Боснийская спираль (Они всегда возвращаются) - Алекс Тарн

— Ага… Нам сказали: занимайте любой свободный дом. Потому что они уже поубивали всех, кто не мусульманин. Всех, не только мужчин. И поэтому было много свободных домов. Мама сказала, что это нехорошо — занимать чужой дом. Но я думаю, что если бы хозяева знали, что мы не могли иначе, просто не выжили бы, то они бы нас не осудили. Правда?

— Правда… — слабо отзывается Габриэль. Комната плывет у него перед глазами.

— Ну вот… А потом они забрали отца и братьев. В солдаты, на войну. Это было два месяца назад. С тех пор мы их не видели. Где они?

— Твои отец и братья были храбрыми людьми, — говорит Габриэль, набрав воздуху.

Она подносит ко рту два сжатых кулака. Черные огромные зрачки над белыми костяшками пальцев.

— Не плачь, — говорит Габриэль твердо. — Это всего лишь смерть. Они отказались убивать, твой отец Симон и его два сына. Не каждую возможность выжить можно использовать. Даже когда она единственная. Я видел смерть твоего отца. Он умер достойным человеком, Энджи. Он просил меня рассказать тебе об этом. Теперь он лежит вместе с другими достойными людьми, Энджи. Когда все это кончится, обязательно сходи туда. Это недалеко. Деревня Крушице, на самой лесной опушке, в овраге…

— Нет… — шепчет она, глядя прямо перед собою сухими невидящими глазами. — Нет…

Вот и все, Симон. Ты должен быть доволен — там, где ты сейчас. Просьба твоя исполнена в точности… Собрав последние силы, Габо поднимается на ноги. Настала пора подумать и о себе, парень…

— Прощай, Энджи. Мне надо идти. Будь осторожна. Запри за мной дверь.

Словно не слыша его, она все так же сидит, уставившись в одну точку. Ничего… это пройдет… все проходит. Габриэль спускается в темную горницу, наощупь отодвигает засов. Холодная осенняя ночь встречает его как старого знакомого. Что, заждалась, разбойница? Вот он я, бери, загребай ледяными, скользкими, когтистыми лапами… Ну да, вот они где, вурдалаки…

Куда теперь? Как это все кончить, а, Габо? В какую сторону? Не разбирая дороги, он бредет наугад, натыкаясь на садовые деревья. Вот и ограда. Сесть, что ли, отдохнуть?

Он уже почти опускается на землю, но останавливает себя, запрещает: нет, здесь нельзя. Если ханджары найдут его во дворе, то непременно обшарят и дом. Так что надо перелезть наружу. Обязательно надо. Вот только — получится ли? Оградка невысокая, по пояс. Габриэль ложится на нее животом и переваливается на другую сторону, особо не заботясь о том, куда и как падает. Это теперь не важно. Теперь-то уже точно все дела закончены. Теперь он окончательно свободен. Осталось только решить: как и где? Странное умиротворение овладевает всем его существом. Хорошо-то как… не слышно ничего — ни пьяных ханджаров, ни стрельбы, и в голове все встало на свои места: ни тебе вихрей, ни тебе червяков, только яркий голубой туннель прямо перед глазами. Что это, Габо? — Да это же смерть, дурачок. А-а… ну конечно. Ну и славно. Ты-то думал, что придется еще куда-то тащиться, что-то решать, кашлять… А это, оказывается, вон как просто! Все, оказывается, уже решено: здесь и сейчас. Хорошо… Блаженно улыбаясь, он всматривается в голубой туннель, а потом перестает видеть и его.

Не выходя из машины, Берл осматривал дом. Сквозь ставни просачивался свет, на балконе сушилось белье… дом был явно и нескрываемо обитаем. Зайти что ли? Он взглянул на часы. Время — к одиннадцати, поздновато для визитов. В маленьких городках ложатся рано. Но, с другой стороны, и откладывать дело в долгий ящик не хотелось бы. Личное поручение старика необходимо было исполнить до основного задания. Потому что потом еще неизвестно, как все повернется. Немного поколебавшись, Берл решил заехать завтра утром. Делов-то куча: потолковать о том — о сем, узнать, какие тут теперь жильцы, сделать несколько снимков… Берл хмыкнул и покачал головой. Вот уж представить себе не мог, что у железного Габриэля Кагана окажется такое мягкое подбрюшье… как это его после восьмидесяти на сантименты потянуло? Старость не радость…

Берл уже тронул было машину, как вдруг в глаза ему бросилась старая выцветшая табличка на ограде: B B. Ночлег и завтрак. Гм… Это в корне меняло дело. Берл припарковался и решительно двинулся к дому. Пистолет он на этот раз не забыл. Крыльцо размещалось высоко, слева, к нему поднималась старая, но еще крепкая лестница с дубовыми ступеньками. Постучавшись, Берл приготовился ждать, но, к его удивлению, почти сразу же внутри послышались быстрые шаги, шаркнул засов, и дверь отворилась.

На пороге, вопросительно глядя на него, стояла женщина неопределенного возраста в платке и в старом мешковатом спортивном костюме с повязанным поверх кухонным передником.

— Ночлег?.. Завтрак?.. — нерешительно проговорил Берл и для большей убедительности ткнул пальцем в сторону таблички.

— Ах да!.. B B… — женщина отрицательно покачала головой. — Нет-нет, господин, я не сдаю, когда-то тут сдавали — прежние хозяева, вот табличка и осталась. Давно надо было снять, да вот забыла, извините… Вообще-то туристов здесь не бывает. Вы — первый.

Ее английский был совершенен.

— Гм… — смущенно пробормотал Берл. — Вот так незадача. Что же мне теперь делать? Не посоветуете ли какое-нибудь другое место? Уж больно не хочется ехать дальше в такое время. Я, знаете ли, тут впервые…

Хозяйка молчала. Свет падал на нее со спины, и Берл мог только предположить, что она пытается разрешить собственные сомнения, пристально разглядывая неожиданного гостя. Он улыбнулся оптимистично-просительной улыбкой, как абитуриент перед экзаменационной комиссией. Женщина в дверном проеме сокрушенно вздохнула.

— Ладно, что с вами сделаешь — заходите. — Она отступила, приглашая Берла в дом. — Придется приютить, не выгонять же человека на ночь глядя. И послать мне вас не к кому — я тут не знаю никого. Но только предупреждаю сразу: на завтрак не рассчитывайте — я сплю допоздна.

Голос у нее был низкий, глубокий, с тенью хрипотцы. «Как у ведьмы», — неожиданно подумал Берл и развел руками.

— Не знаю, как вас и благодарить. Вы не возражаете, если я занесу свой багаж? Думаю, будет неразумно оставлять чемоданы в машине…

Через десять минут, препровожденный в просторную комнату наверху, Берл проверил содержимое чемоданов, лежавших до сей поры в багажнике гольфа. Его давно уже занимал вопрос: что в них понапихали ребята из группы обеспечения? Затребованный Берлом штурмовой автомат тавор с подствольным гранатометом и амуниция к нему никак не могли весить больше семи-восьми килограммов. Один из чемоданов примерно этому и соответствовал. Но что же тогда было в двух других, тянувших не меньше чем на двадцать пять кило каждый? Протискиваясь с этой тяжестью наверх мимо удивленной хозяйки, Берл чувствовал себя полным идиотом.

Впрочем, распаковав багаж, он в полной мере оценил заботливость резидентов. В качестве «довеска» они подготовили для гостя хорватскую снайперскую винтовку RT-20 двадцатимиллиметрового калибра. По сути дела это была маленькая ручная пушка, при помощи которой, если повезет, вполне можно справиться с целым бронетранспортером. Вот только на черта ему весь этот арсенал? По предварительной информации, группа киллеров, готовившаяся к покушению в тренировочном лагере на окраине Травника, насчитывала не более трех человек. Ну, допустим, парочка инструкторов, начальник-идеолог, телохранители… Так или иначе, даже при самом плохом раскладе, семь-восемь душ максимум. Ничего такого, чего он не мог бы решить в одиночку при помощи глока, тавора и фактора неожиданности. Зачем же тогда RT-20? Нет, явно перемудрили ребята, перестарались…

Неожиданно погас свет. Что такое? Берл подошел к двери и прислушался.

— Эй! — крикнула снизу хозяйка. — Не пугайтесь. Тут это часто — перебои с электричеством. Сейчас я подойду, принесу вам свечи.

— Ага, спасибо! — бодро откликнулся Берл, наощупь лихорадочно собирая и запихивая под кровать многочисленные детали своего разложенного на столе арсенала. Судя по звуку шагов, хозяйка уже поднималась по лестнице. Вот же шустрая ведьма!.. Неужели не успеть?.. Сказать, чтоб не заходила, что я — голый?.. Глупости, успею…

Дверь комнаты отворилась как раз в тот момент, когда он обеими руками заталкивал поглубже чересчур длинный винтовочный ствол. Успел!.. Берл облегченно вздохнул и выпрямился. Женщина вошла в комнату, неся толстую стеариновую свечу в медном подсвечнике.

— Вот… — она поставила подсвечник на стол. — Ой, что это?

Берл прикусил губу. На краю стола лежала забытая граната к тавору. Как это она откатилась, зараза этакая?..

— Зажигалка, — сказал он беспечно, кладя гранату в карман. — Сейчас как только их не делают. И в виде пистолетов, и в виде гранат, и в виде…

— …атомных бомб, ракетных крейсеров и спутников-шпионов! — сердито перебила женщина. — Послушайте, мистер, заткнитесь и не дурите мне голову! Вы в Боснии, где, к несчастью, умеют отличить гранату от игрушки. Потому что все те, кто не умели, уже вымерли!