Маша и Гром - Виктория Богачева

текущая ситуация стабилизируется. Сейчас мне точно было не до анализа собственных ощущений.

— Нужно съездить к нему домой, — я посмотрел на Аверу. — Может, найдем что-нибудь полезное.

Подробную записку с изложением мыслей Капитана о том, как он стал предателем. Ха-ха, было бы неплохо.

— Слушай, насчет Гордея... — Авера замялся и обернулся через плечо на сына, который все еще потерянно слонялся вдоль стены, якобы рассматривая фотографии. — У меня старики живы же еще. Я им дом отгрохал в деревне под Курском. Хочешь, пацана к ним отправим? Там у них куры какие-то, гуси, кролики...

Иваныч дипломатично отвернулся, сделав вид, что не слышит.

— Спасибо, — я подавил едкую усмешку. — Я подумаю об этом.

— Его бы хорошо куда-нибудь отправить отсюда подальше, — Авера продолжал наседать, и я быстро качнул головой. Он понял и сразу же замолчал. — Сам решишь, короче.

Знать бы еще, кому я могу доверять.

— Отвезешь Гордея сейчас домой, в поселок, — я посмотрел на Иваныча. — Сам.

— Конечно.

Мы вышли из Метрополя и разделились: я с Аверой в сопровождении машины с охраной поехал в квартиру Капитана, на Патриарших. Иваныч увез Гордея за город. Сын не хотел от меня отходить и заплакал, когда все-таки сел в машину. Я почувствовал себя по-настоящему дерьмовым отцом. Да Патриарших мы доехали в гробовом молчании. Я выкурил три сигареты, пока внутри как пружина раскручивалось чувство вины. Идея Аверы отправить Гордея к его родителям уже не казалась такой плохой. Будь жива моя мать...

В подъезде нас встретил консьерж и проводил до нужной квартиры. Ох уж этот налет аристократизма. Охрана осталась снаружи — нечего им делать в квартире, ведь для всех по легенде Капитан был пока жив. Хорошо, что я забрал у него из карманов все, что нашел, в том числе и ключи от квартиры.

Повозившись немного с замком, мы оказались внутри просторной квартиры с высоченными потолками и арками. В прихожей был беспорядок: Капитан в спешке куда-то собирался, разбросав по паркету обувь и пару курток. Не сговариваясь, мы с Аверой направились в кабинет, пройдя сквозь роскошную гостиную. На низком кофейном столике перед диваном валялись несколько книг и модный журнал. Наверное, его забыла очередная баба Капитана. В кабинете на столе в глаза бросилась переполненная пепельница. Авера склонился над столешницей и вытряс половину пепельницы на газету. На части окурков остался след от губной помады.

— Может, телка? — спросил я, пожав плечами.

— И что они в кабинете делали? Играли в профессора и студентку? — Авера цинично, скабрезно хмыкнул. — Два, четыре, пять, шесть, семь, восемь... десять, — он присвистнул и покачал головой, размышляя вслух. — Нет, Гром, для телки слишком много. Десять сигарет это для бабы часа на полтора. Если не два.

— Значит, с кем-то встречался, — я подошел поближе и стал рядом с другом, чтобы самому посмотреть на окурки. — Но это все равно ничего не значит.

— Ну, посмотрим, — Авера нехотя отвернулся и обошел стол с другой стороны.

Я шарил взглядом по комнате, выискивая какие-нибудь скомканные листы, обрывки бумаги, смазанные записки. Что-угодно, что дало бы представление о планах Капитана.

— Тут телефон записан, — Авера поднял склоненную голову и выпрямился. В руках он держал сложенную газету. — Выпуск от пятницы, — он взмахнул рукой, и страницы негромко зашелестели. — А номер стационарный.

— Звони, — я остановился посреди кабинета, напряженно наблюдая, как Авера достает из кармана трубу и под негромкое пиликание набирает цифры. Через несколько секунд с той стороны провода мы услышали.

— Добрый день, гостиница «Москва», чем могу помочь?

— Вырубай, — тихо сказал я.

— Хуже может быть только аэропорт или вокзал.

— Там добавочных цифр нет? — спросил я без особой надежды.

— Неа, — Авера помотал головой. — Наверное, Капитан знал номер комнаты или имя гостя.

— Нужно, чтобы Иваныч пробил его историю звонков. Если будем знать примерное время, то можно попробовать зайти через «Москву». Найдем, кто работал в тот день, дадим денег, спросим, в какие номера были внешние звонки.

— Гром, это как искать иголку в стоге сена, — с сомнением в голосе протянул Авера.

— У тебя есть идеи получше? — огрызнулся я. — Вот и славно, значит, делаем, как я сказал, — добавил я, дождавшись, пока друг покачал головой.

Больше ничего интересного в квартире мы не нашли. Пара пистолетов, пара пакетов с «порошком», куча забытого женского белья. Нахера он его хранил?.. На полке посреди гостиной стояла фотография в золотой рамке: мы трое пару лет назад на выходе из какого-то ресторана. По-моему, тогда отмечали первый шаг в сторону легального бизнеса. Да, точно, осень девяносто пятого. В ресторане как раз хлопнули по рукам с потенциальными продавцами. Капитан посередине, довольный и улыбающийся; мы с Аверой по бокам от него, тоже с широкими улыбками.

Невероятно символично. Интересно, он смотрел на эту фотку, когда заехал домой за пистолетом и отправился в родительский дом меня убивать? Я взял рамку и перевернул стеклом вниз.

— Слушай, — Аверу осенило, когда мы спускались по лестнице с последнего этажа, — он в пятницу еще в Красноярске был. Помнишь, когда в воскресенье ты нас дернул в офис, он еще жаловался, что не выспался, что поздно до дома из Шарика добрался? А газета-то от пятницы.

— Помню, — я нахмурился. С каждым новым днем обман Капитана раскрывался все сильнее и глубже, и от этого было больно. Прям по-настоящему больно, как от пули. А я не был склонен к сентиментальной херне. — Пусть Иваныч проверит его билет. Сдается, наш бывший друг нам лгал.

— Он п****л как дышал, — поправил Авера.

Мы вышли на улицу, и я посмотрел на друга.

— С пацанами завтра перетрем, сегодня не хочу. Собери их тогда. Увидимся, — и я зашагал к машине с охраной, чувствуя, как спину жжет взгляд недоумевающего Авера.

— Гром, — позвал он, но я только махнул ему рукой.

Охранник распахнул передо мной дверь, и я сел на задние сиденье.

— Давай на Воробьевы, там поближе покажу, — велел я водителю и достал трубу.

На душе было паршиво, но я знал, что ночь с красивой бабой меня взбодрит, поэтому набрал номер Насти — моей любовницы для таких встреч.

— Кирюша, дорогой, — защебетал ее ласковый