Лев с ножом в сердце - Инна Бачинская

— А где ты видел, чтобы не врали?

— Мой статистический анализ основан на фактах, господа. Голые факты, и никакого вранья.

— Откуда факты? — не сдавался Астахов, исключительно из принципа.

— Из архива прокуратуры.

— А как ты туда попал?

— Не о том говорим, — укоризненно заметил Федор. — Попал и… попал. Не суть важно. А важно другое. Готовы?

Савелий кивнул. Капитан промолчал.

— Тогда слушайте, — сказал Федор. — Начало. История первая. Двадцать пять лет назад, конец сентября. А именно: двадцать второе число. Убийство старого профессора истории Сергушева Станислава Андреевича, автора нескольких книг, уважаемого в городе человека, а также его жены, совершенное с особой жестокостью. Профессор был зарублен топором в прихожей, жена — в спальне. Она плохо чувствовала себя в тот день и рано легла. Произошло это, по выводам экспертов, около девяти-десяти часов вечера. Профессор сам открыл дверь убийцам.

— Откуда стало известно, что убийца не один? — спросил Зотов.

— Убийц было двое… возможно, трое, Савелий. Это факт, не вызывающий сомнения. Жестокость, с которой совершено убийство, позволило предположить, что у преступников, скорее всего, сдали нервы. Старик умер после первого удара, а всего их нанесли около десяти. То же самое… — Федор мельком взглянул на позеленевшего Савелия. — …и с женой профессора. Кроме того, беспорядочные кровавые следы по всему дому, какие-то вещи, брошенные в прихожей, смазанный отпечаток ладони на стене в гостиной, как будто убийца пытался стереть кровь и… так далее — все это говорит о том, что они нервничали. Были похищены старинные монеты и медали, очень ценные. Известный нам Гапочка занимал в то время пост районного прокурора, держал дело об убийстве профессора на контроле, то есть имел самое непосредственное отношение к следствию. Я не знаю, как оно велось, но закончилось все ничем. Один из свидетелей показал, что видел во дворе дома, где проживал профессор, странного парня, не то пьяного, не то обкуренного. Он сидел на скамейке, а когда свидетель подошел попросить огонька, бросился бежать. Хотя было уже темно, свидетелю удалось рассмотреть этого человека, так как во двор въехала машина и осветила его фарами. Был составлен словесный портрет, но, увы…

— Его не нашли? — спросил Савелий.

— Нашли, но поздно.

— Что значит поздно?

— Через несколько дней после преступления этот человек погиб, его сбила машина. Я опускаю детали, господа, которых в деле очень много — несколько томов. Могу лишь добавить, что убийц профессора и его жены так и не нашли. Украденные монеты и медали тоже как сквозь землю провалились. Такая вот история. — Федор помолчал. Савелий и капитан тоже молчали. — Кстати, главарь получил кличку Антиквар, — добавил Федор. — И это было начало.

Идем дальше. История вторая. Почти одиннадцать лет спустя после убийства профессора. На сей раз — убийство банкира. И ограбление — снова взяты антикварные вещи: подсвечники, коллекция миниатюр из слоновой кости семнадцатого века — всего семь штук, а также ювелирные изделия. В отличие от первого случая, в квартире не обнаружили никакого беспорядка. Пьяному банкиру, сидевшему на диване, перерезали горло, после чего убийца собрал добычу и был таков. На кофейном столике остались недопитая бутылка ликера с клофелином, рюмка, из которой пил хозяин, и коробка конфет, что свидетельствует о том, что в квартире находилась женщина. Вторую рюмку, видимо, унесли. Отпечатки пальцев хозяина, жены, домоправительницы, еще нескольких знакомых и друзей. Нет, Савелий, — Федор заметил, что Зотов собирается что-то сказать. — Она не убийца. Горло банкиру перерезал мужчина. Женщины, как правило, убивают по-другому. Правда, Коля?

— Ну и что? — спросил капитан скептически. — Если ты собираешься доказать, что убийца в обоих случаях один и тот же, то тебе придется сильно постараться.

— Это еще не все, — Федор пропустил мимо ушей реплику Астахова. — История убийств и ограблений продолжается. Номера три и четыре. Спустя год — сразу два смертельных случая с ограблением — вдовы подпольного миллионера и старичка-ростовщика. Орудия убийства — нож и топор. Взяты картины, старинное серебро, ювелирные изделия. Убийцу арестовали, осудили, через два года он повесился в тюрьме. Это был старый вор-домушник, больной туберкулезом, кравший все, что под руку попадется. Такие, как правило, не убивают. Если бы он влез к вдове, то вынес бы всю квартиру. И я не думаю, что он разбирался в антиквариате.

— Ты хочешь сказать, это не он убил? — спросил Савелий.

— Я уверен, что не он. Хотя улики свидетельствовали против него. Причем весомые. Так тоже бывает, Савелий. — Федор значительно помолчал. — И наконец, — он поднял указательный палец, — Номер пять. Спустя четыре года. Владелец трех магазинов электроники. Находился в стадии развода с женой. Дела шли из рук вон плохо, он всем задолжал. Упал с балкона. По словам безу-тешной вдовы, из квартиры пропали антикварные вещи, а именно: коллекция нефритовых нэцке и шахматы — золото и серебро, то и другое восемнадцатый век. Снова антиквариат, как видите. Дело закрыли, смерть владельца магазинов признали самоубийством. Никаких следов присутствия посторонних людей в квартире обнаружено не было. Ни ликеров, ни конфет на журнальном столике. Ничего. Исчезновение коллекции в расчет не приняли — покойный сам мог продать ее, пытаясь расплатиться с долгами.

И после этого наступила тишина, господа. На целых девять лет. Наш вампир накушался крови и уснул. До апреля текущего года. Дальше вы знаете сами, так как история развивалась на ваших глазах. Номера шесть и семь. Убийство друга детей, спонсора детдома и держателя казино, а также строительного мафиози Краснухина и Глузда, владельца сети продуктовых магазинов. И снова антиквариат. Снова женщина, снова вино, наркотик. Снова никаких следов и свидетелей. Такой вот расклад. И напоследок — совсем маленькое замечание, так, по ходу дела. Не могу удержаться! Как все-таки растут люди в культурном смысле — не успели заработать свой первый миллион, как кинулись закупать антиквариат. Не хватает им автомобилей, домов, вилл в Испании, подавай им духовность! И вот я спрашиваю вас, господа… Вас, никогда не имевших нефритовых нэцке или миниатюр из слоновой кости, что испытывали строительный мафиози Краснухин или бывший завбазой Глузд, приобретавшие эти вещи? Что это для них — удачное вложение капитала? Знакомый ювелир объяснил и посоветовал, что надо брать? И сидели они часами, смотрели и любовались? Бросились читать литературку, листать альбомы, побежали в музеи?