Сахар и золото - Эмма Скотт

в начальной школе, учительница дала нам письменное задание. Попросила выбрать цвета и на каждый написать стихотворение. Стихи должны были описывать то, что на наш взгляд представляли цвета. К примеру, синий – цвет глаз, когда мне грустно. Красный – цвет заходящего солнца. Ну что-то в этом роде.

Приподнявшись немного выше, я оперся на спинку кровати. Мое сознание резко проснулось, словно меня окатили холодной водой. Не заметив моей отвисшей челюсти и широко распахнутых глаз, Фиона провела по завитушкам тату на моей груди.

– А какие выбрала ты? – спросил я.

– Розовый и золотой.

– Ты помнишь, что написала о них?

Она задумчиво наморщилась.

– Да. Не знаю почему, но запомнила почти слово в слово.

– Расскажи.

Фиона прошлась пальцами по изображению ловца снов на левой стороне торса, по перьям, бусинкам вдоль каждой нити, и продолжила свою историю.

– Розовый – волнение, которые испытываешь, открывая подарок на день рождения. Розовый – счастье, когда сидишь на переменке, а одноклассник предлагает тебе поиграть. Розовый – это то, что ты чувствуешь, когда обнимаешь плачущего, и заставляешь его чувствовать себя лучше.

От внезапного прилива эмоций я стиснул челюсти. У меня появилось странное ощущение дежавю. Раньше я не испытывал ничего подобного.

«Какого черта?..»

– Довольно мило, да? – проговорила Фиона, заметив мое смятение. – Когда собиралась перекраситься, я вспомнила о написанном и вроде как… не знаю… наверное, решила привнести это в свою жизнь. Что-то простое, делающее меня счастливой.

– А что насчет золота? – задал я вопрос, ощущая комок в горле.

– Как заявила я в семь лет, золотой – это запах картошки фри из «Макдональса». – Фиона смущенно рассмеялась. – Это отчасти правда, не так ли?

Я слабо кивнул.

– А что еще?

– Золотой – цвет утра нового дня, который все так же прекрасен. Золото это… – мило засмущавшись, она покачала головой.

Я осознал, что эта девушка подходит мне во всех отношениях. Все ржавое, сломанное во мне тянулось ко всему светлому и доброму в ней.

– Так что еще? – настоял я.

– Золотой – цвет любви. – Фиона прижалась щекой к моей груди. – Но любви не между членами семьи. Я имею в виду сказочную любовь, где принц ради возлюбленной совершает подвиги. Даже ценой собственной жизни. А принцесса, спасая принца от дракона, жертвует собой. Вот такая любовь… безграничная. Хотя тогда я не знала этого слова. – Она улыбнулась. – Забавно насколько чисты помыслы ребенка. Простая истина, никаких причудливых метафор и громких слов.

Я посмотрел на лежащую на моей груди девушку. Ее пальцы блуждали по чернилам, которые я нанес, чтобы почувствовать что-то настоящее и принадлежащее мне. Боль. Не любовь. Я почему-то никогда не думал о любви.

Фиона поцеловала ловец снов.

– Из всех твоих татуировок эта моя самая любимая.

«Расскажи ей правду. Сейчас. Сделай это прямо сейчас…»

Однако Фиона уже сползла с меня и встала с кровати. Натянула одну из моих футболок и, наклонившись, поцеловала меня.

– Вставай, лентяй. Мне нужно на работу. Я заварю кофе на твоей пустой кухне.

Я крепко ухватил ее за руку.

– Фиона…

– Да?

Я застыл, пока признание крутилось на кончике языка.

– Я… хочу увидеть тебя завтра.

«Трус».

Фиона улыбнулась той самой застенчивой улыбкой, которая появлялась на ее лице в моменты счастья, и вокруг нее в воздухе заплясали серебряные искры.

– Да?

– Ага.

Она заправила прядь волос за ухо.

– По субботам я обычно провожу час или два в приюте для животных. Ты мог бы зайти после, если хочешь.

– Звучит хорошо.

Фиона просияла.

– Кофе тоже звучит неплохо.

Она поцеловала меня в висок и вышла. Я же со вздохом откинулся на подушки и мысленно я вернулся к рассказу Фионы о цветах.

«Это ничего не значит… просто совпадение», – попытался убедить себя.

Вот только розовый выглядел именно таким, каким его описала Фиона, даже провидение трактовало его как доброту.

«А золотой?»

Я никогда не видел золотой.

* * *

– Меня ожидает позорное возвращение, – осматривая помятое платье, пожаловалась Фиона на парковке возле моего комплекса. – Случится чудо, если удастся проскользнуть домой так, чтобы меня не заметили Грифф и Нейт.

– Ты прекрасно выглядишь, – возразил я.

Даже лучше. Проведя ночь в моей постели, Фиона покидала меня с распухшими губами и растрепанными волосами. Черт возьми, да она выглядела идеально. Я притянул ее к себе и поцеловал.

– А ты немногословный парень, – проворчала мне в губы. – Приют для животных «Потерянные лапки» находится на южной окраине города, недалеко от шоссе, которое нам нужно. Встретишь меня завтра около десяти?

– Конечно.

– Конечно, – передразнила меня тихим голосом, а потом снова поцеловала. – Увидимся.

Я коснулся щеки в том месте, где до сих пор ощущал поцелуй, а затем поднес пальцы ко рту. Я наблюдал, как Фиона уходит, а сам сгорал от сильнейшей потребности. Да, можно было списать это на умиротворение, которое она мне дает. Тем более, когда ее машина отъехала, все вернулось в привычное русло. Парень, выносящий мусор через улицу, обитатели каждой квартиры – все они вторглись в мои чувства. Или это я влез в их владения. Только вот тоска, которую я испытывал по Фионе, не имела ничего общего с тем, что она дала мне, и с тем, кем она являлась.

– Господи.

Вернувшись в пустую квартиру, я подумал о том, что мне нужна мебель. Однако сейчас едва смог распаковать даже одежду. Я провел ладонью по стойке и кофейной кружке, к которой притрагивались губы Фионы. Это был не дом. Всего лишь место, где я выжидал время до ее отбытия в Коста-Рику.

«Езжай с ней».

Я замер, впервые позволив себе просто подумать об этом.

– Она не звала меня, – заявил я в пустоту комнаты. Но душу все равно наполнило тепло. Ничего подобного я не испытывал с детства. – Она возненавидит меня, если узнает, что я влез в ее чувства.

Словно в подтверждение моих слов я ощутил кислоту, исходящую из соседней квартиры, где хозяйка переживала о счетах. Вкус заполнил мой рот, напомнив, что провидение украло у меня любую надежду на счастье.

За неимением стула я прислонился к стойке рядом с живым растением, которое мне подарила Фиона. На конце у каждого из толстых листьев эхеверии имелся зазубренный кончик. Я прижал указательный палец к чему-то похожему на иглу и удерживал до тех пор, пока не испытал боль от прокола. Я взглянул на свою кожу. На ней выступила одна ярко-красная капля. Цвет жизни.

«Фиона тоже распознает цвета, – закричал тихий отчаянный голос, похожий на голосок десятилетнего ребенка. – Она подарила тебе покой. Это что-то значит. Расскажи ей правду…»

«Что ты