Ошибка грифона - Дмитрий Емец

Все это Ирка вспомнила быстрее, чем средний заика досчитал бы до двух. Мысль всегда быстрее слов. Подошел Матвей и деловито посмотрел на бумажку.

— А про меня тут где? — ревниво спросил он.

Модель Маша ткнула пальцем в «+1».

— Емко! Ничего не скажешь! — одобрил Багров.

Машинка у модели Маши была маленькая, но тоже праворульная, как у Багрова. Ирке это понравилось. Правда, копье и щит пришлось привязывать к верхнему багажнику, поскольку в салон они не помещались. Задние сиденья были завалены картонными коробками. Причем коробки не только лежали вдоль, но и громоздились пирамидой.

— Простите! Убраться не успела! — смутилась Маша.

— А можно на коробку сесть? — спросил Багров.

— Тебе все можно, — разрешила Маша. — Только будет слишком мягко: в коробке торты.

— А зачем тебе столько?

— Я менеджер по кондитерским презентациям.

— Это как?

— Да так. Захочет какая-нибудь фирма перед Ношам годом порадовать своих сотрудников не только вкусной, но необычной и полезной едой — приезжаю я со своими тортиками.

— Представляю, как это выглядит! Все толстые тетки, пожирая тортики, со злобой смотрят, какая ты красивая и стройная! — весело сказал Матвей.

Модель Маша впервые посмотрела на Багрова с интересом. Кажется, из +1 он постепенно превращался в +2 или в +3. Ирка, напротив, уставилась на Матвея гак, что из плюса он сразу ушел в глубокий минус.

— Не совсем! — проворковала Маша. — Наши тортики низкокалорийны. Об этом тоже заботится наша фирма! Ну, поехали! А то холодно!

Хитрая Ирка села вперед. Багров попытался сдвинуть пирамиду тортов, и она начала опасно крениться.

— Не-е-е-ет! — крикнул Матвей, но было уже поздно.

Верхняя коробка раскрылась у него на коленях, выплюнув полтора десятка маленьких круглых пирожных. Прыгая по куртке Багрова, они оставляли на ней кремовые следы, кокосовую стружку и маленькие фруктики.

— Знакомься! Это «Марципановое счастье»! Райское наслаждение и непрерывная забота о здоровье! — радостным голосом сообщила Маша.

Чувствовалось, что торгов у нее много, и их вполне можно списать на какую-то утруску, усушку или потерю товарного вида в результате превратностей транспортировки.

— Что-о?! — взвыл Матвей.

— Чего кричать-то? Теперь ты всем сможешь говорить, что в твоей жизни было марципановое счастье! — утешила Ирка и, взяв с колен Багрова уцелевшее пирожное, откусила от него половину.

Они вырулили со стоянки. Матвей мрачно подпирал плечом уцелевшие тортики, теперь поневоле стоявшие не пирамидой, а колонной, потому что иначе Багров бы не поместился.

— Может, мне в багажнике поехать? — спросил он недовольно.

— Не получится! Здесь багажник для двух хомяков и одной бешеной блохи! — как-то рассеянно отозвалась Маша.

Внезапно она остановила машину и открыла водительскую дверь, чтобы посмотреть назад.

— Странно! — сказала она. — Я готова поклясться, что только что тут стоял человек в черном и смотрел на нас.

— Да нет тут никакого человека! — возразила Ирка, прикинув, что деться он никуда не мог. Парковка была абсолютно пустой.

— Вот и я о том же! — согласилась Маша.

Вскоре они уже ехали по Новосибирску.

— Красивый у нас город! Академический! Пробки как в Москве! А зоопарк какой! Говорят, даже лучше московского! — с гордостью говорила Маша.

Ирка кивала, соглашаясь. Город и правда был красивый. Грязь отсутствовала. Где нужно — лежал снег, где не нужно — его не лежало.

— Ко мне домой заезжать не будем? — спросила Маша.

— Знаешь, наверное, нет, — ответила Ирка виновато.

Модель Маша неожиданно обрадовалась:

— Вот и хорошо! А то у меня дома сестрица с мужем ругается. До драки дело доходит. Она хватает его чемодан и выбрасывает на лестницу. Потом он выбрасывает в окно что-нибудь из ее вещей. Потом они бегут за вещами, мирятся и три недели живут душа в душу. Ходят под ручку, вместе готовят салатики…

— Правильно! — одобрил Багров. — Удачный брак — это брак, в котором люди дают друг другу все то, что они в действительности хотят получить, и при этом остаются вместе!

Маша задумчиво взглянула на него в зеркальце. Кажется, Багров в ее глазах сплюсовался на еще одну единичку.

— И куда мы теперь? — спросила она. — Куда мне вас везти?

Матвей пожал плечами.

— Куда колеса везут, — ответил он. — Тортики есть. С голоду не умрем.

— А точнее? — озабоченно спросила Маша.

Мимо проползла остановка. Девушка в купальнике, изображенная на рекламе, мерзла и дрожала. Скорее всего, это был суккуб, находящийся при исполнении.

— Можно и точнее. Мы выезжаем на дальнее-дальнее шоссе и едем в грустную-грустную бесконечность! — сказала Ирка.

— В Новосибирске нет дальнего-дальнего шоссе. Есть вполне конкретные дороги и магистрали! — строго сказала Маша. Чем сильнее плюсовался у нее Багров, тем строже становилась она к Ирке.

— Ну тогда поехали туда вот! — Ирка ткнула пальцем вперед и чуть наискось.

Модель Маша посмотрела прямо по курсу указующего перста.

— Что? Прямо в стену дома? — любезно уточнила она.

Этому мягкая натура Ирки воспротивилась:

— Нет. Дом можно как-нибудь вежливо объехать.

— А можно я его просто объеду? Не вежливо, а просто возьму и объеду?! — с гневом спросила Маша.

— Можно! — разрешила Ирка, прикинув, что, если так пойдет, очень скоро их с Матвеем высадят из машины.

Маша поехала по длинной улице мимо бетонного забора. Изредка островками попадались магазины с парковками и огороженные автостоянки. Постепенно настроение у Маши улучшилось. Видно, она сказала себе, что работа подождет, а ехать можно куда угодно — лишь бы в хорошей компании.

Прошел час, потом еще час, а они все мчались непонятно куда. Вдоль шоссе тянулся уже не город, а какие-то размытые окраины. Редкие кучки домов. Изредка промзоны. Снова кучки домов. Разговор не клеился. Обмотанное картоном и скотчем ледяное копье, принизанное к верхнему багажнику, было видно Ирке из салона. Она смотрела на него и лениво думала, что вот интересно, привязали его наконечником вперед или назад? И что если вперед, то они теперь вроде рыцаря. Если бы на них неслась другая машина с таким же привязанным копьем, можно было бы устроить турнир.

От нечего делать Ирка и Матвей разглядывали трейлеры, которые им поминутно приходилось обгонять. Трейлеры делились на «шмитцы» и «тиры». Чем они еще отличались, было непонятно, но у одних на бампере было написано «шмитц», а у других «тир».

— Шмитц! — пыталась угадать Ирка, когда они нагоняли очередной трейлер.

— Нет, «тир»! — спорил Багров.

— Еще бывает «кегель»! — заявила Маша.

— Какой-такой «кегель»? И чем он лучше «шмитца» и «тира»? — ревниво спросил Багров. Маша не была уверена, что «кегель» лучше.

— Я просто знаю, что бывает! — сказала она.

Впереди ехал трактор и буксировал прицеп с металлическим ломом. Маша обогнала его. Потом, минут через сорок, обогнала снова. Но прошло еще полчаса, и опять трактор с ломом оказался впереди. Причем это совершенно точно был тот же самый трактор. Ирка видела это по торчавшему из лома велосипедному колесу и разноцветным полоскам на кузове. — Слушайте, он опять впереди! — крикнула она. — Ну почему так? Он тащится, но все равно впереди!

— Нам не хватает постоянства! — миролюбиво сказала Маша. — Мы останавливаемся, на бензоколонку там или в магазин, а он шпарит себе и шпарит!

Ирка красноречиво посмотрела на Багрова.

— Только, пожалуйста, без намеков! Если Буслаев тренировался каждый день, это не означает, что я безвольный. Просто я чуть-чуть менее постоянный! — возразил Матвей.

На глаза ему попался рекламный щит с текстом: «Лишили прав? ДТП? Убытки? Звоните — поможем!»

Багров улыбнулся и что-то прошептал. Маленькая машинка пронеслась дальше, а щит теперь сообщал: «Лишили эйдоса? Забрали в Тартар? Не продлили аренду? Звоните — поможем!»

Багров смотрел в окно и постепенно подъедал пирожные «Марципановое счастье». Внезапно на глаза ему попалась гора деревянных поддонов. Возле этой горы стоял громадный человек в ощипанной кроличьей шапке и без спешки, очень размеренно крошил поддоны здоровенной секирой.

Матвей схватил Машу за плечо:

— Погоди! Тормозни-ка!

Зачем?

— Просто остановись, и все. Кажется, нам больше не надо на очень дальнее шоссе! — сказал он.

— Почему?

— Потому што здесь сыночек нашего Мефодия Буслаева! — пояснил Матвей.

Маша ничего не поняла, но машину остановила. Ирка стала выскакивать из машины, чтобы бежать к малютке Зиге, но Багров ее отговорил:

— Не надо. Мы же не знаем, что мама Прасковья ему приказала. Может, он сейчас сорвется и убежит? Ему-то с его ножищами по глубокому снегу легко прыгать. Лучше посмотрим, куда он пойдет.