Когда она искушает - Габриэль Сэндс

знает Сэла, так что это все чушь. Легко попасть в расположение моего отца. Обращайтесь с ним, как с кем-то важным, и он будет есть прямо из ваших рук. Гордость моего отца всегда была его самым ценным достоянием, и Сэл разгадал эту головоломку три десятилетия назад.

— О чем он спрашивал?

— Рассказал мне о сестренке Де Росси. — Он усмехается. — Они приходят и уходят, понимаете? Высокомерные маленькие ублюдки, которые думают, что знают лучше, чем человек, который дал им все.

— Он задавал тебе вопросы?

Он поднимает руку. — Конечно, Джио. Он много спрашивал меня. Как я тут жил, молва среди солдат и их семей… — Он поднимает плечи. — Может, меня и нет в Казале, но здесь у меня хорошие связи.

Сэлу плевать на этих людей. Нижняя ступенька неактуальна и заменяема.

— Что еще?

— Он спросил, как ты. Жаль, что я не мог ему много рассказать, потому что ты больше не навещаешь. — Он имеет наглость бросить на меня обвиняющий взгляд.

— Что именно он хотел узнать обо мне?

— Он спросил, знаю ли я, где ты проводишь свое время в эти дни. Я сказал ему, что его догадка так же хороша, как и моя. У тебя есть дом всего в тридцати минутах от меня, а ты все равно игнорируешь своего старика.

Моя маленькая квартирка на окраине Неаполя усеяна камерами. Никто не мог войти туда без моего ведома. Но Сэл мог поставить кого-нибудь под наблюдение, просто чтобы проверить, бываю ли я рядом, и теперь он знает, что меня там не было. Он сделал то же самое в моей квартире в Риме? Если он обратил на меня свой взгляд, то, возможно, уже знает, что я не нахожусь ни в одном из известных мне домов, и с этим хвостом, который он надел на меня…

Я хмурюсь. — Это все?

— Это все, сынок. Мы еще немного поговорили о слове на улице. Я сказал ему, что его поддержка непоколебима, и тогда он встал, чтобы уйти. Он красиво поблагодарил меня, Джио. — Он дёргает подбородком к полу. "Смотри."

Оглянувшись через плечо, я вижу ящик с винными бутылками. Вероятно, с одного из виноградников Сэла.

— Хочешь открыть? — он спрашивает.

Я лучше выпью отбеливателя. Я встаю и расправляю пиджак. — Я должен идти.

— Уже?

Мне хочется просто уйти оттуда, но что-то заставляет меня снова взглянуть на него. Я вижу его стареющее тело, толстое и морщинистое. Ему под семьдесят. Скоро он умрет.

Мы встречаемся взглядами, и ему быстро становится неудобно под моим взглядом. Стыд закрадывается в его выражение. Он точно знает, что у меня на уме, когда я смотрю — действительно смотрю — на него. Гнев окутывает мое сердце и сильно сжимает. Когда я заставлю Сэла заплатить за то, что он сделал с моей матерью, наступит очередь Нино.

— До свидания, отец.

Я выхожу наружу и закрываю за собой дверь.

ГЛАВА 19

МАРТИНА

Вчера, после того как Джорджио сказал мне, что не хочет меня видеть до конца дня, я решила, что наш урок отменяется. Я провела несколько часов, прыгая по своей комнате, мое тело гудело от адреналина. Я не могла поверить в то, что сказала ему. Мне казалось, что кто-то другой скользнул внутрь моего тела и начал шевелить моим ртом, выплевывая смелые, совсем не похожие на Мартину заявления.

Но это работало. Я достучалась до него, и его попытки удержаться от того, что он хочет делать, вызывали привыкание. Это наполнило меня злым чувством удовольствия.

Через некоторое время мне надоело ходить по комнате, и я спустилась в оранжерею. Поло был там. Он, казалось, был рад меня видеть, и мы работали вместе несколько часов, в течение которых он расспрашивал о моей жизни на Ибице и делился забавными историями об Аллегре и Томмазо.

Сегодня он гораздо тише. Я едва здороваюсь, когда прихожу, и когда я спрашиваю его, должна ли я закончить проект, над которым работала вчера, он отвечает ворчанием.

Я смотрю на него с любопытством. На его лице хмурое выражение, а плечи опущены. Должно быть, что-то случилось.

Проходит час, прежде чем я слышу его голос. — Посмотри сюда, — зовет Поло, жестом приглашая меня подойти. — Магнолии цветут.

Я подхожу к нему и смотрю на фиолетовые и синие цветы, высыпающиеся из прямоугольного горшка. — Они красивы. Могу я нарезать немного для своей комнаты?

— Конечно. — Он подходит к столу и достает из ящика ножницы, прежде чем передать их мне. — Здесь.

Пока я ищу идеальный стебель, я смотрю на него. — Ты в порядке?

Его хмурый взгляд возвращается. — Ага. Почему ты спрашиваешь?

— Я не знаю. Ты просто выглядишь расстроенным.

Он принюхивается и смотрит в землю. — Нет, это ничего.

Решив не торопиться, я заканчиваю срезать цветы. — На днях ты сказал что-то о посадке большего количества овощей. Хочешь поработать над этим сегодня?

— У меня не будет времени. У меня есть поручение. — Он подходит к раковине, чтобы вымыть руки.

— Ох, ладно. Думаю, я просто подожду, пока не придет время для урока Джорджио.

— Он ушел. Разве он не сказал тебе?

Я выгибаю бровь. — Куда?

— Неаполь.

— Зачем?

Выражение лица Поло становится жестче. — Он сказал, что едет к отцу, но кто знает, правду ли он говорит. Выбить что-нибудь из него — все равно, что вырвать зубы.

То, как он это говорит, его слова короткие и резкие, дает понять, что между ним и Джорджио что-то произошло. Они поссорились?

— Ты знаешь, когда он вернется?

— Он сказал сегодня днем, но до Неаполя далеко ехать. — Поло вытирает руки полотенцем и кивает на срезанные цветы. — Ты должна положить их в воду. Мне нужно попасть в питомник растений, пока оно не закрылось.

Я беру букет. — Где это?

— Рядом с ближайшим городом, и под городом я подразумеваю перекресток. Это в пятнадцати минутах езды или около того.

— Могу ли я пойти? — спрашиваю я, наполовину ожидая, что он скажет «нет». Джорджио не хочет, чтобы я покидала территорию, но это так близко, что это едва ли считается. Кроме того, мне больше нечего делать, и меня раздражает, что он ушел, не предупредив меня. Мы вчера прогуляли урок, а сегодня снова прогуляем? Он мог бы что-то сказать. Он знает, насколько важными для меня стали занятия.

Поло бросает полотенце на стол. — Я не должен… — он поджимает губы. На мгновение он выглядит так, будто борется с чем-то, но затем выдыхает и говорит: — К черту все. Мы не пойдем