Пропащий - Харлан Кобен

Используя свое право на единственный звонок, я разбудил Креста. Он выругался, услышав новости, и обещал найти хорошего адвоката, а также попробовать узнать что-нибудь о Кэти.

– Да, насчет тех записей в универсаме «Раз-два»… – спохватился он.

– Что?

– Твоя идея сработала. Завтра мы сможем их увидеть.

– Если только я выйду отсюда.

– Ну да, конечно… Если тебя не выпустят под залог, это будет паршиво.

Наутро меня отвезли в суд, расположенный на Сотой улице, и заперли в общей камере в подвале. Если вы не верите, что Америка – это котел, где смешиваются всевозможные нации, то вам следовало бы побывать в этой миниатюрной ООН. Я слышал там как минимум десять разных языков, а количеству оттенков кожи могла бы позавидовать любая фабрика красок. Вокруг пестрели бейсболки, тюрбаны, тюбетейки, шляпы и даже одна феска. Все говорили одновременно, и, насколько я мог понять, каждый доказывал свою невиновность. Впрочем, об этом нетрудно было догадаться и без знания языков.

Когда я предстал перед судьей, со мной были Крест и найденный им адвокат, женщина по имени Хизер Кримстайн. Мне приходилось слышать это имя в связи с какими-то громкими делами. Она представилась и больше не взглянула в мою сторону. На прокурора – молодого и, по-видимому, еще неопытного – Кримстайн поглядывала так, будто он был дичью, а она – пантерой с полным набором стальных когтей промышленного размера.

– Обвинение требует, чтобы мистер Клайн был оставлен до суда в тюрьме, – заявил прокурор. – Риск, что он скроется, слишком велик.

– Почему вы так считаете? – спросил судья. Его вид был олицетворением скуки.

– Брат мистера Клайна, подозреваемый в убийстве, уже одиннадцать лет скрывается от правосудия. Кроме того, ваша честь, жертвой того убийства была сестра потерпевшей.

Это привлекло внимание судьи.

– Уточните, пожалуйста.

– Ответчик, мистер Клайн, обвиняется в попытке убийства некой Кэтрин Миллер. Брат мистера Клайна, Кеннет, подозревается в убийстве Джулии Миллер, старшей сестры потерпевшей.

Судья, до этого момента сонно потиравший лицо, вдруг оживился:

– Да-да, я помню это дело.

Молодой прокурор улыбнулся, словно получил золотую медаль.

Судья повернулся к адвокату:

– Миссис Кримстайн…

– Ваша честь, защита требует, чтобы все обвинения в адрес мистера Клайна были немедленно сняты, – звонко отчеканила та.

Судья снова потер лицо.

– Будем считать, что вам удалось удивить меня, миссис Кримстайн.

– Если же суд не сочтет возможным снять обвинения, мы настаиваем, чтобы мистер Клайн был освобожден до суда без залога. Мистер Клайн ни разу не привлекался по уголовному делу. Он работает в организации, оказывающей помощь бедным, и пользуется уважением своих сограждан. Что же касается ссылок на его брата, это не что иное, как обвинение по аналогии в худшем его виде, и поэтому абсолютно недопустимо.

– Доводы обвинения не кажутся вам вескими, миссис Кримстайн?

– Ни в коей мере, ваша честь. Я слышала, что сестра мистера Клайна недавно сделала химическую завивку. Становится ли от этого более вероятным, что он сделает то же самое?

Смех в зале.

Молодой прокурор почувствовал, что теряет почву под ногами.

– Ваша честь, со всем уважением к моей коллеге я должен сказать, что ее глупая аналогия с…

– И что в ней глупого? – перебила Кримстайн.

– Я хочу сказать, что у мистера Клайна определенно есть возможность скрыться.

– Это смешно. У него не больше возможностей, чем у любого другого. Единственная причина вашего беспокойства – это то, что, как вы полагаете, его брат скрывается. Но даже это еще не доказано. Возможно, что его просто нет в живых. Но так или иначе, ваша честь, уважаемый прокурор упускает из виду один важный факт. – Хизер Кримстайн с улыбкой повернулась в сторону прокурора.

– Мистер Томсон? – обратился к нему судья.

Томсон молчал, опустив голову.

Хизер Кримстайн выдержала паузу и нанесла давно готовившийся удар:

– Жертва этого ужасного преступления, некая Кэтрин Миллер, заявила сегодня утром, что мистер Клайн невиновен.

Судья недовольно нахмурился:

– Мистер Томсон?

– Это не совсем верно, ваша честь.

– Не совсем?

– Мисс Миллер заявила, что она не видела лица нападавшего. Она сказала, что в комнате было темно, а он был в маске…

– И что это был не мой клиент, – закончила Хизер Кримстайн.

– Она полагает, что это не мистер Клайн, – возразил Томсон. – Но, ваша честь, она ранена и находится в состоянии шока. Она не видела нападавшего и не может с уверенностью исключить…

– В настоящий момент мы не определяем степень виновности мистера Клайна, – перебил судья. – Тем не менее, требование защиты об освобождении без залога отклоняется. Залог составляет тридцать тысяч долларов.

Судья стукнул молотком. Я был свободен.

Глава 39

Я хотел тут же мчаться в больницу к Кэти. Крест покачал головой. По его мнению, это было неразумно. Отец Кэти не оставлял ее ни на минуту и даже нанял вооруженную охрану. Я подумал и согласился. Мистер Миллер потерял одну дочь и был полон решимости защитить хотя бы вторую.

Я взял у Креста мобильник и набрал номер больницы, но на коммутаторе сказали, что звонки не разрешены. Тогда я позвонил в цветочный магазин и заказал стандартный набор с пожеланием скорого выздоровления. Это, конечно, выглядело довольно пошло – девушку чуть не задушили до смерти, а я посылаю ей корзину цветов, плюшевого мишку и воздушный шарик на палочке. Но я так и не смог придумать ничего лучше. Мне очень хотелось дать понять Кэти, что я не забываю о ней.

На этот раз мы ехали на собственной машине Креста. Это был невероятных размеров музейный экспонат эпохи шестидесятых, выкрашенный в небесно-голубой цвет и смотревшийся среди других машин примерно так, как наш друг Ракель – в частной школе для девочек. Туннель Линкольна, как и всегда, представлял собой нелегкое испытание. Говорят, что ездить по городу становится с каждым днем труднее, но я не так уж в этом уверен. Когда-то, в дни моего детства, мы всей семьей проезжали через этот туннель по воскресеньям. Наш допотопный фургончик с трудом пробирался сквозь темноту, которую едва рассеивали светящиеся табло, свисавшие с потолка, как летучие мыши. Как будто мы нуждались в их предупреждениях, чтобы ехать медленнее! Стены, облицованные плиткой, были желтыми от копоти. Все с нетерпением всматривались во тьму, ожидая, когда туннель закончится и мы окажемся в новой реальности, в мире небоскребов и развлечений. Мы ходили в цирк Барнума и мюзик-холл, выстаивали очереди за дешевыми билетами в театр, бродили по большим книжным магазинам и зоологическому музею. Помню и уличные ярмарки. Особенно ежегодную сентябрьскую книжную ярмарку на Пятой авеню, мамину любимую. Отец вечно ворчал по поводу дорожных пробок, проблем со стоянками и несусветной нью-йоркской грязи, но мама обожала Нью-Йорк: его театры, выставки и даже городскую суету. Внешне она свыклась со спокойной жизнью в пригороде, но несбывшиеся мечты и затаенные желания продолжали тянуть ее сюда, в центр вселенной. Мама любила свою семью, в этом я не сомневался, но иногда, наблюдая за тем, как она смотрит из окна машины, невольно думал, что ее жизнь, возможно, была бы счастливее без нас.

– Хорошо соображаешь, – сказал Крест.

– Что?

– Вовремя вспомнил, что Сонай ходит к нам на йогу.

– Как тебе удалось договориться?

– Я позвонил ей и поделился нашими проблемами. Она сказала, что универсамами «Раз-два» управляют два брата: Иан и Ной Мюллеры. Позвонила им, объяснила, чего хочет, и… – Крест пожал плечами.

Я с уважением покачал головой:

– Ты молодец.

– Ага.

Администрация торговой сети «Раз-два» помешалась в складских зданиях на шоссе номер 3, в самом сердце нью-джерсийских болот. Наш штат часто ругают из-за того, что большинство оживленных дорог проходит по самым непривлекательным его уголкам. Я же, со своей стороны, принадлежу к самым убежденным защитникам родного Нью-Джерси, большая часть которого просто великолепна – настоящее царство садов. Пожалуй, с критиками можно согласиться только по двум пунктам. Во-первых, наши города находятся в совершенно плачевном состоянии: Трентон, Ньюарк, Атлантик-Сити… Да практически все! Взять хотя бы Ньюарк. У меня есть друзья, которые живут в штате Массачусетс, в Куинси. Это не так уж и близко к Бостону, но они неизменно говорят, что сами из Бостона. Я же вырос меньше чем в девяти милях от центра Ньюарка, но ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из моих знакомых сказал, что живет в этом городе. А во-вторых, на севере Нью-Джерси, в краю болот, в воздухе есть особый запах. Он слабый, но его ни с чем не спутаешь. И этот запах не очень-то приятен. Он не похож на природный, скорее, на какую-то смесь дыма, химикатов и нечистот. Именно этот запах и приветствовал нас, едва мы вылезли из машины возле складов компании «Раз-два».