Грёзы. Проклятие Василины - Галия Николаевна Трушечкина

но даже не заметил этого. Он увидел Васю за стеклом витрины и бегом бросился в пекарню.

Тренькнул колокольчик. Звон ещё не успел затихнуть, а Сергей уже очутился у стола и изо всех сил обнял поднявшуюся со стула Васю.

– Васенька! – прошептал дядя. – Виктор мне всё рассказал. Милая моя…

Вася ощутила, как лицу становится жарко, а сердце бьётся сильнее, но из глаз не вытекло ни слезинки. Слёзы кончились, иссякли, так и не принеся облегчения.

– Мама… – выдавила она еле слышно, пряча лицо в сером свитере на груди Сергея, – умерла…

Дядя склонил голову, утыкаясь губами племяннице в макушку, и обнял её ещё крепче.

– Я знаю, Васенька. Я знаю…

Продавщицы за стойкой тихо переговаривались, наблюдая за Сергеем и Васей. Кажется, появление дяди их сначала насторожило, но теперь они успокоились и даже улыбнулись, заметив, что она смотрит в их сторону.

Наконец Сергей разжал объятия и отстранился.

– Поехали домой, – сказал он. – Там безопасно.

Вася шмыгнула носом:

– Да…

Они двинулись к выходу из пекарни, но рыжая продавщица их окликнула, обращаясь к Сергею:

– Вы уж позаботьтесь о ней! – В её голосе звучала теплота и искренняя забота.

– Обязательно, – благодарно кивнул дядя, а Вася смущенно прошептала:

– Спасибо вам.

Улыбки двух добрых женщин за закрывающейся дверью она постаралась сохранить, сберечь в памяти, как дорогую сердцу фотографию – в альбоме.

Ледяной ветер вновь впился в тело сквозь грязную рубашку, и эта кроха душевного тепла растворилась в океане холода.

Перепрыгнув присыпанную снежной крошкой лужу, Вася села на пассажирское сидение и подобрала под себя замерзшие ноги. Дождалась, пока на своё место сядет Сергей, и торопливо заговорила, удивляясь, как спокойно звучит её голос:

– Это клиника. Клиника, где с осени проводится акция для пенсионеров. – Вася внимательно посмотрела на дядю, убеждаясь, что он её слушает. – Мама пошла туда утром. У них голубые листовки.

Сергей потрясённо качнул головой. На стёклах его очков виднелись круглые серые пятнышки. Такие же оставались у Васи, когда она ещё носила очки, и кто-нибудь доводил её до слёз.

«Ты тоже плакал, узнав о смерти мамы?» – сердце сжалось, но Вася заставила себя отвести взгляд от этих пятнышек и отвернуться, но успела заметить, с какой болью и потрясением смотрит на неё Сергей.

– Вась…

Она перебила, желая скорее покончить с этим:

– По меньшей мере один сотрудник был Грёзой. Может, и другие. – Она стиснула кулаки. – Их нужно остановить. К ним же всё ещё приходят люди.

Сергей побарабанил пальцами по рулю, затем со злостью стукнул по нему, стиснув зубы:

– Я должен был догадаться раньше! Черт, это всё я… – Он прикусил губу и уставился вперёд невидящим взглядом.

Вася вздохнула и мягко коснулась его локтя холодными, грязными пальцами:

– Мы все виноваты, Серёж. Не ты один.

Он слабо улыбнулся ей в ответ:

– Спасибо, Васенька. Но моя вина сильнее.

Он повернул ключ зажигания и медленно тронулся. Назад поползла витрина пекарни, её вход, у которого стояли и курили, наблюдая за машиной, обе продавщицы. Поймав взгляд Васи, они помахали руками. Она махнула в ответ и отвернулась от окна.

– Серёж, можно я посплю? Я так устала…

– Да, конечно, – ответил дядя. – Спи, родная.

Вася закрыла глаза, всё ещё чувствуя холод в ногах. Он, казалось, расползался по всему телу, и даже включенная Сергеем печка не помогала. Мимо ползли покрытые тонким снежным пушком улицы, но Вася даже не смотрела в ту сторону, забывшись тревожным сном.

В нём она вновь тряслась в том фургоне, и мама убеждала её, что они скоро приедут. На передней сидении рядом с мамой сидел Виктор. Мальчик то и дело поворачивался к Васе, складывая из рук два пистолетика, и наставлял их ей в лоб, весело смеясь.

– А у тебя есть оружие? – настойчиво спрашивал он.

Ей хотелось тоже сложить пальцы в пистолетик, но кто-то огромный, сидящий сзади, до боли сжимал её заломленные назад руки. Всю дорогу Вася пыталась высвободиться, и вдруг фургон замедлился.

– Мы приехали, – сказала мама. – Теперь ты встретишься с ним, и он выбьет тебе все зубы.

Мама повернулась к Васе и разинула рот. Из него густым потоком хлынула черная кровь, пятная её любимую белую ночнушку.

– Это не ночнушка, – пробулькала мама. Теплые кровавые брызги попали на лицо Васи, и она в ужасе забилась в держащих её руках. – Это саван.

Вася застонала от ужаса и открыла глаза.

– Мы приехали, – сказал Сергей, заглушая мотор.

Она растерянно осмотрелась, ещё не отойдя от сна.

По правую сторону от машины высились заснеженные можжевельники. Слева виднелись деревянные двери дома дяди, сквозь маленькие стеклянные окошки в них пробивался свет.

«Тимур с Соней ждут нас. Здесь мы все в безопасности», – подумала Вася и поёжилась, ощутив чей-то пристальный взгляд между лопаток. Когда она обернулась, позади машины, конечно же, никого не было.

Но чувство, что за нею следят, никуда не делось.

Глава 22. Как тебя уберечь?

Когда они с Сергеем зашли в дом, навстречу кинулась заплаканная Соня. Она ждала их прихода, сидя рядом с вешалкой на низенькой скамеечке для переобувания.

– Васенька! – подруга обхватила её и прижалась так крепко, как только могла. Из гостиной вышел Тимур. Его лицо было бледным и взволнованным, он смотрел с откровенным ужасом в глазах.

– Боже, Вася… – прошептал Тимур, качая головой. Его затянутые в перчатки руки сжались в кулаки, и Вася поежилась, представив, какую боль причинило ему это движение.

Сергей осторожно отодвинул плачущую Соню от Васи.

– Не трогайте её пока. Дайте отдохнуть. Соня, – решительно сказал он, – возьми аптечку в шкафчике, на полке под чаем, там пакетики от гриппа. Принеси в гостиную. И найти среди одежды наверху что-то для Васи. Родная, – Сергей мягко приобнял её за плечи, – пойдём, я наполню тебе ванну. Надо согреться.

– Спасибо, Серёж, – хрипло сказала Вася, вместе с ним идя в противоположную от гостиной сторону.

Соня поспешно ушла на кухню, а Тимур остался стоять на месте, неотрывно глядя вслед Васе. Мгновение спустя её нагнал взволнованный, полный отчаяния голос:

– Мне так жаль! Я не думал…

Сергей нахмурился, но Вася похлопала его по руке и обернулась, устало глядя на Тимура:

– Ты бы ничем мне не помог. Никто бы не помог. Только Виктор. – Она слабо улыбнулась. – Он меня спас. Ты ошибался на его счет, – печально добавила Вася и отвернулась, успев заметить, как Тимур опускает голову, пряча блеснувшие в темных глазах слёзы.

Сил на разговоры больше не осталось. Всё, что ей хотелось сейчас – согреться и уснуть,