Наследник древней силы (СИ) - "Amazerak"

Иру я не навещал с пятницы, и мне не терпелось снова увидеть её и всё рассказать. Я не знал, как она отнесётся к переменам в моей жизни. Будет ли рада или, наоборот, отстранится от меня? Как она воспримет предложение стать моей второй женой? Наверное, не стоило беспокоиться. Ира имела «правильное» воспитание и свыклась с мыслью, что её судьбу определит род, да и ко мне она испытывала далеко не сестринские чувства. Но всё равно было несколько волнительно. Я ведь первый раз в жизни готовился сделать девушке предложение.

Сев в машину, я позвонил Ире.

Наконец, смарт включился и передо мной появился экранчик. Я вызвал Иру.

— Привет, как дела?

— Нормально, — равнодушно ответила Ира. — Поужинал только что. А у тебя как?

— Да вот, дела всё. Не получится сегодня заскочить, извини. Завтра — тоже. У Николая какая-то встреча, просил меня поехать вместе с охраной.

— Угу, — сказала Ира.

— Но в четверг я точно свободен. Вечером обязательно заеду. Нам надо о многом поговорить.

— Как суд? — спросила Ира.

— Какой суд? А, суд. Не беспокойся. Там будет представитель. Я туда даже не поеду. Бояре иски отозвали — я говорил. Придётся заплатить только за ущерб заведению и побитым охранникам.

— Большой штраф? — с беспокойством спросила Ира. Она ещё не знала, какое мне достанется наследство, и по что только за счёт родовых акций «Севера» я буду получать два-три ляма в месяц, если не больше.

— Адвокат постарается, чтобы вписали поменьше, — успокоил я Иру.

— Хорошо, — опять равнодушие в голосе и вздох. — Буду ждать.

Я попрощался. Мне не понравилась тон Иры. Опять она какая-то странная. Вчера мы разговаривали, она была нормальной, шутила, что с такой кормёжкой, как в больнице, скоро растолстеет. Подумал, на поправку идёт. А теперь опять — безразличие и тоска в голосе. Это тревожило. Ещё сильнее захотелось проведать Иру. К тому же у меня имелось к ней важное дело.

Да и вообще, надо было перевозить Иру в поместье. Кажется, в больничной палате ей не очень хорошо. Как только врачи дадут добро, сразу перевезу — решил я.

Домой вернулся поздно. Дорога заняла много времени. Но тем не менее, первым делом отправился к Анне Васильевне доложить о результатах поездки. Пожилая княгиня приняла меня, несмотря на поздний час. В комнате, как и вчера, царил полумрак, пахло благовониями, едва перебивающими стариковский запах.

— Где Илларион? — спросила княгиня, когда я вошёл.

— Нет его больше, — я подошёл к кровати. — Скончался. Недавно совсем. Мы опоздали.

— Ох, беда, — вздохнула Анна Васильевна. — Уходят люди. Скоро все там будем.

— Я тоже видел тени, — сказал я.

Анна Васильевна многозначительно посмотрела на меня мутным взором:

— Плохо. Чует моё сердце, дурное это. Не должно такого быть в нашем мире. Чужеродное оно.

— А ещё я видел серую пустыню и каких-то странных существ, обитающих там, — сказал я. — Вы не знаете, случаем, что это такое? Или того, кто расскажет об этом.

Бабушка покачала головой:

— Ничего, внучик, знаю. Немногое мне дано знать, увы. И всё же обряд сработал…

— Какой обряд?

— Обряд. Мы экспериментировали. Я думала, благодаря ему у тебя откроются силы. Только почему-то это произошло спустя много-много лет.

— Анна Васильевна, можете подробнее объяснить, про какой вы говорите обряд?

Но княгиня не ответила. Она уставилась куда-то мимо меня, в тёмный угол, словно там кто-то был. Я невольно обернулся, но не обнаружил никого. Глаза Анны Васильевны остекленели, и я испугался, что бабулька вот-вот преставится. Поводил ладонью перед её лицом:

— Анна Васильевна, с вами всё хорошо?

— Позови Лену, — сказала княгиня, словно очнувшись от забытья. — И вообще, отдыхать надо. И ты иди отдыхай, и так помотался сегодня.

Я отправился в свою комнату взял портативник и, шлёпнувшись на кровать, принялся рыться в поисковике. Меня интересовали существа, обитающие в серых зонах. Прежде я о них не слышал, да и сейчас ничего не обнаружил… почти ничего. Нашлись две картинки с существами, похожими на те, которые я наблюдал в сегодняшнем видении, но ссылки под ним вели на удалённые статьи. Информации не было. Её словно намеренно вычистили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *

Палата, в которой лежала Ира, походила на гостиничный номер. Только белые стены и больничная койка напоминали о том, что тут — всё же лечебное заведение.

Было чисто и тихо. В углу стояли диванчик, два кресла и стол, рядом — холодильник. На стене висела узкая пластиковая трубка — проектор голографического телевизора. Возле кровати находилась тумбочка, на тумбочке — выключенный портативник, пакет с фруктами и прочими вкусностями, которые я накупил по дороге.

Вот только Иру, кажется, они не радовали. Девушка лежала, как и прежде, с фиксатором на шее и смотрела в стену. Синяки уже почти рассосались, осталась лишь ссадина на губе. Рёбрам срастаться придётся ещё долго. С врачом я уже поговорил, тот сказал, что пока советует лечение в стационаре, а через недели две-три можно и отвезти домой.

Я сидел на стуле рядом с кроватью. Разговор не клеился, и мне показалось, что сейчас не самое лучшее время, чтобы делать предложение.

— Как тебе тут? — спросил я. — Не скучаешь? Сеть хорошо ловит?

— Нормально, — сказала Ира. Она посмотрела на меня с каким-то страдальческим выражением на лице, а потом снова уставилась в стену.

— Тебя что-то тревожит? Скажи, если так.

— Всё хорошо. Просто… Я не знаю.

— Хочешь переехать в поместье? — спросил я. — Могу организовать. А то враче тебя тут ещё три недели собираются держать.

— Нет. Домой хочу. Не хочу в поместье.

— Из-за Лёхи?

— Наверное.

— Он к тебе больше не будет приставать.

— Всё равно не хочется.

— Ты была права в тот вечер, — решился я, наконец, заговорить о главном. — Я узнал. Я действительно приёмный.

Ира снова одарила меня долгим взглядом.

— Кто твои настоящие родители? — произнесла она с прежним равнодушием, будто спрашивала лишь из вежливости, а не из интереса.

— Востряковы.

Молчание. Ира смотрела на меня, не отрывая взгляда.

— Меня изгнали из рода, когда мне было около года, потому что я оказался нейтралом. Сейчас меня приняли обратно в семью.

— Ты… теперь… князь? — проговорила Ира, делая паузу между каждым словом.

— Да. Но ты не волнуйся, ничего не поменялось, — я взял её за руку. — Я всегда буду о тебе заботиться. Обещаю. Что бы ни случилось. Ты для меня всегда останешься родным человеком.

Ира поджала губы, и на глазах её заблестели слезинки.

— Ну чего ты плачешь? Радоваться надо, — улыбнулся я с натяжкой. — Твой старший брат оказался князем. Круто же. Да?

— Ага, — Ира тоже улыбнулась, а слезинки покатились по щекам.

— Может, тебе ещё что-нибудь нужно? — спросил я.

— Не нужно, — сказала Ира. — Спасибо.

Только спустя час она разговорилась, и я решил заговорить о втором важном деле.

— У меня есть щепетильный вопрос, — сказал я. — Понимаешь, я по-прежнему хочу выследить тех уродов, из-за которых ты здесь, и преподать им урок. Не бойся, тебе ничего не грозит. Вначале мы тебя перевезём в поместье — там безопасно. Но я должен знать, кто они. Ты, кажется, шаришь во всяких взломах и прочем хакерстве, так ведь? Вот и подумал, а сервер взломать сможешь, на котором хранятся записи с камеры в нашем подъезде? Нужно найти видео. Так я смогу установить личности нападавших. Извини, что опять об этом говорю, но ты же понимаешь, что если не мы, никто тех гандонов не накажет?

— Понимаю, — внезапно твёрдо произнесла Ира, — я сделаю. Я уже взламывала камеру в нашем подъезде. Так, по приколу. Думаю, с сервером тоже проблем не будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отлично. Завтра, боюсь, не получится заехать. Мне надо изучать некоторые вещи, касающиеся семейного бизнеса. Если честно, башка кипит от этого всего, но никуда не деться. В субботу один важный ужин. А в воскресенье я заеду. Но ты, как запись найдёшь, кинь мне на почту, ладно?