Красная линия - Вера Александровна Колочкова

в наше тревожное время, знаешь ли… Лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорит мой начальник. А когда ты хочешь ехать, Даш?

— Так в понедельник, я думаю… Чтобы к выходным уже вернуться. Никита всю следующую неделю занят делами, домой поздно будет возвращаться, даже и не заметит нашего с Гришей отсутствия. А к выходным мы вернемся и все вместе на дачу поедем. Хорошо? А ты тут пока приглядишь за Никитой…

— В каком смысле — приглядишь? — осевшим голосом спросила Лера, отворачивая голову в сторону. И даже дышать перестала, сама себя испугавшись.

Но Даша ее испуга не заметила. Махнула рукой, улыбнулась:

— Ну, просто приглядишь по-соседски, вот и все… И за квартирой тоже… Я ключи тебе оставлю, зайдешь после работы, цветы польешь. Может, когда Никиту горячим ужином накормишь… Я, конечно, оставлю ему готовую еду в холодильнике, но я ж его знаю, он ведь даже разогревать ничего не будет, так и уснет голодным! Тебе ведь не трудно будет, Лер?

— Нет… Нет, что ты… Совсем не трудно… — снова откликнулась Лера, чувствуя, как панически дрожит все внутри. И собственный голос звучит как из бездонного колодца — сиплым эхом.

— Тогда пойдем, я расскажу тебе, как правильно цветы поливать! Какие надо почти каждый день, а какие совсем не надо… Насколько я понимаю, ты в комнатных растениях ничего не смыслишь, ведь так?

— Ага… Совсем ничего…

— Ну да, ты ж у нас женщина деловая. А я так, всего лишь домохозяйка, мое дело — это уют наводить да мужа с сыном вкусно кормить. Чем еще мне заниматься, как не цветы разводить? Я это дело люблю… Вот я сейчас тебе покажу, какой у меня цветок есть редкий! Именно его надо поливать каждый день, он очень капризный! Пойдем!

Пока Даша увлеченно рассказывала ей, как и когда поливать цветы, Лера думала про себя — ни за что… Ни за что она не войдет в эту квартиру, пока Даши здесь не будет. И пусть все цветы повянут к чертовой матери — ни за что… Пусть потом Даша обидится на нее, всегда ведь можно найти причину, почему пренебрегла ее просьбой.

Ни за что! Ни за что не войдет… Можно ведь и Ксюшу об этом попросить — пусть она цветы поливает…

* * *

С понедельника дни потянулись бесконечно и мучительно, и Лера не находила себе места и старалась быстрее погнать время. То самое время — до понедельника, когда должна вернуться домой Даша. Но что она могла? Казалось, время стало безразмерным, бесчувственным, и было непонятно: то ли час прошел, то ли всего несколько секунд.

На работе было еще туда-сюда, а вот дома… Дома в прихожей висели Дашины ключи на крючке. Надо бы их убрать с глаз, но она боялась. Дотронуться до них боялась. Нет, пусть висят… Ждут свою хозяйку. Сколько еще там дней осталось до ее приезда? Сначала пять дней, потом четыре, потом три… Совсем немного, правда?

В четверг вечером, возвратившись домой и выйдя из машины, глянула по привычке на соседские окна — темно там… Наверное, все Дашины цветы уже завяли. Хотя ведь она собиралась Ксюше поручить это дело, так почему ж не поручила тогда? Неужели так трудно самой себе признаться, что ее саму так и тянет туда войти, как магнитом тянет… Господи, да надо просто пойти, и все! Хватит страдать глупостями! Она ведь сама себе их придумала, только и всего! Такие мучительные глупости, даже думать о них стыдно!

К тому же Даша просила Никите еду готовить… Он поздно приходит, голодным наверняка спать ложится. А она тут вымучивает бог знает чего! Господи, да неужели все так страшно, как она себе вообразила? Ну как, как она себе это представляет вообще? Что окажется вдвоем с Никитой и тут же набросится на него, что ли? Господи, бред какой… Надо просто включить волю и силой освободиться от этого наваждения, стряхнуть его с себя, стать свободной! Ведь это так правильно, так хорошо — быть свободной и гордой… Да она всю свою сознательную жизнь такой и была — свободной и гордой! Неужели сейчас не сумеет?

От этих мыслей вдруг легче стало, и решительно поднялась в квартиру, крикнула весело:

— Ксюш, ты дома? Я пришла…

— Я дома, мам… — вышла в прихожую Ксюша. — Я тебя жду… Звонила, ты не отвечаешь. А мне уже уходить надо…

— Прости, Ксюш, я не слышала, за рулем была.

— А чего ты так долго, мам?

— Да я к бабушке заезжала… А куда тебе уходить надо? Поздно уже для гуляний!

— Ой, да я ж тебе еще не сказала! Ты же еще не знаешь, мам! У меня же братик родился!

— Да ты что? Поздравляю… И как назвали?

— Кириллом… Красивое имя, правда?

— Очень красивое. А как Марина себя чувствует, все хорошо?

— Да, все хорошо… Их скоро домой выпишут, наверное. Папа говорит, надо в квартире к их выписке уборку генеральную сделать…

— То есть… Это ты ее должна делать, что ли?

— Ну, почему сразу должна, мам… Я сама вызвалась, я ж понимаю, что папе некогда, у него опять на работе аврал. А я на каникулах, у меня этого времени — хоть завались. Так что я пойду сегодня к нему, ладно? С вечера и начну потихоньку… Надо окна помыть, надо портьеры перестирать… Ой, да там столько работы, что ты! Так я пойду, мам?

— Иди, что ж… Раз надо…

Ксюша глянула на нее настороженно, будто удивилась, что она так легко согласилась. Но дальше продолжать разговор не стала, собралась быстренько и ушла.

А на нее опять страх напал, и никак не могла решить — открывать соседскую дверь или нет. Вот ключи висят на крючке укором совести — обещала ведь Даше. И сама только что думала о том, что она горда и свободна…

Да. Горда и свободна. Да, да! Все эти мысли дурные выгнала из головы! Обманные они были, чужие, глупые! И наваждение тоже обманное! Да неужели она не в состоянии справиться с этой дурью? Слепила из мухи слона… Будто ей трудно войти в квартиру, цветы полить и ужин для Никиты приготовить! К тому же до его прихода наверняка успеет уйти…

Схватила ключи, решительно вышла на лестничную клетку и, чтобы не думать, быстро открыла соседскую дверь. Постояла в прихожей, прислушиваясь. Тихо… Сердце в груди колотится бешено.

Прошла в гостиную, глянула на Дашины цветы. Сникли… бедненькие. Особенно те, которые надо было поливать часто. И обругала