Дочь некроманта - Ник Перумов

— Ты забыл, что я из Храма? — уже более миролюбиво откликнулась Ниакрис. — Ты знаешь его законы?..

Монашек вопросительно поднял бровь.

— Нет. Мы не сталкивались с его ассасинами. Они как-то по большей части действуют на юге и западе.

— Тогда и не предлагай мне ничего подобного, — мрачно сказала Ниакрис. — Мне надо идти, монах. Уступи мне дорогу или — что ж! — сразись со мной. У меня нет выбора.

— Выбор есть всегда, — возразил монашек. — Как говорится, из каждого безвыходного положения есть самое меньшее два выхода. Ладно, сестра, я не стану ничего тебе навязывать. Но, быть может, ты согласна будешь взять меня в провожатые? Я смог бы рассказать тебе больше…

— Ты сказал вполне достаточно, — оборвала его девушка. — С обманщиками и лгунами мне не по пути.

— Ну, не по пути так не по пути, — неожиданно легко согласился монашек. — Я вижу, твой характер тверд, как гномья сталь, сестра. Грех против Спасителя препятствовать тебе в осуществлении твоей воли. Легкой тебе дороги… и легкой смерти, ибо, я вижу, ты идешь умирать.

Ниакрис равнодушно пожала плечами.

— Это не слишком правильное времяпрепровождение, — заявил монашек, — но опять же это твое решение и, значит, так тому и быть. Вот только не знаю, сумеешь ли ты дойти до замка…

— Замка? Какого замка? — насторожилась Ниакрис. Ни о каком замке она и слыхом не слыхивала и, собственно говоря, даже не могла сказать, почему ее это должно касаться, но… Грудь сдавило странной тревогой, а во рту ни с того ни с сего пересохло. Ей показалось, что на миг потемнело само небо над их головами.

— Ты ведь идешь убивать одного оч-чень-очень злого волшебника, с недавних пор выстроившего себе грандиозный замок в северных горах? — как бы невзначай осведомился монашек.

Ниакрис пожала плечами. Она ничего не знала о своем Враге, кроме лишь одного — ее заклятье должно привести прямо к нему.

— Этот чародей пришел туда не столь давно, может, лет пять назад, — принялся рассказывать монашек, хотя никто его об этом не просил. — На голом месте воздвиг крепость. Строили мертвецы. Орды мертвецов. Он разорил все до единого кладбища в предгорьях. Целые орды зомби уходили за перевал сплошными колоннами, где он затеял строительство своей цитадели. Никто не дерзнул их остановить — разумеется, кроме Красных монахов.

— Ну и?.. — не удержалась Ниакрис.

— Они погибли мученической смертью, и вся братия ещенощно с тех пор молится за спасение их душ, — очень серьезно ответил монашек.

— Тьфу, глупость, — проворчала девушка. — Если у них не было никаких шансов — зачем же ввязывались? А если шансы были — значит, они плохо подготовились. Потому что идти в бой надо не для того, чтобы геройски умереть. Так нас учили в Храме.

— Что ж, правильно учили, — кивнул ее собеседник. — Вот только почему ж ты нарушаешь завет своих же собственных учителей?

— А это мое дело, — буркнула Ниакрис. — Тебя не касается.

— Хорошо, пусть не касается, — вновь согласился монашек. — Но идти-то я могу куда угодно, правда? Здесь дороги общие.

На это Ниакрис не нашла что возразить.

Какое-то время они молча шагали рядом. Монашек ловко перемахивал через попадавшиеся у них на пути рытвины и щели, казалось, земная тяга над ним не властна совершенно, и захоти он — в ту же минуту взлетит в небеса. Дорога выдалась не из легких, по всхолмленной равнине, наверное, прошлась палица какого-то разгневанного великана — столько на ней встречалось ям, ямищ и ямин. Да еще и трещины, как после землетрясения. Угрюмые еловые леса с обеих сторон сдавили узкую дорогу, не дорогу даже, а скорее звериную тропу, изредка используемую и людьми. Но вела она в правильном направлении, а все остальное Ниакрис волновало мало. Все равно возвращаться ей этим путем уже не придется.

Монашек и впрямь никак не старался разговорить девушку. Даже своего имени он не называл. Шагал себе то рядом, то чуть сзади, но на саму Ниакрис не смотрел. Опасности от него не исходило — в этом Ниакрис не сомневалась, своему чутью на угрозу она привыкла доверять. Похоже, монашек и в самом деле был тем, кем назвался; а раз так, то пусть идет себе, дорога ведь и впрямь общая.

Как и Ниакрис, монах шагал налегке, даже без заплечного мешка, и непонятно было, как же он сам-то оказался в этих диких краях без всяких припасов? Девушке пришлось сделать дневку, потому что даже воспитанники Храма странствовать так уж особенно долго на голодный желудок все-таки не умели.

— Не стоит, — вдруг сказал монашек, когда Ниакрис решительно свернула с тропы в чащу. — Не теряй времени, Ниакрис. Чародей становится сильнее с каждым днем и, быть может, даже с каждым часом. Ты вот не дала мне рассказать о его замке, а зря…

— Так рассказал бы, кто ж мешает, — буркнула мстительница. — И, кстати, поделился бы секретом — как это ты ноги не протянешь, если не ешь ничего?

— Плоть не должна властвовать над духом… — затянул было монашек знакомые девушке еще по Храму Мечей объяснения, и она нетерпеливо прервала своего спутника:

— Про это будешь на базаре зевакам заливать. Дело говори!

— Дело и говорю, — обиделся монашек. — Ты вот смеешься, а на самом-то деле так оно все и есть. Плоть сильна, только мы этого сами не знаем. Потакаем ей во всем, а ее надо в строгости держать, в строгости!..

— Это вериги носить, что ли? — хмыкнула Ниакрис.

— Зачем вериги? — удивился монашек. — Вериги это уже вчерашний день… даже, наверное, позавчерашний. Просто я вот един с этой землей, с небом, с водой, текущей в недрах…

— Да оставишь ты эту ерунду или нет! — рассвирепела Ниакрис. — Кому голову задурить хочешь — мне, Храм Мечей прошедшей?! Будешь пытаться — честное слово, проверю, так ли ты и в самом деле неуязвим, как хочешь казаться!

— Погоди, погоди, — примирительно поднял руку монашек. — Экая ты горячая. Ты вот не веришь ни во что, а это неправильно. Верить надо, иначе…

— Я и верю, — усмехнулась Ниакрис. — В себя верю, в свое оружие… в умение… а больше, извини, ни во что. И в Спасителя твоего тоже не верю, ты уж извини. Наслушалась я сказок этих.

— Ну, ты ж меня своими глазами видишь — где ж тут сказки? — кротко заметил монашек. — Вера меня питает и поддерживает. Вера, и больше ничто. Ибо сказано в Писании…

— Знаю, знаю, имей веру с горчичное зерно и сможешь горы двигать, — насмешливо перебила монашка Ниакрис.

— У тебя ведь тоже есть вера, — неожиданно заметил ее спутник. — Только ты веришь в неверие. Вот и все. А спроси тебя, почему так получилось, — не ответишь, потому что на такое даже и ответить нельзя. Вбила ты себе в голову — «не верю!», мол, — и с концами. А на самом-то деле Спаситель, он…