Муос: Чистилище - Захар Петров

Когда Зозон приказал Вере обходить змея, она, продолжая кусать себе губы, подчинилась. Она не могла понять, зачем командир это делает. Но думать об этом было некогда. Остатки отрядов Сплия и Зозона наконец-то дотащили до воды вторую бочку. Третья была раздавлена змеем в ста шагах от воды. Это случилось ещё до подхода людей Зозона. Возле смятой бочки лежал едва шевелящийся змей. В цианидной луже видны комбинезоны четырёх прикованных к обломкам бочки бурлаков и троих армейцев.

Оставалась последняя бочка. Обод колеса тележки деформировался, и теперь передвигать её удавалось только рывками. Ноги бурлаков и армейцев скользили по мокрому шлаку, намокшие верёвки и поручни выскальзывали из уставших рук. А они только обошли преградивший им дорогу труп змея.

Приближались ещё два змея: один, извиваясь, полз вдоль берега. Второй появился из какой-то норы и, словно гигантская крутящаяся спираль, заходил сзади. В тележке оторвано колесо. Сплий ранен. Пошатываясь и держа в левой руке меч, он изредка поглядывал на обвисшую правую. Сорвав голос до хрипоты, он орал на бурлаков и армейцев, возившихся возле бочки. Увидев Веру, он прохрипел, указав мечом в заходившего сзади змея:

— Бери того.

Бурлак из Вериной группы хотел было идти к бочке. Она придержала его прикладом арбалета:

— Здесь ты нужней, иди со мной.

Они шли прямо на змея. Подмоги ждать неоткуда — раненый Сплий, размахивая мечом и всё также ругаясь, выстраивает армейцев, чтобы встретить змея, ползущего по берегу. Зозон стоит у кромки воды, и к нему плывёт змей. Паук и Фойер бегут к командиру. Только Вера, офицер, солдат и ставший ополченцем бурлак преградили путь змею.

Змей повернул к ним. Вера ещё раз посмотрела на раздавленную бочку и скомандовала своим:

— Туда!

Она сама первой вбежала в неглубокую лужу, в которой теперь валялись трупы бурлаков и армейцев. Ноги погрузились в мутную жижу из дождевой воды, цианида, грязи, человеческой крови и змеиного гноя.

Армейцы опасливо переминались, поглядывая под ноги, боясь, чтобы вода не залилась за голенища. Бурлак подхватил арбалет убитого, быстро его взвёл, и теперь оба взведённых арбалета были направлены в сторону приближающихся челюстей.

Вера скомандовала:

— По моей команде — залп и бегом назад!

И почти сразу:

— Залп.

Выстрелив, они выбежали из лужи. Ужаленный отравленными стрелами змей, догоняя людей, ввалился в лужу, создавая много брызг и захватывая жидкость открытой пастью. Жалобный стон вырвался из нутра животного. На секунду змей остановился, пытаясь выплюнуть ядовитую смесь, а потом чуть медленней пополз в сторону остановившихся людей.

Вера ещё раз огляделась. Сплий, увлекая за собой второго змея, бежит в воду, как раз туда, куда наконец-то льётся содержимое третьей бочки. Фойер и Паук тащат Зозона. Отступать назад или отходить в сторону нельзя — змей может напасть на оставшихся там людей. Придётся оставаться на месте.

Неожиданно бурлак побежал. Сперва Вера подумала, что тот хочет убежать. Но нет, тот бежал по направлению к змею, но как бы по касательной к разлёгшейся полукругом твари, как будто хотел пробежать мимо змея, едва его коснувшись. Он крикнул:

— Прикройте!

Смутно догадываясь, что задумал заключенный, Вера дала команду:

— Залп.

Она выстрелила первой. Армейцы, только перезарядили арбалеты и, не целясь, послали свои стрелы в змея. Сначала змей повёл головой в сторону приближающейся цели, но получив ожоги стрелами, снова направился в сторону Веры и армейцев. Бурлак, пробежав несколько метров мимо слабеющей громадины, потом резко сменил повернул и запрыгнул на неё сверху, почти в упор выстрелил, сразу спрыгнул с другой стороны и побежал. Стрела попала прямо в нервный центр животного. Змея изогнуло, и он беспомощно задёргался на одном месте. Бурлак подбежал к Вере.

— Где так научился?

— На Первомайской…

— Потом расскажешь, теперь за мной…

Они бежали к основной группе. Фойер, Паук и трое армейцев из арбалетов добивали змея, дёргающегося в отравленной воде. Сплия не было видно. Несколько бурлаков и раненых армейцев в панике поглядывали ещё на двух змеев, направлявшихся в их сторону от строений — именно оттуда, куда им надо было отступать.

Что-то произошло. Над озером взметнулась гигантская колонна — метров сорока высотой. Качаясь, вожак раскрыл пасть, издавая жуткий треск. Два змея, которые к ним приближались, неожиданно прекратили боевой пляс. Они просто поползли к озеру, больше не обращая внимания на существ, целившихся в них из арбалетов. С недоумением люди смотрели на проползавшие мимо туши, скрывающиеся в ядовитых волнах.

— Что это? — спросил Паук.

— Не знаю и знать не хочу, — пробасил Фойер.

Подхватывая под руку Зозона, он добавил:

— Сматывать пора. Командира хватай.

Их отряд отступал к строению, из которого начинал путь к озеру отряд Сплия. Вера замыкала их колонну. Она отбегала задом, изучая мрачное озеро. Где-то вдалеке, сквозь пелену дождя она видела ещё несколько мельтешащих точек — это отряд Тхоря возвращался с задания. Некоторое время на озере были только волны и столб, который всё также издавал душераздирающий скрежет. Вдруг Вера увидела змея… ещё одного… ещё…

— Паук?! Фойер?!

Убры оглянулись:

— Мать твою! Давай быстрее, быстрее…

Там, куда доставал взгляд, на берегу были змеи. Десятки змеев. Они выползали из воды и ползли подальше из озера. Но это были не сильные и ловкие монстры, которых они наблюдали в начале схватки. Некоторые из змеев останавливались, их тела медленно изгибались, имитируя движение вперёд, сил на которое у них уже не было.

Один из змеев догонял Веру. Он шёл прямо на них, вернее почти прямо. Его курс был параллельным. Голова змея была приподнята и запрокинута вверх, пасть раскрыта. На уходящих людей он внимания не обращал, он был занят бегством от убивающего озера. Змей почти их обогнал, оставаясь в десяти метрах в стороне, потом остановился. Мощная голова рухнула на шлак, из открытой пасти что-то вывалилось. Приглядевшись, Вера увидела несколько маленьких змеев, в рост человека каждый. Змеёныши ещё не научились и уже никогда не научатся ползать по земле — они тоже были отравлены. Дёргаясь и изгибаясь, змеёныши беспомощно дёргались возле открытой пасти монстра.

Наконец, они дошли до строения. Когда остальные входили в дверь, Вера ещё раз посмотрела на змея-вожака. Теперь он замолк, ещё несколько раз печально качнулся над озером, как будто оплакивал гибель своей стаи, а потом медленно, почти без шума и брызг, опустил в воду своё многотонное тело. Чтобы больше никогда оттуда не подняться…

VI. Университет

1

Спецназ в битве со змеями потерял треть своих воинов. Потери не были напрасными — живых змеев больше никто не видел. Несколько недель падальщики и прочие плотоядные обитатели Поверхности пиршествовали у Комсомольского озера, обгладывая разлагающиеся туши монстров. Автозаводская линия была свободна. Сначала робко, потом всё смелее туда-сюда стали ходить обозы. Со временем были сняты усиленные дозоры на Единой и Первомайской. Даже знаменитую бронедрезину затолкали в тупик и больше оттуда не выкатывали. Весь Муос узнал о победе Сил Безопасности Республики над змеями. Правда, истинные потери в официальных депешах скрывались, и акцент делался не на подвиг убров и армейцев, а на мудрость Инспектората Республики, спланировавшего и организовавшего эту великую операцию, ещё раз проявив заботу о своих гражданах.

Зозона в числе тяжелораненых доставили в Госпиталь. Через некоторое время убры стали возвращаться из Госпиталя: одни стали в строй, некоторых демобилизовали из-за полученных увечий. Несмотря на то, что они заработали себе нежирный, но пожизненный паёк и преимущественное право устроиться на какую-нибудь канцелярскую работу, было тяжело наблюдать исход из Урочища инвалидов с их семьями: опустив головы, кульгая, а то и опираясь на плечи своих жён, они навсегда уходили c базы.

Зозон и ещё трое убров так и не вернулись из Госпиталя. Официально сообщалось, что они умерли от ран. Но в Урочище поговаривали, что их, как безнадёжно больных, умертвили сами врачи — это разрешал делать новый Закон Республики.

Вера снова почувствовала себя одинокой. После смерти Зозона Урочище ей уже не казалось домом. Теперь ей, наоборот, постоянно хотелось вырваться отсюда. Она с нетерпением ждала новых заданий, а в промежутках между ними с остервенением колотила грушу, отрабатывала ката с оружием и без, стреляла из арбалета и качала на снарядах и без того ставшие почти железными мышцы. Среди убров Стрелка прослыла «чокнутой». Нет, о её победах помнили, её ценили и считали опытным бойцом. И всё же настораживала нелюдимость единственной девушки-воина, которая почти ни с кем не общалась, а всё свободное время проводила в туннеле, как одержимая, оттачивая приёмы. Во время спаррингов она дралась почти в полную силу, не позволяя соперникам свеликодушничать и заставляя воспринимать её как серьёзного и опасного противника. Волей-неволей с нею начинали драться также жёстко. Казалось, она никогда не устаёт, а пропущенные удары, даже очень сильные, только делали её злее и напористее. Худая, быстрая, сильная, она была как арбалетная пружина, которую невозможно переломать, но которая может очень больно выстрелить. В конце концов, равных Вере в учебном бою из числа обитателей Урочища осталось мало. Иногда убры, растирая ушибы и вывихи после схваток с Верой, оправдываясь не понятно перед кем, вспоминали погибших в бою со змеями и соглашались друг с другом в том, что был бы жив Лис, Сплий или кто-то ещё, они бы «накатили этой малой». Это было отчасти правдой — в той битве погибли лучшие из убров.