Дорога Смерти - Eldar Morgot

— Ах, ты…

Старик умолк, взмахнул в сердцах рукой, словно собираясь дать внуку подзатыльник. Но на полдороге рука остановилась, застыла. Опустилась. Шмыгал виновато носом маленький Гаиска.

Ледяной Пес. Эр даже потряс головой, словно пытаясь отогнать от себя страшное видение. Видение, да… Сколько уже раз за последний гол он видит во сне Куршу, сколько? А проснувшись, никак не может вспомнить, как же выглядит Ледяной Пес из Грани. В храм ходил, чтобы молитвой наваждение кудианово отогнать, да все без толку…

— Марш домой, негодник.

Мальчик виновато поплелся к дому. На пороге остановился, бросил на деда умоляющий взгляд. Вздохнул. Скрипнули немилосердно петли. Старик вздрогнул. Смазать давно пора.

Ночью старый Гаиска долго не мог уснуть. Ему чудилось, что это не ветер колотит ветками яблони в окно, а некий великан пытается пробраться к ним в хату, чтобы… Эр подскочил на ложе, долго вглядывался в темноту, стараясь разглядеть прикорнувшего у ног внука. Наконец, дождался едва слышного посапывания младшего и улегся обратно. Сон долго не шел. Ныли старые кости, шумел пришедший с моря ветер.

— Деда!

Старик подскочил на кровати, едва не скатившись на покрытый опилками пол. Внук стоял у его изголовья и прижимал палец к губам.

— Дедушка, тише.

Ошеломленный дед инстинктивно отодвинулся, завидев слабое свечение между пальцами младшего. Едва заметные искорки сыпались и умирали в темноте. Мальчик улыбнулся.

— Дедуля, не бойся… Это Лурджа.

— Он тебя разбудил?

— Да…

Младший подкрался к окну, осторожно заглянул в приоткрытую створку. Когда старый Гаиска подошел с другой стороны, мальчик едва заметно двинул головой, указывая во двор. Старик похолодел.

Черная фигура застыла под яблоней. Она стояла совершенно неподвижно, словно статуя. Затем шевельнулась. Голова в капюшоне медленно повернулась в сторону окна.

— Вор! — прошипел старый Гаиска, сжимая кулаки. — В сад, значит, лезть! Ко мне?! Ах, кудианово семя! Ну, погоди, я тебя…

Эр бросился было к стене, чтобы снять с выцветшего ковра древнюю саблю, но внук повис на руке, шепотом умоляя деда остановиться. Ничего не понимающий Гаиска дернул рукой и хотел было уже дать сопляку подзатыльника, но некий странный звук заставил его замереть на месте и прислушаться.

— Деда… бежим скорее!

Ошеломленный старик позволил увлечь себя на задний двор. Младший постоянно оглядывался и все тянул, тянул за собой Гаиску. А звук, странный, непонятный… Шипение, вот что. Так шипит гадюка, когда, когда…

— Дом, дом не заперт!

— Дедуля, бежим, бежим! Пожалуйста!

Они пробежали через садик. Ветвь яблони больно хлестнула по плечу. Ночная прохлада быстро заставила пожалеть об оставленных в спешке плащах. Когда они выскочили за забор и углубились в лес, старик понял, куда его ведет младший. Рывком повернул к себе внука.

— К страховидлу твоему снова, да?!

— Деда, нельзя останавливаться…

Шипение. Настолько сильное, что дед и внук в страхе принялись озираться. Но вокруг царила почти кромешная тьма, лишь откуда-то из-за туч лениво подсвечивал ущербный блин луны. Гаиска прижал дрожащего внука к себе, сжал кулаки.

Что-то едва различимое метнулось в воздухе. Люди в ужасе попятились. Снова. Шипение стало почти оглушающим. Обдало ледяным ветром, словно вернулся на короткое время зимний месяц игнис…

Ослепительная вспышка и яростное шипение. На какой-то короткий, неуловимый миг старый Гаиска увидел, как метнулось в сторону извивающееся змееобразное тело. Младший уже тащил деда за собой, увлекая в чащу. Ничего не видно вокруг, перед глазами только белые расплывчатые круги, шумит в голове. И шепот внука:

— … дедуля, держись…

Вспышка! Снова! Старик оступился и растянулся на холодной, влажной земле. Остерегающе вскрикнул мальчик. Шипение со всех сторон. Поднявшись, Гаиска закрыл собой внука и стал пятиться назад, тщетно выискивая врага в чернильной, вязкой тьме. Кто-то тронул его за плечо. Старик оглянулся. Никого. Новое прикосновение. Призрачный свет, словно куча маленьких огоньков заплясала в темноте. Снова внук балуется? Нет, мальчик в ужасе раскрыл рот в беззвучном крике, но метнувшиеся к ним две едва видимые полупрозрачные, переливающиеся фигуры не дали людям закричать. И задыхающийся голос:

— Бегите!! Ну, курвова могила?! Ваадж, дуб тебе в зад, свети же, свети, летят гютфераны, летят!! Где Каспер?..

Старый Гаиска не успел даже удивиться, потому что страшный удар в грудь опрокинул его навзничь. Тьма сомкнулась над ним. Последнее, что он услышал, был отчаянный крик маленького Гаиски:

— Деда-а-а-а!..

Кусая губы, Зезва смотрел, как Ваадж пытается привести в старика чувство старика. Глупо, курвова могила, глупо! Нельзя было так затягивать с вмешательством. Вмешательство? Зезва мрачно усмехнулся. Все надежды, что удалось подобраться к разгадке тайны мальчика, сумевшего оседлать страховидла Лурджу, рухнули в один миг. Каджи снова опередили их. Или прав Ваадж, утверждающий, что змееголовые просто-напросто забавляются, играя с человеками в кошки-мышки? Змееголовые…

Первые лучи солнца робко пробили уползающий мрак, еще недавно безраздельно царивший под ветвями. Лес просыпался. Бодро запели птицы, подул ветерок. Со стороны Хумсты донеслись крики чайки, прилетевшей с моря. Ныряльщик присел на корточки возле безжизненного тела старого Гаиски. Встретил усталый взгляд Вааджа.

— Умер?

Маг нахлобучил шляпу на самые глаза и резко поднялся, взметнув полой плаща. Раздался шорох. Из-за деревьев явился Каспер. На лице юноше алела свежая царапина. На вопросительный взгляд Зезвы, юный Победитель лишь молча покачал головой.

— Жив, — ответил, наконец, Ваадж, — но…

Чародей раздраженно пнул ветку.

— Ничего, — сообщил Каспер. Ни следов, ни смятых веток, ничего.

— Куда же делся мальчик? — взорвался Ваадж. — Почему я не могу определить, что случилось с этим несчастным стариком? Почему не получается привести его в чувство? Я не…

— Руку смотрел? — спросил Зезва.

Ваадж уставился на Ныряльщика, затем медленно опустился на колени возле Гаиски и внимательно осмотрел запястья и сгибы локтей старика. Ничего. Никаких следов.

— А может, Лурджа прилетел по воздуху и забрал мальчика? — спросил Каспер, усаживаясь на пень и не отрывая от Гаиски сочувствующего взгляда.

— Через деревья? Что-то я не вижу сломанных веток.

Зезва покачал головой. Ничего. Ни единой зацепки. Курвова могила! После битвы на пляже, когда им чудом удалось унести ноги от Курши и каджей, Зезва, Ваадж и Каспер несколько дней выслеживали мальчика, расспрашивали людей, привлекли к поискам даже Снежа. Наконец, в одно пасмурное утро рвахел принес сведения: имя пацаненка — Гаиска, живет в Шраме вместе с дедом. Мать Гаиски умерла от горячки. Отец мальчика сгинул без вести в Даугреме. Дядя, Бастиан, жив-здоров, служит в Махатинской пехоте и находится на позициях у Хумсты. Услышав имя мальчика, Зезва вздрогнул. Неужели тот самый, которого они встретили во время конной разведки с Мурманом? Курвин корень… Снеж уверен, что это именно тот Гаиска, что восседал на разъяренном Лурдже там, на пляже? В ответ восьмирукий лишь насмешливо покачал головой…