Твоя... Ваша... Навеки (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна

Правда ли, что минуло уже две недели?

Наверное.

Все новости приносит Тесса, сама я предпочитаю не выходить из дома без острой нужды, да и комнату надолго покидаю нечасто.

Мне страшно, куда страшнее, нежели прежде. Я не представляю, как жить в новом этом мире, что делать дальше и есть ли у меня будущее как таковое.

И я постоянно вспоминаю бал-маскарад, тот день и тот вечер.

Ссору с Эваном.

Порожденный Лизеттой скандал. Ей ни к чему заступничество Верховного собрания, но нужна огласка, публичный скандал, оскорбления, произнесенные на людях с улыбкой легкой, почти благодушной.

Свое бегство. Отчего-то в тот момент идея уйти с Эваном кажется лучшей из всех возможных, я колеблюсь лишь мгновение, прежде чем последовать за братом. Я бегу, цепляюсь за проблемы Эвана как за единственную соломинку, способную удержать меня от погружения в пучину скандала и неизбежного крушения надежд, от немой растерянности инкубов и новых хлестких реплик леди Дэлгас. На свежем воздухе мне становится немного лучше, теснящиеся запахи отступают, оставшись в душном бальном зале. На плоской части крыши дворца собрания сумрачно, сумрачнее, чем должно быть в это время и при ярком освещении со двора, тьма клубится, будто живая, пульсирует, перекатывается, вспыхивая фиолетовыми огоньками. Волчица настораживается, она чует смерть и даже больше — улавливает звериным чутьем присутствие существ и сил, понять которые не в состоянии ни зверь, ни человек. Однако Эван не обращает внимания на творящиеся вокруг странности, он ищет и находит Тессу, вполне живую и невредимую, только без маски, растрепанную, в испачкавшемся платье. Эван бросается к девушке, обнимает и, похоже, не замечает тела мертвой Фиаммы подле Тессы. Я и рада, что с Тессой все хорошо, и не понимаю, что происходит, как они обе здесь оказались, кто убил Фиамму.

Тьма сгущается, собирается тугим кольцом, отрезает нас от мира. Животная паника усиливается, это не страх человека, совершившего ошибку и теперь боящегося расплаты, но именно предчувствие зверя, чующего, что вот-вот произойдет землетрясение, и потому стремящегося уйти подальше отсюда, в безопасное место. Я сдерживаю волчицу, смотрю на вспышки во тьме и уговариваю себя сохранять спокойствие.

Тесса начинает вдруг расспрашивать Эвана о родовом ожерелье. Я слушаю их и едва верю собственным ушам: брат подозревал, что Тесса, случайная девушка в его жизни, нежданная гостья в нашем доме, действительно может оказаться его парой и, тем не менее, надел ожерелье. Зная, понимая, что будет, если Тесса и впрямь его пара. Я-то полагала, что Эван надел ожерелье без всякой задней мысли, без подозрений, только чтобы ввести в заблуждение Люсьена эль Ясинто, но впоследствии понял, что Тесса та, кто нужна ему, что, быть может, волк уже выбрал ее и оттого ожерелье

не снялось — порою мы, дети полисов, гораздо более далекие от своей звериной половины и сути, чем наши выросшие на воле предки, не умеет и не хотим принимать во внимание желания и порывы дикой, инстинктивной своей части, порою мы их даже не распознаем своевременно, ослепшие и оглохшие среди прогресса и возвышения человека. Теперь же выясняется, что порыв брата был более осознан, чем казалось изначально, что подозрения его были чем-то большим, нежели смутный, неясный волчий инстинкт, привычно подавляемый человеком. И, пожалуй, поступок этот не был бы столь предосудителен, если бы девушка понимала, на что соглашается, если бы знала, на что идет и что ждет ее в будущем, если бы это было решение, принятое обеим сторонами добровольно и без принуждения, без использования втемную.

Разом вспоминаются Арсенио и Байрон, не рассказавшие о возможности образования связки.

Клеон, без малейших угрызений совести соблазнивший невесту друзей за их спинами.

И даже Финис, столько лет считавшийся моим неофициальным женихом, державший меня за удачную инвестицию в будущее, о чем я, будем откровенны, знала прекрасно, отбросил меня ради другой девушки, не сказав мне ни слова. Сколько он уже встречается с той светловолосой девушкой? И почему он до сих пор не нашел времени подойти ко мне и объясниться? Я бы не стала упрекать или обвинять его, мне не нужен ни сам Финис, ни наш брак, мне нужна честность.

Как я могу быть честна с ними, с этими лживыми мужчинами, что окружают меня, если они сами без конца врут мне и другим женщинам, используют нас так, как удобно им, а потом отворачиваются, не в состоянии начать беседу начистоту или сказать что-то в нашу защиту?

А потом неожиданно открывается портал.

Позже Тесса вкратце разъяснила мне, что произошло и откуда он взялся, портал посреди полиса, который нельзя просто покинуть. Но в тот момент меня мало заботило происхождение перехода.

Белый пульсирующий овал в черноте. Куда он ведет?

Не суть важно. Понимаю, это за Тессой, а значит, едва ли по ту сторону грани поджидает ловушка или скрывается мир, куда смертным лучше не соваться. Там будет лучше, чем здесь.

Не будет лжецов. Инкубы меня обманывали и использовали: Арсенио и Байрон сами поставили меня в двусмысленное положение то ли супруги для трех инкубов сразу, то ли и впрямь похотливой самки, распутницы, позабывшей о стыде и достоинстве, а Клеон не без удовольствия начал свою игру, да еще и наглости хватало требовать большего. Эван врет мне, врет Тессе и лишь Лаэ ведомо, что брат творит, полагаясь на мою наивную, детскую наполовину веру в него. И им, мужчинам, ничего не будет за это, пока я продолжу расплачиваться за свои и их ошибки, за клеймо не только низкорожденной, но теперь еще и шлюхи.

Из белого сияния портала появляется высокая мужская фигура в черной одежде, кричит «Хомяк!» так громко, что, кажется, слышно и внизу во дворе. И Тесса поворачивается к незнакомцу, улыбается ему растерянно, с радостью недоверчивой, осторожной. Я догадываюсь, что это ее близкий родственник, молодой человек немногим старше девушки годами. Брат, наверное… Тесса же упоминала как-то, что у нее есть старший брат… Он обнимает сестру и, не глядя по сторонам, уводит в портал. Я смотрю на овал, словно завороженная, околдованная гипнотическим его светом, разгоняющим тьму вокруг, и вижу лишь возможность избавления, перехода в иной, лучший мир.

В мир, где не будет боли, лжи и оскорблений.

Лжецов и чувства вины.

Тяжести на сердце и необходимости скрываться и юлить, будто мелкий уличный воришка.

Это ведь так просто.

Один шаг.

Вперед, навстречу сиянию…

И я буду свободна…

Я ошиблась.

Понимаю, как мне повезло, что родители Тессы согласились приютить меня в своем доме, что господин Эльяни оформил мне временное удостоверение личности как чудесно спасшейся беженке из Лилата. Я даже и не подозревала, сколь странна, сложна жизнь в Эмираде, огромном полисе, где постоянно нужны документы, подтверждающие все на свете, где иные здания поднимаются к небу выше многоквартирных домов Нижнего города, где вызывающе одетые люди и нелюди не расстаются со всевозможными моделями мобильных кристаллизаторов, а шум от наземного и воздушного транспорта — я впервые в жизни вижу столько аэролетов сразу — не смолкает ни на минуту. Тесса уверяет, что это только так кажется с непривычки, а на самом деле ее семья живет в тихом районе, вот в центре действительно может быть шумно, и обещает меня туда свозить, посмотреть достопримечательности, но я не хочу.

Тошнота начинается на излете первой недели. Чаще всего она приходит утром, однако порою накатывает и днем. Меня по-прежнему раздражают любые посторонние запахи, хорошо лишь, что в доме Эльяни живут только четверо и мне нет нужды выходить в места с большей плотностью что народа, что запахов. Конечно же, причина внезапных недомоганий для меня не секрет, оборотни чувствуют это на раннем — куда более раннем, чем у людей, — сроке, да и дети наши даже в материнской утробе развиваются немного быстрее человеческих. Хуже, что у женщин-оборотней не бывает токсикоза, мы редко болеем и спокойно вынашиваем всю беременность без каких-либо особых трудностей, но в том-то и дело, что беременна я не от оборотня и не от человека.