«ОБХСС–82» - Павел Барчук

внутренних дел, с помощью агентурного аппарата. Но вот тут как раз, что говорится, собака и зарыта. Как только что-то стало получаться, грамота была отозвана обратно. И все… Процесс застопорился. Нам нужна информация на Светлану Щелокову. И, естественно, не только на нее. Информация, которую кое-кто сейчас очень активно пытается скрыть. В первую очередь, интересует все, что связано с бриллиантами. Впрочем… Елисеевский тоже подойдёт. Думаю, там не обошлось без Светланы и ее супруга. Представляете, какая неожиданность, но внезапно, сотрудники, которые занимались этим, начали ходить кругами на одном месте, в большей мере изображая активную детальность. Ваша задача простая и конкретная, Георгий Аристархович. Мы ее сразу определили. А вы страдаете, извиняюсь, ерундой. Сбежали сегодня из отдела…. Ну, что за цирк? Честное слово. Создали впечатление собственного идиотизма в глазах людей, которые так думать не должны. Да, мы договаривались с вами, небходимо создать образ не очень сообразительного парня, который грезит о работе в органах после гибели родителей. Но который имеет хорошие, крепкие дружеские связи с Цинёвым. Тем более, это — правда. Они с вашим отцом были настоящими друзьями. Близкими товарищами. Георгий Карпович очень сейчас важен Щелокову. У вас ведь такая интересная, занимательная роль. ОБХСС будет думать, что Вы помогаете им. А Вы, на самом деле, будете помогать нам. Ну, разве не привлекает вас подобная работа, условно говоря, двойного агента?

Мужик уставился снова на меня, ожидая ответа. Я же лихорадочно подбирал хоть какие-то приличные слова. Потому что, все яснее понимал, полоумный Милославский ухитрился влезть в очень, очень отвратительную историю. Он по сути вперся между двух жерновов. И очень велика вероятность, что эти жернова перемелят его к хренам собачьим.

— Знаете… Ребенком я не мечтал о шпионских приключениях. Это точно могу Вам сказать. С огромным удовольствием держался бы подальше от столь занимательных событий. И кстати… Вы исключительно правы. Я реально туповат. Даже притворятся не надо…

— Слушай ты… — Мужик перебил меня и резко остановился. Я был вынужден замереть рядом. Он вдруг шагнул еще ближе, сгреб ворот рубашки, а потом дернул к себе. — Ты, может, не осознаешь всей серьёзности положения, пацан… Расскажу тебе случай, который является большим секретом. В декабре 1980 года, на станции метро «Ждановская» сотрудники линейного отдела милиции убили замначальника секретариата КГБ, майора Вячеслава Афанасьева. Убили нагло. Он ведь сразу говорил им, где служит. Но они были пьяны. Наглые, пьяные мрази. А потом, начальник их отдела, поняв, что произошло, велел отвезти умирающего Афанасьева в безопасное место и добить его там арматурой. Но он все равно смог протянуть еще какое-то время. Да, умер в больнице. Все равно умер… Это дело еще не закрыто. Приговор еще не вынесен. На следователя оказывают давление со всех сторон. Спецподразделение обеспечивает охрану ему и его семье второй год. Однако… Дело будет доведено до конца. Я знал Афанасьева очень хорошо. Для меня это не просто работа. Для меня — это личная вендетта. Все, под чьим руководством стала возможно подобная ситуация, должны за это поплатиться…

Чекист слова буквально выплёвывал мне в лицо. Я не дёргался и не делал лишних движений. Просто интуитивно чувствовал, не нужно. Тем более, на последней фразе, он выпустил мою одежду, стряхнул с нее невидимые пылинки, а потом снова стал равнодушно-любезен.

— В общем, Георгий Аристархович, завтра Вы должны быть в отделе. И максимально, максимально, повторяю, должны втереться в доверие вашему наставнику. Вас ему отдали не просто так. Он получил приказ, в свою очередь, наладить связь с Вами. Представляете, как совпадают интересы двух людей… Ему нужны Вы. Вам нужен он. Надеюсь, нам больше не придется встречаться в ближайшее время по таким нелепым поводам. Главное сейчас — подружитесь с наставником. Создайте впечатление глуповатого парня, которым можно управлять.

— Хорошо. Вас понял. — Я поправил рубашку. Из-за нервного припадка чекиста, она сбилась набок. Одна пола вообще вылезла из брюк и висела теперь, как сопля. — Только есть одна просьба… Товарищ хороший объявился. Буквально несколько дней назад дембельнулся. Отслужил в армии, как положено. Мечтает о работе в органах. Вот он, между прочим, действительно об этом мечтает. Помогите устроить его в отдел.

— Георгий Аристархович… — Мужик иронично поднял одну бровь. — Не хочу показаться грубым, но… не охамели? Нет? Нормально себя чувствуете? Как это у нас так вышло, что Вы начали диктовать нам условия?

— Вот знаете, не надо бояться показаться грубым. После всего, что между нами сейчас было… — Я со значением посмотрел на ту руку чекиста, которая буквально минуту назад трясла меня за грудки. — Вы должны понимать, радею исключительно за дело. Стас будет нам полезен. Уверяю. И мне так даже проще. Представляете, еще один ваш человек в отделе. Здорово же?

— Как зовут? — Чекист усмехнулся, а потом снова пошёл вперед. Пришлось топать следом.

— Соколов Станислав Игоревич…

— Аааа… — Он перебил меня, даже не дослушав. — Это тот, с которым вы встретились днем…Как же, как же… Внук героя Советского Союза…

Если мужик хотел меня удивить, у него получилось. Я натурально охренел. Прошло лишь полдня, как мы с Соколовым пересеклись, а эти уже знают не только о самом факте встречи, но и пробили, кем является Стасик. Кстати, насчёт героя Советского союза ментенок ни черта не говорил.

— Вы не знаете о своем товарище столь важных фактов? Почему у Вас сделалось удивлённое лицо, когда я упомянул его деда? — Чекист в этот момент, что поразительно, на меня даже не смотрел. Как? Как они это делают? Их правда, что ли, отбирают из особо одарённых.

— Знаю, конечно. Удивился просто, что вы уже все знаете.

— Мы всегда все знаем. — Тут же прозвучал ожидаемый комментарий.

— Ну, не всегда и не все, раз вам понадобилась моя помощь… — Ну, не мог я отказать себе с маленьком удовольствии задеть этого товарища. Просто не мог.

— Георгий Аристархович, вы как-то сильно и внезапно обнаглели, пока мы с вами не виделись. Хорошо…Насчет товарища посмотрим. И давайте, не тратьте время. Ни своё, ни наше.

Мужик кивнул мне, а затем очень резко свернул в сторону. На тропинку, которая уходила вглубь парка, скрываясь за деревьями. Меня не звали, поэтому я остановился, бестолково глядя ему вслед.

— Какая же, сука, удивительная хрень происходит… — Сказал вслух сам себе. Потом развернулся и быстрым шагом пошел туда, где находились аттракционы. Мне срочно нужен был Соколов с его ментовским мышлением.

А еще в голове всплыли слова родного отца, сказанные когда-то давно, после мероприятия по случаю его дня рождения. Я тогда высказался