Нашим чувствам не нужен смысл, так уж мы созданы.

Появившиеся величественные двух-трехэтажные дома богатых купцов и магов, означали, что Светлая арена рядом. Жить возле нее считалось престижно, как объяснил Автолик, люди платят за эти дома втрое больше обычного. Но аделианских домов здесь не было и близко.

— Автолик, ты хорошо владеешь мечом? — спросил Марк, подхватив пришедшую на ум мысль.

— В Эпоху лесных войн я был мастером своего отряда, — похвалился тот. — А к чему ты спрашиваешь? Хочешь, чтобы я помог тебе поквитаться с теми арпаками?

— В том-то и дело, что нет. Как тебе сказать? …Мне стыдно признаться, но я почти не владею мечом. Ты не мог бы… как это… ну, показать мне пару приемов?

— Пару приемов? — переспросил Автолик и весело засмеялся. — Хочешь научиться владеть обоюдоострым мечом? Тогда научись владеть словом. Меч против даймонов держат не мышцы рук, а слова веры.

— А как научиться владеть словом?

— Вот в этом тебе и поможет софрогония!

«Хитрец!», — подумал Марк, но желание поучаствовать в этой игре возросло.

Огромный амфитеатр овальной формы, построенный из больших каменных блоков песочно-золотого цвета, и был знаменитой Светлой ареной. Вокруг нее двигалась масса народу, спешившего успеть к началу состязаний, отовсюду слышались лихорадочно возбужденные голоса, обсуждающие предстоящий турнир.

Пестрели, искрились позолотой одежды богатых купцов и вельмож, от их прекрасных спутниц веяло всевозможными благовониями. Платья, накидки, женские покрывала, не те бесцветные как в Морфелоне, а блестящие, вышитые бисером. Горожане несли букеты свежих цветов, многие девушки были в венках из лилий и роз, оживленные и веселые, громко разговаривали и напевали, словно в упоении от празднества, которое вот-вот должно было начаться.

У Марка начала кружиться голова от этого людского водоворота, как тут его взгляд приковала группа девушек в удивительно диких одеяниях из свежих виноградных лоз и плюща. Опоясанные змеиной кожей, с вызывающе распущенными волосами, они так же вызывающе смеялись, выкрикивая какие-то непонятные возгласы, похожие на восхваления некоему божеству. Девушки осыпали прохожих лепестками роз и одевали на шею каждому лозу с виноградными листьями. Причем делали это настолько смело и решительно, насколько и женственно, нежно, так что всякий одобрительно кивал и улыбался им в ответ.

— Бассао! Бассао! — выкрикнула одна из девушек и осыпала засмущавшегося Марка горстью лепестков. — Да влечет тебя страсть вечной весны!

Марк неосторожно глянул в ее ярко-угольные глаза, горящие изумительным блеском, и вмиг все внутри него заволновалось. Девушка взывала к страсти и страсть выражалась во всей ее внешности: длинные черные волосы, растрепанные, беспорядочно разбросанные по плечам, вздымающаяся под виноградными листьями грудь, стройные ноги, гладкая загоревшая кожа, улыбка и смех, не наигранный, а живой, текущий из пульсирующей жизнью души.

Одевая на шею Марка виноградную лозу, девушка как бы невзначай провела кончиками пальцев по его щеке. Он заулыбался, желая, чтобы этот миг затянулся подольше. И девушка снова осыпала его лепестками: легкость и гармоничность ее движений перехватывали дыхание. Да, она откликнулась на его взгляд!

— Бассао! Бассао! Да влечет тебя страсть вечной весны! — раздавались уже за спиной голоса других девушек.

От них действительно веяло весной и окрыляющей страстью. Они словно заряжали каким-то безумным восторгом, какой-то лесной дикостью, которая призывала бросить все и кинуться к ним, вместе с ними дарить людям свой смех и улыбку, радость своего бьющегося сердца.

— Держи нос против ветра, Маркос, — вернул его к реальности Автолик. — Иначе его порыв унесет тебя гораздо дальше твоей страны Дальних земель.