Гиршуни - Алекс Тарн

— Рани, а давай запишем меня в тайманки, — жалобно предлагала я. — Никто не заметит.

— Заметят, — отвечал он, страдая. — Рыжих тайманок не бывает. Ну как ты не понимаешь, я хочу, чтобы все вышло в лучшем виде, по всем правилам.

— Ты просто не хочешь жениться на мне! — кричала я. — Тогда так и скажи! Не хочешь — и не надо! Подумаешь! Нашелся тут!..

Я вскакивала, размахивала руками, посылала его ко всем чертям — короче, устраивала настоящий бунт на корабле, который Рани, впрочем, немедленно подавлял — каждый раз одним и тем же, зато абсолютно беспроигрышным способом.

— Ну что ты так расстраиваешься? — шептал он, когда я снова открывала глаза. — Всего каких-то восемь месяцев. Зато свадьба будет по высшему разряду.

— Ладно, только имей в виду, что таблеток я уже не принимаю, — вяло предупреждала я. — Потом пеняй сам на себя. Получишь невесту во-о-от с таким животом. Как ты говоришь, по высшему разряду…

Примерно так мы с ним препирались, пока Рани не догадался подарить мне кольцо. Не знаю почему, но, получив кольцо, я как-то успокоилась и перестала спорить. А потом нас со Светкой перевели в другое место, рядом со Шхемом. То ли там не хватало операторов, то ли нашему начальству надоело возиться с ежемесячными дисциплинарными рапортами из военной полиции по поводу светкиной формы и моих сережек. По дороге на новую базу уже не требовалось делать пересадку в Иерусалиме, что автоматически решило проблему со зловредной лейтенантшей. Теперь некому стало хватать нас за шкирку, взыскания прекратились, а вместе с ними и субботние свидания в летающем вагончике.

Новая работа оказалась интереснее — теперь мы оперировали не только стационарными камерами, но и слежением с беспилотных самолетиков — мазлатов. Обычно мазлаты запускались, когда армия проводила операцию в касбе Шхема или в одном из окрестных лагерей беженцев. Мы работали в прямом контакте с полевыми командирами, что было намного увлекательней, чем наблюдать за иорданской границей, которую вот уже годы не нарушал никто, кроме диких кабанов. Так что Светка очень радовалась перемене — в отличие от меня.

— Все горюешь о своем вагончике? — смеялась она. — Брось, Анюта. Уж не думала ли ты, что вы так и будете до глубокой старости кувыркаться по субботам на армейской базе? Чем дурью маяться, лучше делами займись. У тебя их по горло: до свадьбы всего три месяца, а ты еще даже платьем не озаботилась

Конечно, она была права. Конечно. Но я-то знала, что происходит что-то нехорошее. Нет, мое счастье по-прежнему состояло из полета, удивления и страха. Вот только соотношение составляющих изменилось: полета и удивления стало поменьше, а страха — побольше.

А потом наступил декабрь. В воскресенье, перед тем как возвращаться на базу, я зашла к врачу, чтобы окончательно убедиться в том, что уже знала сама.

— Да, милочка, поздравляю, вы беременны. Двенадцатая неделя.

— Спасибо, доктор.

Выйдя из поликлинники, я позвонила Рани. Его мобильник был отключен. «Что ж, — подумала я. — Сам виноват. У меня в животе есть маленький комочек, твой ребенок, а ты узнаешь об этом только назавтра. Или еще позднее. Считай два дня жизни насмарку.»

Уже сидя в автобусе, я обнаружила пропажу сережки. Не знаю, где я могла ее потерять — возможно, у врача, когда стаскивала через голову свитер? Так или иначе, это только прибавило сумятицы к моему и без того странному состоянию. Понимаете, я не ощущала радости, хотя, если судить по тому, как этот момент рисовался мне в прошлом, должна была прыгать от счастья. Наверно, не хватало именно раниной реакции, его немедленной поддержки, его безоговорочного восторга, счастливого потрясения — всего того, что подавило бы страх, который окончательно возобладал над всеми остальными моими чувствами. А может быть, милосердный Бог просто хотел подготовить меня к дальнейшему?

Моя дежурная смена была сразу после светкиной.

— Ну? — спросила она, едва лишь я вошла в операторскую.

— Ага, — сказала я, тускло улыбаясь. — Двенадцатая.

— Ура! — Светка отшвырнула наушник, вскочила и набросилась на меня с поцелуями.

Дрор, наш дежурный офицер аж рот открыл от возмущения. Видимо, моя подруга в очередной раз учудила что-то из ряда вон выходящее.

— Лиора! Лиора! — так называли Светку все, кроме ее родителей и меня. — Лиора, ты меня слышишь?! Немедленно вернись на пост! Ты с ума сошла! Во время операции… Чем ты думаешь?

— Иду, иду… — она чмокнула меня в последний раз и затараторила, усаживаясь перед мониторами и заново прилаживая скобу устройства связи. — Я так счастлива, Анюточка, так счастлива! Наконец-то тебя раздует до неузнаваемости, и все мужики станут смотреть только на меня.

Я засмеялась и сразу почувствовала облегчение. Думаю, что мой страх просто загляделся на Светку. Поди не заглядись на такую…

Офицер ввел меня в курс дела. В Шхеме шла операция по поимке Махмуда Убейди, командира самарийской банды Хамаса. Мимо его фотографий в профиль и анфас я проходила по нескольку раз в день. В коридоре нашего здания размещалась целая картинная галерея с портретами разыскиваемых террористов, и Убейди занимал там одно из самых видных мест. Под одним из снимков был напечатан длинный послужной список: взрывы в кафе, обстрелы автомобилей, засылки самоубийц, адские машины и убийства, убийства, убийства… Русское значение фамилии Убейди подходило этому гаду как нельзя лучше.

— Он засел где-то в квартирном доме, — сказал офицер. — Спецназ ищет уже четвертый час, из комнаты в комнату. Шесть этажей, двадцать четыре квартиры плюс подвал. Все жители эвакуированы еще ночью. Допросы подтверждают, что Убейди внутри. Район окружен. Твоя задача — наружное наблюдение сверху, с мазлата, чтобы, не дай Бог, не ушел. Возможны и попытки прорваться к нему на помощь. Будешь на оперативной волне — прямая связь с командиром оцепления и спецназом. Сменишь Лиору, а то у нее, видишь, ум за разум заходит. Лиора, сменяйся.

— Да я в порядке, командир, — отозвалась Светка. — Не надо менять. Я-то в курсе, а ей еще с обстановкой знакомиться. Давай уж я закончу. Пусть пока отдыхает.

Я чуть не задохнулась от удивления. Такого, чтобы Светка по собственному почину хотела продолжать смену, на моей памяти еще не случалось.

— Тебе сказано: сменяйся! — жестко повторил Дрор. — Им нужны свежие наблюдатели, а ты тут уже четверть суток сидишь. А ну как проморгаешь чего, люди погибнут? Короче, это приказ. Анна, давай включайся.

Светка неохотно встала, а я заняла ее место и приступила к выполнению рутинных проверок, обычных при пересменке: монитор, запись, джойстик управления камерой, связь… Офицер придвинул мне список позывных участников операции. Группа спецназа значилась там как «Несси». Шесть человек, от «Несси-один», до «Несси-шесть».

— Несси?

— Ну да, — хмыкнул офицер. — Тринадцатая шайетет. Эти всегда какую-нибудь водную экзотику придумывают.

Я обернулась на Светку. Она мрачно кивнула мне от стены. Значит, Рани сейчас находился там, в доме. Вот почему Светка не хотела меня пускать.

— Несси-один, — сказала я в микрофон. — Здесь Птица, как слышно, прием.

В наушнике послышался знакомый смешок.

— Сама ты Несси, — ответил Рани в противоречие всем правилам оперативной связи и тут же поправился. — Здесь Несси-один, слышно хорошо. Жаль, что не видно. Хотя теперь ты за меня смотришь. Будешь моими глазами, не возражаешь?

— Отставить болтовню на связи! — вмешался кто-то начальственный, и все смолкло.

Наш дежурный офицер покачал головой.

— Командир округа. Нервничает. Пять лет за этим упырем гоняемся. Если и сейчас уйдет, генерала по головке не погладят… — он вздохнул. — По-хорошему, взорвать бы сейчас этот дом к чертовой матери. Коли они так уж уверены, что Убейди еще там.

— Ага, — презрительно сказала Светка, закуривая. — Держи карман шире. Где ты таких смелых генералов видел? Что о нем завтра в газете напишут, если он сегодня дом взорвет? Оно ему надо? Лучше он нашими ребятами рискнет, чем своей задницей.

— Двадцать четыре квартиры… — снова вздохнул Дрор. — Это ж двадцать четыре семьи на улице. Ты же видела, как их ночью вытуряли: едва одеться успели. И добро все…

— Добро — дело наживное, — сказала Светка. — Пусть потом в суде компенсацию выбивают. А генерал должен о своих людях думать, а не о газетках. На хрена там ребята жизнью рискуют?

Дрор упрямо набычился.

— Они этому обучены, — припечатал он. — И вообще, Лиора, марш отсюда! Ты мне через шесть часов свеженькая нужна. Кто его знает, сколько это еще продлится… давай, давай…

Дернув плечом, Светка вышла из комнаты. «Конечно, они этому обучены, — подумала я. — Рани отключает свой мобильник как минимум дважды в месяц. Чем этот раз отличается от прочих? — Только тем, что сейчас ты слышишь его по связи. Делай свое дело, вот и все. Просто работай, как всегда. Ты этому обучена.»