Допрос с пристрастием - Данил Корецкий

— Здорово, Валентин. С чем пожаловал?

— С рапортом. Выслуга есть, ранения, а желание служить пропало.

Литвинов положил на стол листок бумаги.

— Подожди, подожди, к чему такая спешка… — не очень искренне возразил полковник, но рапорт придвинул и прочел.

Валентин порылся в карманах. Поверх последнего в его милицейской карьере документа легло служебное удостоверение. Из другого кармана появилась круглая розовая карамель на палочке со смешным названием «Чупа-чупс». Литвинов положил ее на удостоверение.

— А это передайте от меня товарищу Окошкину. — серьезно сказал он и, повернувшись через левое плечо, вышел.

Командира СОБРа уволили в рекордные сроки — за неделю. А еще через два дня ночью дотла сгорело кафе «Волна». Пожарные дознаватели установили, что причиной явился поджог. Но кто его совершил, установить так и не удалось. Хотя к дереву у входа была прикреплена визитная карточка с надписью «Колдун».

Глава 5

Оперативная работа

Оперативная работа сжигает нервы, портит кровь,

Гоняет до седьмого пота и разъедает ржой любовь,

Оперативная работа — нам можно то, что вам нельзя,

Оперативная работа — ты интересная игра,

Оперативная работа — подход, вербовка и шантаж,

Оперативная работа — разведка, розыск, шпионаж,

Оперативная работа — дела куда важнее слов,

Оперативная работа — беда и счастье оперов…

Со штатами в отделении уголовного розыска Центрального РОВД дело обстояло также, как и везде. Времена матерых, опытных оперов давно миновали. Приходила молодежь после армии или зеленые выпускники школы милиции, около года осматривались, наконец, выражаясь языком подучетного контингента, «вкуривали тему», то есть понимали, что легендарный УР неузнаваемо и трагически изменился: чистопородные ищейки и мощные волкодавы утратили породу, кровосмешались с волками и дворняжками, выродились, жрут из чужих рук и теперь гордятся не родословной, а «фирменным» поводком, ошейниками с кристаллами «Сваровски» да должностью или деньгами хозяина…

К тому же надо пахать с утра до ночи, ссориться с разномастными, вконец обнаглевшими от безнаказанности бандюками, которые вполне могут засадить маслину в башку или подложить бомбу под задницу; надо «давать показатели», для чего приходится укрывать преступления, «прессовать» задержанных, «химичить» с документами, а значит, вечно висеть на крючке у начальства: гавкнешь против — и вмиг сам окажешься за решеткой по обвинению в должностных преступлениях. И за все прелести розыскной работы получать огроменную зарплату — целых девять тысяч полноценных российских рублей или триста американских, за которые не купишь джинсы в бутике «Версаче» и не пообедаешь в ресторане «Рыба», а ведь твои сверстники, те, кого ты должен гонять, или их детишки, именно такие штаны и носят, и именно в «Рыбе» обедают.

Еще год или полтора уходило на то, чтобы подобрать место поспокойней — где-нибудь в аппарате Управления или вообще за пределами Системы и «рвануть когти». В результате, средний стаж работы оперативного сотрудника составлял ровно три года.

Только начальник УР майор Рожков сидел на своем месте уже много лет и еще помнил, как работал с легендарным Кореневым по кличке Лис. Впрочем, современную оперскую молодежь легенды не интересовали, как, впрочем, и мастодонты сыска. Они знали, что звезд с неба не хватают, и учиться их хватать не хотели. Зачем? Вот пример Сашки Тугаева, который был простым участковым, а потом начал производить проволоку, бросил службу, построил дом и стал крутым бизнесменом — весь в шоколаде, совсем другое дело! Это пример, достойный подражания…

И сейчас Алексей Кленов, с которым Рожков проводил воспитательную работу, только изображал задумчивость и раскаяние, а думал совсем не о работе.

— Что ты мне тут пишешь?! — Майор остервенело тряс листок, на котором неровным Лехиным почерком перечислялись проведенные оперативно-поисковые мероприятия. — Проведено патрулирование с потерпевшими по центральным улицам и в парках, отработано двенадцать кафе и ресторанов, три группы работали с «приманкой»…

— Так точно, — кивнул Леха. А сам думал: «Что за хрен завелся у Ленки? На икс-пятом ездит, козел… В рестораны ее возит, из института забирает…»

— И где результат?! Или ты ждешь, пока этого мудака за член приведут?!

Такой случай действительно был. Ночной «бомбила» взял пассажирку да по дороге решил доставить ей за оговоренный стольник дополнительное удовольствие. Свернул на пустырь, дал по морде для острастки и достал греховодный орган… Только женщина оказалась не робкого десятка: вцепилась в предмет преступления, взяла на излом и заорала: «Оторву, на хрен! Давай, гони в милицию!» И очевидно, оторвала бы, потому что тот понял серьезность ситуации и не стал рисковать — прикатил прямо в райотдел.

— Да я ведь все сделал, товарищ майор… Ну, в смысле, что мог…

Рядом с мускулистой фигурой непосредственного начальника Кленов смотрелся мальчиком. Он был высокий, тонкий и звонкий, в институте его дразнили «Глистом».

— Фоторобот составлен?!

Мальчикоподобный опер одернул на себе разноцветный джемпер, вытер мокрые ладони о джинсы. «Послать эту Ленку на хрен? Или пощупать ее хахаля? Но если тот крутой, так и щупалку оторвет…» А вслух промямлил:

— Мало данных…

— Семь потерпевших — мало?!!

— Они все путаются. В приметах — неразбериха. Пробовали составлять. Ни одного похожего портрета. Все семь — разные! Только усы одинаковые — «стрелочки»…

Голос Кленова звучал жалобно. Он давал понять, что никак не заслужил начальственного гнева.

Рожков пролистал материалы оперативно-розыскного дела.

— А в кафе нашел очевидцев? Он же не в лесу на них нападал! Или не искал? Девушку привел, музыку послушал, коктейль выпил и рапорт написал?

«Откуда он знает про Ленку? Два раза с собой брал… Это кто-то из своих стуканул…»

— Да не запомнил его никто! Он сидит тихо, незаметно, выбирает подпитую девчонку, культурно знакомится, предлагает проводить… А потом заманивает на пустырь или в парк и превращается в зверя! Хорошо еще не грохнул никого…

— Это потому не грохнул, что не сопротивлялись! А расцарапает ему какая-нибудь рожу — тогда увидишь, какой он гуманный…

Дверь распахнулась настежь. Мало кто так входит в кабинет начальника УР. Рожков резко вскинул голову. Но тут же откинулся на спинку кресла и улыбнулся.

— Здорово, Филипп Михайлович!

— Здорово! — Подполковник Коренев протянул майору руку. Когда-то он сидел на его месте.

— Какими судьбами, Филипп? — с ноткой настороженности спросил нынешний хозяин кабинета.

— Да вот, хочу раскрыть вам несколько изнасилований…

Кленов удивленно уставился на вошедшего. Он решил, что это розыгрыш. Или издевательство. Но Рожков развеял его подозрения.

— Ну, ты даешь, Филипп! Мы же как раз это дело обсуждаем! Вот Алексей Кленов его и ведет. Только толку нету!

— Будет! — уверенно сказал Лис. — Дайте мне материалы просмотреть…

Через сорок минут Лис вышел на улицу, сел в машину, заглянул в потрепанный рабочий блокнот. Новомодных электронных записных книжек он не признавал — привычки не было. В блокнот выписаны адреса потерпевших. Выбрав самый ближний, он тронулся с места и вскоре оказался у старинной трехэтажки с высоченными окнами. Подъезд пах мочой — то ли кошачей, то ли человеческой. По крутым ступеням он поднялся на второй этаж и позвонил в обшарпанную дверь с криво нарисованной зеленой краской цифрой «4». Здесь живет Виктория Белянская, двадцати семи лет.

— Кто? — послышался приглушенный голос.

— Милиция. Подполковник Коренев.

После продолжительной паузы тот же голос неуверенно спросил:

— А как я узнаю, что вы из милиции?

— Я удостоверение покажу. А можете еще позвонить Кленову. Он с вами работал.

Лис поднес документ к глазку. Щелкнул замок. В неярком свете настенного бра черты молодой женщины казались чуть смягченными. Но все равно лицо выглядело угловатым. Очевидно, за счет почти треугольного подбородка и резко очерченных скул. Да, жертвами насильников, как правило, становятся отнюдь не красавицы. Скорее наоборот.

— Здравствуйте. Виктория Белянская? — спросил Лис. Перед тем как пройти в комнату, он тщательно вытер ноги о коврик. Это нравится хозяевам и располагает их к гостю.

Девушка коротко кивнула:

— Да. Вы его нашли?

— Сейчас посмотрим…

Из внутреннего кармана пиджака опер извлек несколько фотографий, разложил на старомодной плюшевой скатерти, накрывающей круглый стол. Сейчас все разрешится…

— Узнаете кого-нибудь?

— Этот! Это он, гад!

Палец без маникюра ткнулся в угрюмое отечное лицо с развитыми надбровными дугами, орлиным носом, узкими щегольскими усиками.