Звери в природе - Владимир Моисеевич Смирин

Все это требует специальных глубоких исследований, и не в нашем очерке решать такие вопросы. Но звери, которых я увидел на снежнике над Бурьянистой, казались там очень уместными. Кроме того, боюсь, что массовое уничтожение животных в заповеднике может иметь неблагоприятный для заповедного дела резонанс.

Приехав на Бурьянистую, мы сразу взялись за поиски прометеевой мыши. Среди высокой густой травы на поляне было много кучек земли, похожих на кротовины. Мы стали рыть канавки и вкапывать в землю ловчие цилиндры. Увы, две ночи не дали результата. В цилиндры попадали кавказские мышовки, которых много оказалось здесь, кустарниковые полевки, но не было двух зверей, которые нас больше всего интересовали: прометеевой мыши и малоазийской полевки. В то же время видно было, что прометеева мышь здесь живет. Потеряв надежду поймать ее в цилиндры, я разрыл ее подземный ход и поставил в нем два капкана. На следующее утро в одном из них была прометеева мышь, попавшая в капкан передней лапой, которая была, к сожалению, повреждена. Но пришлось удовлетвориться таким экземпляром. Посадив зверька в террариум, я стал его рисовать.

Прометеева мышь

По общему облику он напоминал слепушонку, но резцы были не такие длинные и не торчали изо рта вперед, как у слепушонки. Хвост как у крота, а пальцы передних лап имели длинные, слегка изогнутые когти, несколько напоминающие когти цокора, но не такие мощные. Голова была совершенно круглая, с широкой тупой мордочкой, крохотными глазками и небольшими круглыми ушами, чуть выступающими из шерсти. Зверек быстро освоился в террариуме. Кормясь, он придерживал травинки передними лапками; спал, уютно свернувшись в гнезде. Самое поразительное, что, засыпая, он тихо и протяжно мурлыкал. Звук был очень тихий, но очень похожий на мурлыканье кошки. Позже в виварии Зоологического института в Ленинграде мне пришлось видеть этих зверьков, сидящих большими группами. Бормотание и мурлыканье отдельных зверьков сливалось в странную стрекочущую музыку, своеобразный оттенок которой придавало скрежетание зубами, свойственное многим грызунам, но особенно часто его издают подземные грызуны: слепыши, слепушонки, прометеевы мыши. При этом зверьки сильно выдвигают вперед нижнюю челюсть, так что вершины нижних резцов оказываются впереди верхних, и трением резцов друг о друга производят довольно громкий скрежет, звучащий скорее как шелест.

Прометеева мышь начинает копать землю

Кроме прометеевой мыши мы на Бурьянистой нашли в большом количестве кавказских мышовок. Эти стройные, похожие на мышей зверьки на самом деле родственны тушканчикам. Они часто попадали в ловчие цилиндры и в оцепенении лежали на их дне, отчего казались мертвыми. Но если согреть зверька в ладонях, он начинал шевелиться. Посаженные в клетку и помещенные в тепло, мышовки скоро совершенно оживали. Эти грызуны, стоило пустить к ним в клетку насекомых (лучше всего мелких кузнечиков и саранчовых), преображались в маленьких хищников. После нескольких крадущихся движений в сторону жертвы они делали резкий бросок и схватывали ее.

Зубры на снежнике

Мир мелких зверьков Кавказа очень богат. Но, как и в большинстве мест, он скрыт от глаза наблюдателя, и, чтобы видеть, а тем более рисовать, приходится их вылавливать. Крупные звери, особенно в высокогорье, гораздо заметнее.

Глава одиннадцатая

Созерцатели восходящего солнца

Сейчас горалы живут в Московском зоопарке, а еще недавно этот зверь был для меня загадочным. В зоопарках их не было, а на всех фотографиях они напоминали домашнюю козу с маленькими рожками. Плотное тело, косматая шерсть — все это было видно, но цельное представление о звере можно получить только тогда, когда увидишь его в жизни, в движении. Осенью 1978 года мне удалось попасть сначала в Сихотэ-Алинский, а потом в Лазовский заповедники с главной целью — наблюдать и рисовать горалов. Со мной вместе ездила Е. В. Иванкина — сотрудница Звенигородской биостанции МГУ, а нам помогали научные сотрудники этих заповедников, энтузиасты дела изучения, охраны и разведения горалов — А. И. Мысленков и Н. В. Соломкина.

Мы приехали в Сихотэ-Алинь в конце сентября. Из Владивостока до поселка Терней, где находилось управление заповедника, мы летели на Ан-2. Под крылом самолета простирались поросшие дубняком сопки в осеннем уборе. Все было залито мягким солнечным светом, воздух был по-осеннему прозрачен. Осень на Дальнем Востоке — чудесное время. Еще достаточно тепло, но уже нет комаров, да и дождей гораздо меньше, чем летом. Из Тернея А. И. Мысленков доставил нас в урочище Абрек — населенный горалами участок заповедника, находящийся в стороне от основной территории заповедника и расположенный на побережье океана, к северу от Тернея. Мы отправились туда на моторной лодке и начали обследование с дальнего от Тернея конца урочища. Рассказав, где и как искать горалов, А. Мысленков на неделю уехал.

Избушка, в которой мы поселились, была отделена от берега хребтом, поросшим со стороны материка дубовым лесом, достигающим его гребня. Склон, обращенный к берегу, был обрывистым и скалистым. Деревья встречались здесь небольшими группами, постоянные ветры сделали их форму причудливой, и я впервые понял, что изображения деревьев на японских и китайских картинах — отнюдь не стилизация и не плод фантазии художников. Напротив, характер и силуэт деревьев Приморских побережий на этих изображениях переданы очень точно.

Мы знали, что горалов надо искать на рассвете — чуть поднимется солнце, они кончают пастись и ложатся. Поэтому мы выходили так, чтобы к рассвету уже быть на скальном береговом обрыве. Идти вдоль берега можно было только либо по тропе, пролегающей по хребту, либо по лайде — песчано-каменистому пляжу у подножия обрыва. Первого горала мы увидели снизу, с лайды. Солнце только что встало, и весь обрыв был залит золотистым светом. Почти над головой, метрах в двухстах, над скалами неподвижно застыл зверь. Голова его была обращена к морю, контуры тела отчетливо вырисовывались на фоне утреннего неба. Мягкий свет только что взошедшего солнца делал окраску горала золотисто-рыжей. Зверь повернул голову, минуты две смотрел на нас, потом неторопливо прошел несколько шагов по тропе, идущей над краем обрыва, и скрылся в скалах. В этот день больше видеть горалов не удалось. Так повторялось несколько дней. Мы выходили за полтора-два часа до рассвета и шли в намеченную точку. Выбрав место для наблюдения, ждали, пока станет достаточно светло, чтобы можно было просматривать склон в бинокль. Удача сопутствовала нам не каждый раз, но чаще удавалось увидеть от одного