Грёзы. Проклятие Василины - Галия Николаевна Трушечкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рядом с ним сидел Виктор, он облокотился на низкий стол, уткнулся губами в сплетённые пальцы рук и задумчиво смотрел в пустоту, о чём-то задумавшись. Увидев Васю, мальчик едва заметно улыбнулся.
Тимур сидел на соседнем диване. Парень выглядел уставшим и взъерошенным. При появлении Васи он съежился и отвёл взгляд.
«Что-то случилось, Тимур? Хотя нет, сейчас я не в силах об этом думать. Вы сильные, а я нет. Разбирайтесь сами…»
Соня, уже переодевшаяся в свободную серую пижамку, взволнованно поднялась навстречу. Подумав, Вася решила сесть рядом с подругой, и та тут же подхватила со стола кружку и всунула ей в руки:
– На, выпей. От простуды!
Вася благодарно кивнула и отхлебнула ещё горячий, пахнущий малиной напиток. Соня тут же придвинулась к ней поближе и крепко обняла, не то утешая, не то утешаясь.
Дождавшись, пока Вася усядется поудобнее и сделает новый глоток, Сергей заговорил:
– Вась, мы решили. Виктор принёс нам листовки, – Сергей указал на стол, – той клиники…
Вася только теперь обратила внимание на голубые листовки, лежащие на столе рядом с чашками. Листовка, лежащая перед Тимуром, была порвана на мелкие клочки, и Васе это показалось хорошей идеей. Поставив кружку, она принялась терпеливо рвать ближайший лист, чувствуя, как под пальцами скользит мелованная бумага.
– Ждать нельзя, – продолжил дядя, взял в руки одну из чашек и сделал глоток. – Клинику придется брать штурмом.
Вася подняла на него усталые глаза:
– Я пойду с вами.
На соседнем диване шевельнулся притихший Тимур.
– Вась, ты не обязана…
– Он убил мою маму, – отрезала она. – Я иду с вами.
«Хоть это я могу сделать. Для вас, для мамы!..»
Сергей глубоко вздохнул:
– Я бы тоже не хотел, чтобы ты шла. – Он покачал головой. – Но кто мы, чтобы останавливать тебя?
Сергей откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Наконец он заговорил, очень тщательно подбирая слова, словно они пытались разбежаться из измученного платой мозга.
– План такой. В идеале нужно убить Творца, тогда все его Грёзы исчезнут. Но если они будут нападать на нас, придётся стрелять, и тогда останутся тела. Человеческие тела. Как от простых людей…
– Полиция будет счастлива, – хмыкнул Тимур. Сергей задумчиво почесал отросшую на подбородке щетину:
– Есть, конечно, ещё один вариант, как с ними разделаться. Но я пока не уверен…
– У нас есть оружие? – спросила Вася. Сергей кивнул.
– Да, у меня есть два пистолета. В сейфе наверху. Кстати, – он вдруг поднялся, оставив чашку, – лучше я их сейчас достану. Надо будет научить тебя стрелять… – сказал он Васе, проходя мимо.
Тимур проводил Сергея печальным взглядом и опустил голову. Темные волосы завесили лицо, и Вася видела только его сухие, нервно обкусанные губы.
Ей снова захотелось спросить у Тимура, что случилось, но Соня придвинулась к подруге и осторожно сжала её локоть.
– Вася, ну как ты?
– Всё хорошо, Сонь, – терпеливо ответила Вася. – Я держусь.
– Если я могу тебе чем-то помочь, – Соня шумно сглотнула, и Вася увидела, что подруга еле сдерживает слёзы. – Если хоть чем-то могу поддержать…
Её перебил торопливый звук шагов, и в комнату, шумно распахнув входную дверь, влетел Сергей. На его лице были написаны злость и недоумение.
– Сейф открыт! – крикнул он. – Пистолеты пропали!
Глава 23. Вернуть утраченное
Соня тут же вскочила с дивана, настороженно озираясь. Вася тоже поднялась, чувствуя, что ноги дрожат и подгибаются.
– Грёзы здесь? В доме?! – прошептала она.
«Они украли пистолеты, и теперь вооружены!»
Сергей решительно покачал головой, зачем-то оглянувшись на холл:
– Нет, это невозможно!
Соня произнесла одновременно с ним:
– Если они в доме, то мы в опасности.
– В доме их быть не может! – раздраженно повторил Сергей, но в его глазах поблёскивал страх. Вася знала, что такой же страх застыл и на её лице. Только что дом дяди казался самым безопасным местом на свете, а теперь по спине бежали мурашки, в голове стучала мысль о Грёзах, которые могли прятаться здесь в эту самую минуту.
И Сергей, и Соня всматривались в полумрак холла сквозь приоткрытую дверь: Сергей – задумчиво, Соня – напряженно. Только Тимур смотрел в другую сторону, словно мог что-то разглядеть в окне сквозь плотные задёрнутые шторы. И Виктор, сидящий на соседнем диване, почему-то прикрыл глаза и часто втягивал воздух через нос, будто принюхивался к чему-то.
Вася решила взять с него пример и плотно зажмурилась.
«Надо успокоиться. Вдох. Выдох… Грёзы не могли попасть в дом, так говорит Серёжа, и я ему верю. Но пистолеты пропали. Кто мог их взять?»
Сергей и Соня, оживлённо обсуждавшие пропажу, вдруг замолчали. Вася открыла глаза и увидела, как Виктор медленно, словно ещё не веря своей догадке, подошел к сидящему Тимуру и навис над ним. Глаза мальчишки мрачно сверкали, а на губах застыла самая дружелюбная улыбка.
– Сними перчатки, – сказал Виктор и улыбнулся ещё шире, обнажив слишком белые зубы.
Вася вздрогнула.
– Что?
– Зачем? – Тимур ответил Виктору очень спокойным взглядом, за которым пряталась какая-то… обречённость?
Вася почувствовала сгустившуюся в комнате тайну, ставшую такой плотной, что готова была проломить пол. Протянув руку, Вася смогла бы коснуться её склизкого бока.
– Ты знаешь, зачем. – Мальчишка не сводил взгляда с Тимура. Он всё ещё мило улыбался, но темные глаза горели от едва сдерживаемой ярости. – Снимай.
Тимур вздохнул и бросил по сторонам ещё два взгляда. Один – на Сергея, полный неприкрытой ненависти. Второй – на Васю, и в этом взгляде она прочитала вину. Когда парень стал стягивать перчатки, Вася, всё поняв, без сил опустилась на ближайший диван.
«Тимур, как ты мог?»
Он поднял одну руку так, словно просил подаяния, и провел по ней второй, снимая черную кожу перчатки.
На пол упало несколько полупрозрачных цветочных лепестков.
Соня охнула, Сергей зашипел сквозь зубы.
Виктор злобно оскалился:
– Так и знал. Вражий запах… – Он указал на лепестки. – Тебя научили его прятать, но я всё же его почуял! – Мальчишка отвернулся и требовательно нащупал взглядом Васю, пытаясь успокоиться.
Но она сама неотрывно смотрела на руку Тимура. На гладкую кожу, длинные ровные пальцы, идеальные овалы ногтей.
Ещё ни у кого она не видела таких красивых рук.
И ещё никогда, при взгляде на что-то красивое, ей так сильно не хотелось плакать.
Тимур медленно, опустив голову, снимал перчатку со
