Париж.ru - Елена Арсеньева

Да, прав Климушкин: эти опусы – как зараза, как проказа, как массовый психоз. Как они могли быть написаны? И еще вопрос – как они могли быть напечатаны?! Кто благословил их? Не страшнее ли этот человек самого Сорогина? Ведь автор этой безумной прозы, возможно, был болен и не ведал, что творил, но издатель-то ведал! Нарочно растравлял язвы и раны психики Сорогина, чтобы получше заработать на них?

– Пора нам, – сказал он, неловко поднимаясь из-за стола. – Спасибо, извините, что аппетит вам испортил.

– Ладно, плюнь и не переживай, – добродушно отмахнулся Климушкин. – Однако где же ответы на наши вопросы? Почему нам их не дают?

В голосе его прозвучало еле уловимое раздражение, и телефон немедленно выдал длинную встревоженную трель.

– Ага! – ласково сказал Климушкин. – Алло? Что? А так бывает? Нет, серьезно, бывает? Ну ладно. То есть ты убежден на все сто? Ну пока. Спасибо. Вопросов больше нет.

И взглянул на Белинского сощуренными, смеющимися глазами:

– Знаете, как говорит мой человек, менты давно не помнят такой благостной обстановки в городе. Вот только тот неизвестный, в убийстве которого подозревают вашего приятеля, – а более никаких неопознанных объектов. Каждый труп четко запротоколирован. Где-то недели две-три назад был последний случай, но там бомжиху убили, это совершенно точно, ее никто особенно и не пытается идентифицировать, кому это надо. Так что вашего приятеля, надо думать, никто все же не мочил.

«Или его труп до сих пор просто не нашли», – мрачно подумал Веня.

Мирослав Понизовский. 1 августа 2002 года. Париж

На четвертом этаже лифт тоже открывался особым ключом, поэтому и спускаться пришлось пешком. У Шведова опять закружилась голова. Вообще вид у него был изможденный.

«Надо бы где-то поесть, – подумал Мирослав. – А то он скоро рухнет, кажется. Ладно, сначала машину возьмем».

Они выскочили в крытый дворик и уже понеслись было к двери на улицу, как вдруг послышались легкие щелчки, означающие, что кто-то набирает код и сейчас войдет в дворик.

В ту же секунду Мирослав, чуть не взрыв мраморные плиты пола ногами, резко затормозил и, дернув за рукав Шведова, ринулся назад, за угол, где стояли мусорные бачки. Шмыгнул за них, согнулся под этим прикрытием, заставив Шведова сделать то же самое. Через миг в метре от них прозвучали торопливые шаги нескольких человек. Хлопнула дверь подъезда. Теперь эти четверо стояли у лифта.

Мирослав осторожно высунулся и посмотрел через стеклянную дверь, отделявшую дворик от подъезда.

Какой-то человек – коренастый, плотный, в светлом полотняном костюме – уже вошел в лифт, там же примостилась смуглая девушка со светлыми волосами, а рядом пытались втиснуться еще двое, но это им не удавалось: бархатная коробочка лифта была рассчитана на одного, максимум на двух пассажиров. Наконец тот человек, что стоял в лифте, раздраженно вытолкнул высокого черноволосого и усатого парня на площадку, закрыл дверцы и уехал один. Парень переглянулся с долговязым негром, который скалил зубы, глядя на эту сцену, тоже засмеялся – и они пустились наперегонки вверх по лестнице, перепрыгивая на своих длиннющих ногах по две или три ступеньки без малейших усилий, как два громадных кузнечика.

При виде этого негра с копной разноцветных косичек на голове Шведов вдруг издал короткое яростное шипение и кинулся было в подъезд, но Мирослав железной хваткой вцепился в его руку и потащил за собой на улицу. Шведов рвался, хотел что-то крикнуть, но Мирослав ткнул его под ребро так, что тот вынужден был, согнувшись, схватиться за бок, и ринулся за угол, все так же таща Шведова за собой.

Исподтишка он огляделся. Близ подъезда стояло множество автомобилей, любой из них мог принадлежать разбойникам. Вон тот синий «Пежо», вон тот коричневый «Форд», или зеленый «Рено», или черный джип. Нет уж, скорей отсюда!

– Ты что? – наконец-то отдышавшись, выкрикнул Шведов, не поспевая за его размашистыми шагами и все еще не в силах высвободить руку. Влачиться в кильватере Мирослава ему явно надоело, но поделать он ничего не мог. – Ты что?! Это же был тот самый ниггер, который обчистил меня в автобусе! Разве ты не узнал его?!

– Узнал, – резко повернулся к нему Мирослав.

В то же мгновение он остановился и втолкнул Шведова в какую-то узкую нишу в каменной ограде, так что тот стоял теперь как бы в футлярчике. Мирослав уперся вытянутыми руками справа и слева в бока ниши, не давая Шведову вывернуться, а когда тот попытался рвануться вперед, так угрожающе выставил согнутое колено, что Шведову пришлось поумерить пыл, если не хотел нарваться на пинок в самое уязвимое место.

– Ты спятил? – не то зло, не то ошеломленно спросил Шведов. – Что творишь?!

– Сейчас объясню, – мрачно улыбнулся Мирослав. – Да, я узнал этого негра. Да, похоже, именно он ехал с нами из аэропорта Шарль де Голль, во всяком случае, это разноцветное воронье гнездо на его голове мне кажется очень знакомым. Ну а больше ты никого не узнал в той компании?

– Нет, я только на ниггера смотрел, – пожал плечами Шведов. – А кто там еще был?

– Я их всех рассмотрел очень неплохо, – опять улыбнулся этой своей недоброй улыбкой Мирослав. – Кроме того толстого, который первым в лифт втиснулся. А остальные... Негритос этот, потом девчонка – разве ты ее не узнал? Красотка Флоранс, которую ты так классно расколол! – сказал он до того ядовито, что Шведов даже побледнел.

– Что ты имеешь в виду? – обиженно возопил он.

– Что имею, то и введу! – огрызнулся Мирослав с такой злостью, что Шведов недоуменно воззрился на своего приятеля: пошлость и грубость были не в его прежнем стиле, сейчас он не просто вышел, но как бы вывалился из своего былого образа. – Знаешь, кто в этой компашке был четвертым? Такой долговязый гасконец! С усиками и бородкой! Твой знакомый!

– Слушай, ты не спятил, а? – с искренней тревогой спросил Шведов. – Гасконец?! Это кто такой? Фамилия такая? Или что?

– Д'Артаньян был гасконец, – счел нужным пояснить Мирослав.

– Д'Артаньян был мушкетер! – возмущенно возразил Шведов. – Я кино видел, его Боярский играет.

– Ладно, черт с ними, с мушкетерами и с гасконцами, – уступил Мирослав, вглядываясь в чистые янтарные глаза собеседника. – Объясняю проще. У него такой залихватский вид, усики смешные и бородка. Очень приметная внешность. Я его один раз увидел – и сразу запомнил. Ну а теперь спроси, где я его видел в первый раз? Спрашивай, спрашивай!

– Ну, где? – угрюмо спросил Шведов.

– В аэропорту! В аэропорту Шарль де Голль, понял? Как раз там, у выхода, где он тебя встречал. Он держал перед собой листочек с надписью «ALEXEJ CHVEDOV», а ты хоть и видел его, но мимо проскакал как ни в чем не бывало.