«ОБХСС–82» - Павел Барчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я посмотрел на барышню. Очень внимательно. Она была счастлива. Ровно две минуты. Пока я не сказал, что наша встреча была ошибкой и вообще, мне кажется, она достойна большего. Все-таки женщину надо бросать так, чтоб у нее не осталось чувство вины. Не мог я озвучить ей правду. Секс с феей теперь невозможен по причине того, что каждый раз, глядя на эту особу, я буду издавать тот самый звук и пытаться ухватиться за любую перекладину. Рефлекс, чтоб его.
И вот после столь ярких воспоминаний, которые сидели во мне крепко, несмотря на достаточно много лет, прошедших с той истории, несмотря на армию, пережитую мной в теле Соколова, я добровольно топал теперь на это дурацкое колесо обозрения. Хотя когда-то дал себе зарок. Никаких аттракционов! Даже если мне взамен будут обещать все блага мира. Успокаивало только то, что реально в союзе не было аттракционов, подобных тем, которые однажды сильно разнообразили мою жизнь. Еще упорно хватался за мысль, мол, так надо. Я ведь сейчас это сделаю ради общего дела. Нашего с Мажором. А оно у нас одно. Вернуться в свое время и в свое тело.
Все было нормально, пока мы не уселись в кабинки. Кабинки… Что ж я так пафосно. Люльки какие-то. Открытые, с очень ненадежными на вид приспособлениями для безопасности пассажиров.
Матвей Егорыч заявил, мол, Андрюха — здоровый бугай и займет половину кабинки, что, в принципе, оказалось не очень далеко от истины. Поэтому дед резво забрался ко мне и пристегнулся. В некотором роде это даже успокаивало. Хотя бы нас двое. И рядом не барышня, поэтому можно хоть орать, хоть обоссаться. Главное — разыскать внизу мажора и следить за ним.
Колесо заскрежетало и мы медленно поползли вверх. Как только чуть поднялись над верхушками деревьев, я принялся крутить башкой, соображая, где этот дворец спорта.
Его на самом деле было видно. Но, что ожидаемо, видно хреново. Я с трудом смог разглядеть и узнать Жорика. Он прохаживался на площадке перед зданием.
— Ух…Ох… Едрить твою помидоры… — Восторженно приговаривал дед Мотя рядом со мной.
При этом он так свободно наклонялся вперед, пытаясь рассмотреть, как теперь выглядит земля, будто мы сидим не в кабинке колеса обозрения, а в квартире на диване. Естественно, каждый раз, когда он это делал, кабинку мотыляло и потряхивало. Вместе с кабинкой потряхивало меня. Да, скорость медленная, но если что, с такой высоты можно расхерачиться в хлам. Это здорово сбивало весь шпионский настрой.
— Матвей Егорыч… — Я втянул воздух, чтоб не выматерится, и пытался говорить спокойным тоном. Потому что аутотренинг о важности моего задания терял свою силу. Мне опять стало страшно.
— Стас, ты гляди! — Дед стукнул меня по плечу. — Гляди, мы летим, как птицы. Представляешь? Эх… Теперь и помирать не страшно.
Я сначала подумал, Матвей Егорыч образно выразился. Но потом вдруг заметил, что глаза у него подозрительно блестят.
— Эй… Вы чего говорите? Как помирать?
— Не обращай внимания, Стас. Это я так… По стариковски… — Ответил он слишком серьёзно.
В этот момент от деда Моти пришлось отвлечься. Я рассмотрел, как в сторону Жорика двигается какой-то тип. Из-за того, что Матвей Егорыч до этого сбивал настрой, естественно, упустил, с какой именно стороны появился данный товарищ. Понял, он идет именно к мажору, только потому, что расстояние между ними сокращалось. Стало очевидно, это не случайный прохожий.
— Твою ж мать! — Заорал вдруг рядом дед и перегнулся через перекладину так резко, что наша кабинка чуть не перевернулась влед за его движением.
— Матвей Егорыч, я понимаю, Вам сто лет в обед и, возможно, Вы решили помереть красиво. С огоньком и задором. Но я, блин, совершенно не желаю…
— Да какое помереть! Шапка! Шапка моя! — Дед тыкал пальцем вниз и продолжал метаться по кабинке, наклоняясь то вперед, то в бок.
Я только тогда заметил, что на нем реально нет головного убора.
— Шапка упала! Положь шапку! — Крикнул он вниз.
Какой-то мужик увидел валяющийся на земле бесхозный предмет, подошел к нему и теперь вертел в руках, наверное, пытаясь понять, с хрена ли в конце мая по парку разбросаны новые меховые шапки.
— Что там у вас происходит?! — Прилетело эхом со стороны Андрюхи. — Матвей Егорыч, не надо! Чтобы не случилось, оно того не стоит! Так и знал… Что Вы задумали?!
Видимо, ветер относил слова, которые выкрикивал дед, в сторону, и Андрюха смысла не понял. Может, решил, будто деду реально жить надоело. Не знаю. Хотя, не удивлюсь. Со стороны поведение Матвея Егорыча, естественно, выглядело странно.
— Ты совсем полудурошный?! — Крикнул ему в ответ дед Мотя. — Шапку потерял! Положь, говорю! Скотины кусок!
Последние фразы предназначались тому мужику, который уже примерял дедову покупку на себя. Ему даже в голову не приходило, что она могла прилететь с крутящегося рядом колеса обозрения. Потому что, в понимании любого нормального человека, никто не будет весной ходить в мехах.
— Я Вас не слышу! Но Вы успокойтесь. Мы все решим. Стас! Держи его! — Андрюха нервничал. Махал руками. И по-моему, был готов выбраться из своей кабинки, чтоб ползти к нам спасать Матвея Егорыча.
— Да прекратите, на самом деле. Бог с ней, с этой шапкой. — Я принялся успокаивать деда.
Но куда там. Мужик уже снял находку с башки, она, видимо, оказалась ему впрору, покрутился на месте, проверяя, не объявится ли владелец, а потом сунул шапку под мышку и направился в сторону выхода из парка.
— Вот сука… — Матвей Егорыч чуть не плакал. — Да когда же оно уже вниз вернется… Стой! Стой козлина!
Мужик, естественно, криков не слышал и вполне себе спокойно удалялся по аллее. А что? Он ни у кого ничего не украл. Вполне себе честно нашел.
Я повернул голову в сторону дворца спорта, который уже почти скрылся за кроной деревьев. Кабинка медленно шла вниз. Рядом с Жориком стоял тот самый тип, которого я изначально оценил, как потенциального посланца. Они о чем-то говорили. Не вовремя дед со своей шапкой.
— Стас! Стас, беги! Ты шустрее! — Матвей Егорыч принялся трясти меня за плечо и я, естественно, опять отвлёкся от мажора.
— Да как бежать? Мы еще хрен опустились.
Дед матерился и кричал работникам аттракциона, чтоб они быстрее крутили свои рычаги. Парень, который стоял возле кабинки, где, так понимаю, находилось управление колесом, ни черта
