Дорога Смерти - Eldar Morgot

Багел уставился на человека. Плеснула хвостом рыба в пруду. Послышался стоический вздох Амкии. Наконец, царь дэвов улыбнулся краешками губ.

— Ты — самое удивительное сочетание наглости и краснобайства, которое я когда-либо встречал, Вачев сын.

Зезва вздрогнул.

— Отец твой был таким же неотесанным грубияном, — продолжал дэв, оскалившись. — Чего уставился, человек? Ты похож на барана, собирающегося забодать ворота. Все люди упрямы, тупы и завистливы. Хотя… — Багел уселся на камень, скрестив ноги. — Ныряльщик Ваче хоть и мало чем отличался от своих вонючих соплеменников, тем не менее, имел кое-какое понятие о чести, долге и самое главное, он умел держать слово. А какова натура Ныряльщика по имени Зезва? По крайней мере теперь я знаю, что ты неописуемо нагл, раз явился сюда и требуешь ответов от меня, царя горных дэвов! Только вот запомни, человечишка, я не ворота. Меня не забодаешь. Хотя ты и баран! Или ты надеялся, что горные дэвы решили спасти тебя от змееголовых? Да кем ты себя вообразил, микроб, кем? Центральной фигурой на доске в чадрак? Королем? Или думаешь, сдохни ты, и мир обрушится? Не обрушится. Миру плевать на тебя. Человечишка, мышь, жук навозный! Будь этот балбес Айин чуточку умнее, придавил бы тебя камнем, перед тем как надавать по шее каджу. Молчишь. Хм. Вижу в тебе еще одно качество, присущее твоему отцу: сдержанность. Похвально, клянусь Черными Духами! А теперь я буду спрашивать, а ты, человек, отвечать…

— Нет, — поднял голову Зезва.

— Нет? — брови дэва приподнялись. Айин и второй дэв зашептались. Снежный Вихрь задумчиво смотрел на рыб. Амкия устало тер переносицу, словно и не интересуясь разговором.

— Вопрос на вопрос, дэв. Ответ за ответ.

Багел долго смотрел на человека. Наконец, откинул назад могучую голову и громогласно рассмеялся. Затем, вытирая выступившие слезы, проговорил:

— Могу ведь прибить тебя, как муху, но нет же… Хорошо, Вачев сын. Но прежде чем начнешь задавать вопросы… Твой дар.

Зезва слегка побледнел. Это не укрылось от внимательных глаз Багела. С ухмылкой дэв переглянулся со своими охранниками.

— Вздрогнул, Вачев сын, ах, вздрогнул! И вопросы позабыл сразу, а? Чтоб меня забрали Черные Духи! Посмотрите на него. Баран, перед которым только что были ворота, да вдруг исчезли! А ты поищи, башкой поверти, рогами пошарь! Что, туман на чадраковой доске, а?

Стиснув зубы, Зезва проговорил, глядя исподлобья:

— Долго уже не могу совершить переход…

— Почему? — вкрадчиво поинтересовался Багел. — Змееголовые подарочек оставили?

— Какой еще подарочек? — сдавленным голосом спросил Зезва.

— Глупец. Или ты воображал, что отхватив палец и раздавив дзапово отродье, избавился от заразы? А может надеялся, что встретившись с авачабом, вышел сухим из воды? — Багел сверкнул глазами. — Опять молчишь, человеков сын? Ну, молчи, молчи… Хотя, погоди. Еще твоему отцу…

Зезва вздрогнул.

— … задавал я очень простой вопрос: зачем вообще нужен Ныряльщикам их сомнительный дар? Для чего? Получать бычью долю смертельного света, что сопровождает вас при переходе? Родители рассказывали тебе про старых ныряльщиков, что слишком часто ходили в миры за Гранью, а потом умирали в потоках собственной блевотины и клочьях выпавших волос? Или так нравится таскать оружие чужого мира? Так принеси что-то посерьезнее взрывающихся железных яблок! Побольше такого оружия, из чего ты тогда пальнул по дурню Айину и его глупому вешапу! Ох, ох, как сверкают глаза человеческие! Принеси же громовые палки, способные за несколько мгновений уложить сотню людей или чудов, натаскай круглые штуковины, зарываемые в землю, наступив на которые, разлетится на кровавый фарш дюжина тяжеловооруженных солдат! Ну?! — Багел презрительно сплюнул. — Ах, да, Книга Регуляций не позволяет, как я мог забыть. Дурак. Хотя нет, не такой уж и дурак. По крайней мере, знаешь, кто может тебе помочь снова обрести свой глупый дар. Дар таскаться за Грань за очередной порцией смертельного света.

— Багел, — вдруг подал голос Амкия, не спуская глаз с дрожащего от ярости Зезвы, — погоди ты. Совсем о другом мы договаривались…

— Ты прав, Амкия, — согласился Багел, сплевывая очередной сгусток коричневой слюны. — Прими мои извинения за несдержанность, проявленную в гостях. Что взять с этого… Другого от Вачевого сына я и не ожидал.

Зезва поднял голову и вне себя от гнева проревел, словно дэв:

— Не смей трогать моего отца, ты, красноглазый бурдюк с дерьмом!!

Багел аж подпрыгнул от неожиданности. Затем ударил себя по ляжке и громогласно захохотал. Айин не сводил глаз с человека. Снеж быстро подошел к Зезве и, взяв за локоть, принялся что-то шептать на ухо. Амкия качал головой. Рыбы продолжали плескаться.

— Ладно… — Багел отдышался, вытер снова выступившие слезы. — Хорош микроб, ничего не скажешь… Ну, чего уставился, человек? Задавай вопрос. Жрать охота. Или ты воображаешь, что я буду сидеть с тобой до пришествия Царя — Ткаесхелха?

— Мальчик по имени Гаиска, — тихо проговорил Зезва, кусая губы, — спасший Лурджу. От кого?

— Первый вопрос, — прогудел Багел. — Так слушай же: Лурджа не всегда может находиться в нашем мире. Когда похитили Ниаву, он последовал за ней. Рот закрой, человеков сын. Кто похитил подругу нашего славного коника? Будем считать это вторым вопросом. Могу ли я, в свою очередь, вопросик задать, а?

Дэв ухмыльнулся, щелкнул пальцами, похожими на колбасы. Айин с поклоном поднес бурдюк. Багел приложился, причмокнул и насмешливо воззрился на насупившегося Зезву.

— Спрашивай пока ты, человечек, — наконец махнул рукой дэв. — И так стоишь, как оплеванный. Айин, дай еще, в горле пересохло.

Зезва дождался, пока Багел напьется.

— Кто похитил Ниаву? Можно ли еще спасти мальчика? Кто призвал Ледяного Пса? Каджи?

— Хорошее вино, Айин… — Багел отбросил опустевший бурдюк, громогласно рыгнул. — Амкия, ты же не откажешь гостю в паре-другой бурдюков в дорогу? Да? Благодарю, мой друг, благодарю! Не забывай, я жду тебя осенью в гости! Такой медвежатиной попотчую, иф-иф-иф…Ну, а ты, человеков сын…

Поднявший взор Зезва невольно отшатнулся от взгляда, которым одарил его горный царь. Не было в нем даже капли хмеля или недавней насмешки. Лишь острый ум, хитрость и… боль.

— Ах, Вачев ты сын, Вачев ты сын… Человеческий детеныш, что спас нашего Лурджу, скоро полностью соединится с Гранью и вернуть его будет невозможно. Ты вздрогнул. Хо, жаль мальчишку? Если поспешишь, может, еще и вызволишь его. Вот только захочет ли он возвращаться к вонючей и нищей жизни сброда человековского? Голод, лишения, болезни, войны…. Надеюсь, я перечислил все человековские достижения? Смотри мне в глаза, Вачев сын! Так то лучше… Лурджа почти поправился, и горе тем, кто похитил кобылицу Ниаву.