Боснийская спираль (Они всегда возвращаются) - Алекс Тарн

Алекс Тарн

БОСНИЙСКАЯ СПИРАЛЬ (ОНИ ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ)

Берл вышел из машины, и полуденный иерусалимский зной, по-приятельски обхватив за плечи, жарко дохнул ему в лицо горьковатым запахом раскаленной земли и хвои.

— Отстань, бижу, — сказал Берл с легким оттенком досады. — Меня этим не возьмешь.

Прозрачная звонкая глубина висела над городом; тени пугливо прятались под стены и под деревья. Берл миновал мельницу и, спустившись по широкой лестнице, повернул налево. Каменные плиты мостовой ослепительно сияли на солнце. Остановившись у одной из дверей, он постучал.

— Открыто!

Берл глубоко вздохнул и открыл дверь. Он волновался. До этого момента ему ни разу еще не приходилось встречаться лицом к лицу с самим Габриэлем Каганом. Да и теперь, честно говоря, необходимость такой встречи представлялась ему сомнительной. Обычная ориентировка перед заданием… Зачем проводить ее на столь высоком уровне?.. Непонятно…

В большой комнате было прохладно. Посередине царил необъятный стол черного дерева, заваленный бумагами и разнокалиберными книгами с торчащими из них цветными закладками. Вдоль стен со стеллажей насупленно глядели темные толстые тома, посверкивая золотым тиснением корешков. У огромного, обращенного в сторону Сионской Горы окна стояли кресла — массивные, под стать всему интерьеру. Хозяин, сухо щелкнув суставами, встал из-за стола навстречу Берлу.

— Садитесь, молодой человек, — сказал он, указывая на кресла. — Я немедленно присоединюсь к вам, вот только закончу абзац… И налейте себе чего-нибудь… там… на столике.

Посреди фразы Габриэль Каган вернулся к небольшому ноутбуку и вновь принялся настукивать на клавиатуре. Последние слова старик произнес уже скорее себе под нос, нежели обращаясь к собеседнику. Берл улыбнулся. Легендарный Мудрец вовсе не выглядел таким уж внушительным. Высокий, нескладный, в домашнем клетчатом пиджаке и мятых бесформенных брюках, он походил на птицу-секретаря из детского мультфильма — особенно сейчас, когда, сгорбившись и нависая над компьютером своим огромными клювообразным носом, он совершенно по-птичьи выклевывал одним пальцем нужные клавиши.

Берл плеснул себе немного джина, добавил кубики льда и тоник.

«Надо бы и птице что-нибудь налить, а то ведь совсем высохнет…» — подумал он и приготовился кашлянуть поделикатнее.

— Мне ничего не нужно, — раздраженно произнес старик, не поднимая головы. — Садитесь, молодой человек, сколько раз повторять?

Берл пожал плечами и уселся в кресло перед окном. Опаленные солнцем стены Старого Города сияли перед ним в своем молчаливом величии. Жаркое полуденное марево струилось между холмами, и оттого казалось, что башни, шпили и купола Иерусалима плывут над землей, как на гигантском ковре-самолете.

— Небесный Иерусалим, — проговорил старик у него за спиной. — Подождите еще минутку, уже недолго.

Гм… Берл чуть не поперхнулся. Он что — мысли читает?

— Увы, не все, — Каган захлопнул крышку ноутбука и встал. — Только самые очевидные.

Он прошелся по комнате и встал рядом с Берлом, глядя в окно.

— Мигель Карцон. Приходилось ли вам слышать это имя?

Берл поерзал в своем кресле. Он чувствовал себя неловко рядом со стоящим Мудрецом.

— Карцон? Это уж не тот ли испанский судья, что сделал себе имя на судебном преследовании Пиночета?

— Именно. Весьма честолюбивый, блестящий молодой человек. В двадцать четыре года он был уже судьей. В тридцать два — членом Национального Суда Испании… — старик скептически хмыкнул. — Многие, особенно в академических кругах, невысоко оценивают его чисто профессиональные достоинства. Говорят, что парню не хватает глубины…

Мудрец замолчал.

— Завидуют?.. — осторожно предположил Берл.

— Что не вызывает никакого сомнения, — продолжил Каган, полностью игнорируя осторожную попытку собеседника превратить лекцию в диалог, — так это его исключительное умение выгодно себя подать. Пресса носит Карцона на руках. И что с того, что зачастую арестованные им очевидные преступники выходят сухими из воды благодаря плохой подготовке процесса? Кого это в конечном счете волнует? Кто вообще читает сообщения о судебных провалах, набранные мелким шрифтом между светскими новостями и биржевыми сводками? Шум, шум, шум!.. — вот двигатель современного мира!

Старик раздраженно фыркнул и забегал по комнате, щелкая суставами пальцев. Берл сидел, втянув голову в плечи и не понимая решительно ничего.

— Газетная жвачка! Телевизионное пойло! — гневно выпалил Каган у него за спиной и всплеснул руками. При этом его локти угрожающе хрустнули.

«Черт возьми, — подумал Берл. — Еще, чего доброго, развалится тут прямо в моем присутствии. Вот скандал будет.»

— Извините, Габриэль, — торопливо заметил он вслух, не забывая, однако, и о таинственных телепатических способностях хозяина. — Если вы обвиняете в этом лично меня…

— Что?.. При чем тут вы? — Старик резко остановился. Он удивленно посмотрел на Берла, как будто начисто забыл о его присутствии, и теперь недоумевал, откуда вдруг в комнате взялся этот верзила с квадратной челюстью. Глубоко вздохнув, Каган вернулся к окну и сел в кресло рядом со своим гостем.

— Извините, Берл, — сказал он тоном пониже. — Я что-то нервничаю. Но с вашей непосредственной задачей это никак не связано. Итак, Мигель Карцон.

Старик составил вместе кончики длинных костлявых пальцев и продолжил уже совершенно бесстрастно.

— Когда нашему герою стало тесно в маленькой Испании, он, не колеблясь, вышел на международную арену. В самом деле: зачем в поте лица бегать за местными наркодилерами, если можно найти громкое дело и без проблем заработать себе заголовки в главных газетах всех мировых столиц? Скажем, предъявив иск правительству Аргентины или выдав ордер на арест дряхлого генерала Пиночета… Так оно и случилось. Карцон получил в точности то, на что он и рассчитывал: бесконечные интервью, сияние юпитеров, славословия на всех языках, лицо на обложках «Тайма» и «Ньюсвика». Но! Но, увы, молодой человек, честолюбие хуже наркотика — даже самые сильные почести и похвалы приносят всего лишь кратковременное удовлетворение. Как бы громко ни гремело имя честолюбца, ему непременно хочется еще. Еще громче, еще ярче, еще шире… И вот бывшего чилийского диктатора хватил удар, а бесплодная погоня за другими латиноамериканскими прохвостами наскучила ветреной прессе. Слава понеслась искать других героев, и наш бедный Мигель совсем загрустил.

Каган недобро усмехнулся.

— Тут-то мы и решили: зачем такому добру пропадать? Все-таки парень уже показал себя как гений пиара, так отчего бы нам не использовать его в нужном направлении?

Берл кивнул. Он начинал понимать, о чем идет речь. Международный террор! Как-никак, самая модная тема…

— Вот именно, Берл! — подхватил Мудрец, будто вновь услышав его мысли. — Модная тема! Карцона интересует мода, нас — война с террором на всех возможных фронтах. У Карцона — известнейшее имя, у нас — никому не известная информация. Ну как тут не составить взаимовыгодный картель?

Старик снова поднялся с кресла и прошелся по комнате.

— В настоящее время судья Карцон, сам того не зная, представляет для нас немалую ценность. Как обычно, он не пытается копать слишком глубоко, и поэтому мы сливаем ему нужные данные, особо не рискуя вскрытием наших источников. С другой стороны, информация немедленно попадает в прессу, и поднимающийся шум в какой-то мере затрудняет жизнь террористам. Так или иначе, мы заинтересованы в том, чтобы Мигель Карцон играл роль непримиримого борца с международным терроризмом как можно дольше. Наши враги, ясное дело, заинтересованы в обратном. Судья отнюдь не дурак. Он понимает, что его нынешние противники имеют совсем другие возможности, чем были у немощного Пиночета. Того можно было пинать совершенно безнаказанно, нисколько не опасаясь встречных исков; эти — решают свои проблемы, не обращаясь к адвокатам. Поэтому Карцон выстроил вокруг себя недурную, широкоплечую, хотя и несколько бестолковую охрану и теперь наивно приписывает ей главную заслугу в том, что он еще жив.

Берл улыбнулся.

— Да-да… — кивнул Мудрец. — Я же предупреждал вас, что глубина анализа никогда не была сильной стороной уважаемого судьи. Так или иначе, нам приходится охранять его своими силами. Ваша задача связана именно с этим.

Берл облегченно вздохнул.

— Никаких проблем, Габриэль. Я прекрасно знаю Испанию и…

— Вы не дослушали, — перебил его старик. — Испания в данном случае ни при чем. Действительно, до последнего времени все попытки покушения на Карцона исходили оттуда и пресекались нами относительно легко. Видимо, поэтому на сей раз пригласили гастролеров. Что делает вашу задачу намного труднее. По понятным причинам, испанские источники тут бесполезны, так что, если убийцам удастся добраться до Мадрида, помешать им будет почти невозможно. Значит, надо действовать в начальной точке маршрута. Вам придется ехать в Боснию, Берл. Город Травник. Подробную ориентировку получите обычным путем.