Компиляция. Введение в патологическую антропологию - Энди Фокстейл

11 сентября. Год 1973-й. Сальвадор Альенде стоит перед окном своего кабинета в Президентском Дворце. В его руках — автомат Калашникова. Славное, безотказное оружие.

«Если копнуть глубже, — продолжает развивать свою мысль президент — и первое, и второе, и третье восходят к доисторическому, а точнее, дочеловеческому инстинкту, на изучение которого светила гуманитарной науки потратили незаслуженно, если не сказать — оскорбительно мало времени. Инстинкт охотника. Как все, казалось бы, просто и объяснимо! К охоте побуждает голод, естественная потребность плоти в поддерживающем ее существование топливе. Как только потребность удовлетворена, нужда в охоте отпадает. Инстинкт спит и не дает о себе знать, покуда его обладатель не переварит все, до последнего пищевого волокна, не просрется и не поймет, что он снова голоден. Какое фатальное заблуждение! Инстинкт охотника никогда не спит. Ни одно твое действие на протяжении всей жизни не обходится без его участия. Степень участия может быть большей или меньшей, но никогда — нулевой. Вся моя личная история — тому подтверждение. Я шел к своему сегодняшнему положению со всей страстью, на которую только был способен. Я сталкивался с подлостью, предательством, алчностью. Я видел душевное благородство, самоотречение и самопожертвование. Я использовал в своих целях и то, и другое. Я ходил по следу, сидел в засадах и рыл ловчие ямы. Я добыл всю дичь, которую хотел добыть. Мой путь привел меня на вершину. И вот, стоя на вершине, я спрашиваю себя: была ли власть необходимым условием для того, чтобы я мог сказать, что живу? Была ли она пищей моего духа, нуждающегося во внешней энергии ничуть не меньше, чем плоть? И я отвечаю себе — нет, не была. Я пресытился ею много лет назад. Она была для меня всего лишь диковинным хитрым зверем, которого интересно добыть. Не ради пищи, а так, для того разве, чтобы повесить его мумифицированную голову в обрамлении лаврового венка над камином в гостиной. Я признаюсь себе в том, что с равным успехом мог бы охотиться на что угодно другое, и был бы ничуть не менее удовлетворен таким времяпрепровождением. Я редко бывал искренен с самим собой, но сейчас я имею право на подобную роскошь. Потому, что подвожу итог своей жизни. Потому, что те, кто штурмует сейчас „Ла Монеду“ — тоже охотники. Каждый охотник выбирает себе дичь. Они выбрали меня. Как не прискорбно это осознавать, но их охота — заведомо удачна. Если только дичь не выкинет какой-нибудь неожиданный фортель. А именно это она и намеревается осуществить!»

Альенде слышит, что бой уже переместился внутрь Дворца.

— Пора! — вслух говорит он. Президент идет к своему рабочему столу. Садится. Зажимает автомат между коленей. Глубоко, чуть ли не до трахеи, просовывает его ствол себе в рот. Последним ехидным взглядом, как будто говорящим: «Что, съели, hihos de puta?!», смотрит на дверь, которую уже взламывают солдаты национальной гвардии, переводит автомат на одиночную стрельбу и выносит себе мозг. На сей раз — в буквальном смысле.

Солдаты, доломавшие-таки дверь, врываются в кабинет и беспорядочно палят по уже безжизненному телу Альенде. Одна из пуль вдребезги разносит фарфоровые настольные часы с упитанным толстощеким ангелочком.

Еще одно допущение. До новых.

Ангел

Бессмертную сущность трудно чем бы то ни было удивить. И уж в любом случае не удивляет ее непрочность и зыбкость всего человеческого. Но вот необоримое стремление смертных перегрызть горло безжалостной вечности, создав нечто вневременное, не подвластное ни безмозглому буйству стихий, ни сознательным разрушительным действиям гипотетического враждебного и чуждого человечности разума, да и, в конце концов, ни флуктуациям собственного генетического варварства, которое, как раз-таки гадит и чаще, и успешней всего, — не перестает ее забавлять. Равно, как и неизбывная вера иных удачливых созидателей, сподобившихся выстроить что-либо безоговорочно, по человеческим меркам, грандиозное в то, что оно уж точно не обратится в тлен и прах еще при их жизни. И в то, что если вдруг выйдет такой конфуз, то исключительно по причине вселенского катаклизма. О, небрежение к мелочам, скольких ты погубило!

Хозяин кабинета с белым диваном стоял перед окном. Большой город спешно зажигал свои ночные огни, словно торопясь раздавить их непомерной тяжестью последние проблески догоревшего заката. «Будто гусеницу топчет…» — подумалось хозяину. Он казался спокойным, но его подергивающаяся время от времени левая ноздря выдавала некоторое нервное напряжение. Хозяин чего-то ждал.

Хорек вел себя беспокойно, шнырял из угла в угол, иногда останавливался, замирал, вытянув длинную морду, точно принюхиваясь, и вновь срывался с места в беспорядочный бег.

— Что с тобой сегодня, Ланселот? — обратился к нему хозяин — Не суетись, дружище, и не бойся ничего! Этот мир нашего страха не заслуживает!

Хорек обернулся на хозяйский голос и ангел, как всегда гнездившийся на люстре, уловил в его маленьких темных глазах проблеск обреченности, которую всегда безошибочно предвидят животные и в которую до самого последнего мига не верят люди.

Ожил интерком.

— Сэр… — бархатный женский голос звучал тревожно.

— Что такое, Таби?

— Сэр, — продолжила секретарша — Звонит Хэнк.

— Какого черта? — хозяин явно был удивлен — Почему не Джейк?

— Я не знаю. Но он, кажется, очень взволнован… Говорит, срочно. Что мне делать?

— Хорошо, переведи сюда и оставь на громкой связи, — ответил хозяин — И, Таби, ты можешь идти. Завтра возьми выходной.

— Спасибо, сэр! — повеселела Таби — Перевожу.

— Говори! — коротко бросил хозяин собеседнику, звук частого сиплого дыхания которого уже заполнил пространство кабинета.

— Босс… — Хэнк явно не знал, с чего начать — Босс…

— То, что я — твой босс, не является для меня новостью. Почему мне звонишь ты? Где Джейк?

— С Джейком беда, босс! — выдавил Хэнк и снова замолчал.

— Послушай, Хэнк, так мы с тобой далеко не уедем. Живо взял себя в руки и доложил все по порядку!

— Девчонка, сэр, чертова официантка из «Луны»… Она отстрелила Джейку яйца! Начисто, сэр! Там вообще — весь низ разворотило! Пистолетик-то — игрушечный почти, так, пугалка карманная, а надо же… Джейк потерял много крови, доктор сказал, если дотянет до больницы — есть шанс…

— Черт тебя подери, Хэнк! Что ты такое городишь?! — хозяин начинал свирепеть — Какая девчонка?! Откуда она взялась?! Я же сказал — по порядку!

— Да, сэр, слушаюсь, сэр! Значит, было так: мы с Томми, как обычно, состояли при Джейке. Около семи позвонили парни, ну, эти, новенькие, Азиат и Пижон, сообщили, что взяли панка. Джейк приказал везти его к Вам. Мы с ним тоже в вашу сторону собрались. Не прошло и пяти минут, звонит этот полупедик, что за «Луной» смотрит, Арчи, кажется, и вопит, что парней положили. Кто, что — неизвестно. Мы, разумеется, меняем маршрут и в «Луну». Прибыли почти одновременно с копами. Благо, старшим у них оказался Герера, который на прикорме у нас. Пока они там свои дела делали, Джейк решил, что мы в «Луне» подождем. Сам пошел в комнату для особых гостей, а нас у дверей оставил, сказал, один хочет побыть, во лбу пошарить. Надо сказать, сэр, неважно он выглядел. Какой-то посеревший, что ли, был. Ну, один, так один. А минут через пятнадцать нарисовывается эта девчонка. Говорит, Арчи послал. Узнать, не нужно ли чего. Ну, мы ее и пропустили. Томми еще пошутил, мол, сейчас она Джейка нашего починит женским методом. Что уж там между ними произошло, не видел, может, Джейк и в самом деле поднагнуть ее решил, а та — взъерепенилась. Только сначала что-то изнутри об дверь шарахнулось сильно, а потом — выстрел. Мы дверь вышибли, Джейк весь в кровище, на полу скрючился, за то место, где причиндалы были, схватился, а девка — без сознания лежит. Вот и все, сэр…

— Так… С Джейком понятно. С девкой что?

— Мы ее от копов спрятали, связав предварительно. Герере сказали, что через задний ход рванула. Теперь ждем ваших распоряжений.

— Почему сразу в расход не пустили?

— Так как же?.. Нас Джейк всегда инструктировал, что если происходит что-то невероятное, необходимо ситуацию заморозить всеми возможными способами и Вас об этом известить. Говорил, Вы любите странности всякие. Мы и решили, что страннее некуда.

— Правильно говорил и решили правильно. Значит, так: — девку доставить ко мне, чем скорее, тем лучше. Только в чувство ее привести не забудьте. Всё.

Хозяин щелкнул пальцами. Немедленно сработал невидимый датчик, оборвав соединение.

— Видишь, Ланселот, — вновь обратился к хорьку хозяин — Какой занятный сюжет закручивается. А ты говоришь, что жизнь — скучная штука.

Хорек, разумеется, ничего подобного не говорил, что и дал тотчас понять, недовольно фыркнув.

Ангел на люстре беззвучно вздохнул…