Ричард Длинные Руки – рауграф - Гай Орловский

– Ах, оставьте такие мысли! Ваши люди настолько чисты и верны вам, что ни деньгами, ни землями, ни титулами не оторвать от вас. Все вам настолько преданы, просто завидно.

– Уже пробовали?

Она кивнула:

– И не раз. Не я, не смотрите с таким укором, а то мне в самом деле станет стыдно… Интересное, наверное, чувство! Я такими простыми делами не занимаюсь.

– А какое дело у вас сейчас?

Она засмеялась и кокетливо стрельнула в меня взглядом:

– Вы безумно удивитесь, но скажу правду. Должна просто осмотреться и оценить обстановку. Ваше вторжение было слишком необычным, чтобы попытаться как-то действовать по старым шаблонам. Император при всей его мощи тоже не хотел бы попасть впросак… В Орифламме не просто вторглись войска соседнего королевства, отыскав дорогу…

Я спросил с интересом:

– А что?

– Вы другие, – сообщила она мне новость. – Вы все спаяны больше, чем верностью вам лично, верностью и преданностью церкви. Вы все действуете так, будто вас ведет некая высшая воля…

Я перебил:

– Это так.

Она отмахнулась:

– Да ерунда, ничего высокого нет, однако эта вера творит в самом деле чудеса. Таких людей всяк хотел бы иметь на своей стороне, но беда в том, что у вас своя сторона, и эта сторона…

– Бог, – договорил я. – Да, с нами Бог, так кто же против нас?

Она усмехнулась, взяла меня под локоть, мы прошли на другую сторону зала, из окон виден двор с гуляющими там придворными, не пожелавшими тратить время на танцы.

– Император заинтересован в спокойствии своих владений, – сказала она. – Не выдам особой тайны, если скажу, он давит на Его Величество, чтобы тот установил с вами какие-то отношения. В конце концов, вы оба подданные императора, потому должны жить в мире. И сотрудничать.

Я поморщился:

– Жить в мире… это можно, пока на разных концах страны, но сотрудничать?

Она улыбнулась, но глаза стали серьезными:

– Сотрудничать придется. Не знаю как, но придется… Его Императорское Величество настаивает, чтобы король вернулся в Геннегау.

У меня вырвалось:

– Что? Это его воля?

– Это столица, – пояснила она, как ребенку, – король не может слишком долго пребывать на окраине. Сейчас Его Величество занят проверкой работы королевских управителей в Ундерлендах, так это звучит официально, но, как вы понимаете…

– А вот не понимаю, – огрызнулся я. – Почему должен понимать такие странности?

Она смотрела на меня очень серьезными глазами:

– Ричард, я очень хорошо к вам отношусь, честное слово. Но вы уже не простой рыцарь. Вы управляете большими массами вооруженных людей, под вашей властью целое королевство… и потому хотите или нет, но вынуждены играть по сложившимся правилам.

Я пробормотал:

– Вы сами упомянули, что мы несколько иные. Мы в самом деле спаяны единой идеей, целью и стремлениями. И преданы в первую очередь Богу, а мне лишь потому, что я здесь как бы первый после Бога…

Она восхитилась:

– Обожаю вас за скромность!

Я кивнул:

– Спасибо. Так уж получилось, что эти люди сами убедили меня в своих идеях, а потом я их взгляды так подал им же, что меня и сочли наиболее преданным Господу. Самое странное, что фактически и есть именно так, хотя моя преданность несколько иного свойства, и многие пришли бы в ужас, увидев некоторые ее грани…

– Ох, – сказала она с чувством, – увидеть бы их!

– А еще по ту сторону Хребта, – сказал я, – множество густонаселенных королевств, где люди тоже носят на плащах кресты.

Она сказала озабоченно:

– Ах, милый Ричард! Перекройте скорее Тоннель для них! Фанатики опасны для любого строя и любого правителя! Вы и своих кое-как контролируете, но если приедут и те, что не из вашего войска…

Я развел руками:

– Меня самого, скажу откровенно, тревожит. Хотя бы потому, что не хотел бы выпускать власть из своих рук. А фанатики, как вы точно заметили, не подчиняются ни королям, ни императорам. Однако, увы…

– Что случилось?

Я вздохнул еще тяжелее:

– Чтобы ладить с Церковью, я передал ей полностью власть над Тоннелем и все секретные слова. Теперь только Церковь может обрушить его в любой момент.

Она призадумалась, я держал скорбное лицо и наблюдал за ней из-под маски мужчины, все еще подумывающего затащить ее в постель. Похоже, главной целью приезда и был Тоннель. Это уже не Кейдан, им заинтересовался император.

А вот хренушки, Церковь – это не такая легкая мишень, как одинокий маркграф. И не все служители церкви носят рясы.

Глава 2

Спал я в королевской спальне на безумно роскошнейшей постели, где можно устраивать оргии, но, увы, один. Даже это вот такое простое для любого простолюдина действо, как затащить в нее женщину, для государя может грозить великими неприятностями.

Утром в спальню начал набиваться народ, выглядит бесцеремонностью, но так принято, помогают умыться, расчесаться, держат в растопыренном виде сразу несколько одежек, надо только руки подставить, а башмаки тоже натянут и зашнуруют.

Последним явился сэр Альвар в сюрко серого цвета, пристежные рукава котты разного цвета: правый синего, левый – зеленого, в то время как штаны с точностью наоборот, я не стал рыться в памяти, стараясь вспомнить, что это значит, сказал бодро:

– Сэр Альвар, вы как всегда чувствуете, когда Родина и Отечество нуждаются в вас! Да что там Отечество, кому оно нужно, сейчас на вас смотрит весь цивилизованный мир! И ждет, соответственно, да.

Он прищелкнул сапогами в воинском приветствии, шпоры издали приятный малиновый звон, это вместо поклона, в таких роскошных покоях это должно выглядеть шуткой.

– Кого рубить? – спросил он бодрым голосом. – Могу послать своих людей, хотя коней трудновато на третий этаж… но мы все сумеем с таким сюзереном!

На него смотрели серьезно и без улыбок, зато я широко растянул уголки рта, мол, понял-понял, но тут же сделал серьезное лицо и сказал деловито:

– Мы должны обустраивать жизнь в городе не только мечами, но и мудрым правлением. Так ведь?

– Так, – ответил он кисло. – Ну да, конечно. А как же… Я вот все мечтаю, как обустроить…

– Прекрасно, – сказал я. – Раз уж проснулись так рано и уже как огурчик, то вот вам первое задание… Что я хотел… ага, с въезжающих в город телег плату взимают по конским головам, а это не совсем справедливо.

Он смотрел непонимающими глазами.

– А как изволите? – спросил наконец. – По человечьим?

Я отмахнулся:

– Да какая разница? Что конская, что человечья, разве так важно? Я их вообще не отличаю. Надо – по стоимости товара.