Сердце Рима - Макс Ридли Кроу

Праща катапульты отправляет ядро в полет…

Автомат дрожит в руках, сильно отдает в плечо. Правый глаз залило кровью, он почти ничего не слышит…

– Ist Alles in Ordnung?

Келли запоздало понял, что сидит на земле, завалившись на одно колено. На короткий миг он позволил голосам одолеть его. Мастер говорит, что это пройдет, что это какое-то особое действие эликсира, вернувшего его к жизни.

Он сжал и разжал кулаки. Пальцы похолодели, но слушались, ясность зрения возвращалась.

– В порядке, – на английском ответил он.

Келли поднялся. Люди еще смотрели на него с интересом, кто-то даже попытался сфотографировать на мобильный телефон, но он вовремя отвернулся.

Он поправил сумку и двинулся вслед за потоком туристов, выходящих из двухэтажных автобусов, к старому городу. Мастер показал ему фотографии людей, которых нужно отыскать. Одну из них – девушку с каштановыми волосами – он видел в Аламуте. И тогда понял, что должно случиться. У него не было приказа убить ее, только не ее. Но она помешала выполнению задания, из-за нее предатель все еще жив. Это доставляет ему почти физические страдания.

Они остановились возле заправки. «Джон», перекатываясь с ноги на ногу, побежал оплачивать. Колин с важным видом, держа путеводитель по Иерусалиму под мышкой, отправился туалет, а остальные решили подождать возле микроавтобуса.

Ника размяла затекшие ноги и подошла к самой кромке тени от навеса. День был безветренным, и солнце припекало, как летом. Она сняла кофту, и осталась в одной майке, давно нуждающейся в стирке с отбеливателем. Краем глаза заметила Алекса, расслабленно следящего за цифрами на табло колонки с топливом. Вот уж кого ничуть не портила кочевая жизнь. Отросшие светлые волосы чуть завивались, а в сочетании с грубой щетиной на лице и проступающими сквозь одежду мускулами – вовсе делали его похожим на модель из глянцевого журнала для мечтательных женщин. «И я как модель, – подумала Ника с усмешкой, – из периодического издания «Выжить любой ценой». Женская версия Беара Гриллса[16]».

– А как мы найдем их логово? – донесся голос Сэб. – Думаете, там указатели висят: «бункер Созидателей, 10 метров»?

– Я помню дорогу, не волнуйся, – хохотнул Прометей.

– Это меня и напрягает, – не сдавалась та. – Дорогу знаешь только ты. И если что-то пойдет не так?

– Ты на что намекаешь, а? Уж не подозреваешь ли ты меня в злых помыслах?

– Подозреваю?! Ха! Да я уверена, что ты сдашь нас, как только выпадет шанс.

– Потому что я черный? Или потому что мусульманин? А, нет, погоди! Может, это связано с тем, что я бывший Созидатель?

– Ага, в точку! – его сарказм еще больше раскалил и без того взведенную Сэб. – Вся ваша порода гнилая насквозь.

Ника почувствовала неприятный укол где-то глубоко в сердце. Слова Сэб доставляли ей дискомфорт, как чужая безграмотная речь.

– А как же малышка Лорин? – не унимался Прометей. – Она же у нас героиня!

– Та еще сука, – огрызнулась Сэб. – Она ради своих игр готова была жертвовать родными детьми! Что она за тварь?

– Ложь!

Голос Ники был тихим, но клокочущий в нем гнев заставил Сэб заткнуться. Та удивленно хлопала глазами. Алекс перестал делать вид, что его слишком интересуют цифры на табло.

– Она не знала своих детей, они не были желанны, просто…побочный эффект от работы, – продолжала Ника, и каждое ее слово точно плавилось на языке, прожигая воздух.

У меня не было ничего своего, никогда. Только они. Это так странно, так ново… Они – мои! Только мои. Я защищаю их…

– Она защищает их!

– Э… ей нужен транквилизатор или «Оскар»? – с деланной озабоченностью спросил Прометей.

– Ты чего? – растерялась Сэб.

Волна ярости, захлестнувшая Нику, так же неожиданно отхлынула, унося с собой силы. У девушки подкосились ноги, и если бы не Алекс, она непременно упала бы на бордюр. Перед глазами все плыло, в ушах шумели голоса, тысячи голосов, они шептали, их шепот был подобен крику. Ника закрыла уши руками, но это не помогло. Она заплакала от бессилия.

Мокрая тряпка легла ей на лоб. Пластиковое горлышко бутылки коснулось ее губ. Она сделала несколько глотков шипящей газами теплой минералки. Голова еще болела, но голоса понемногу отступали, сквозь них, словно через толщу воды, начали проявляться другие звуки. Шум едущих мимо автомобилей, стук падающих капель, гудение колонки.

– Окей? – Сэб щелкнула пальцами справа и слева от головы Ники, проверяя ее реакцию. – На меня не кинешься?

Девушка покачала головой, и от этого снова поплыло перед глазами. Алекс помог ей сесть, прислонил к микроавтобусу. Ника чувствовала себя опустошенно и неловко. Словно в близкой компании перебрала с алкоголем.

– Просачивание? – было странно слышать от Прометея не насмешку.

– Нет, она просто устала. Все мы устали. Купите еще воды, – обратился к ним Алекс, не сводя глаз с Ники.

Удивительно, но никто не стал спорить. Вряд ли его объяснение убедило бывшего Созидателя, ну а с Сэб еще предстоит объясняться, и все же Ника поблагодарила Алекса кивком.

– Не хочешь им говорить?

– А что мне сказать? – он так пристально смотрел ей в глаза, что голова снова закружилась. – Как ты сама считаешь?

Ника всхлипнула и покачала головой. Она знала, что это возможно, и все же не была готова. Ее разум оказался вдруг врагом. Она с трудом могла вспомнить лица родителей, и не чувствовала тоски по ним. С большим трудом ей удавалось извлечь из памяти их имена. Зато она помнила запах базара в Константинополе, испытывала странное волнение, думая о Сафаре, и тупую боль в груди, когда вспоминала Клайва. Непостижимым образом воспоминания Лорин стали реальнее ее собственных, они вытесняли всё прочее, заменяли.

– Мне кажется, я теряю себя, – шепотом призналась она, боясь поднять глаза на Алекса.

Он не поймет. Прикажет связать, чтобы обезопасить оставшуюся команду, или вовсе изолировать… Когда рука легла ей на плечо, она даже вздрогнула. Ника осторожно посмотрела на него.

– Не сопротивляйся этому вторжению, – посоветовал ассасин. – Не вынуждай воспоминания сражаться. Прими это как свой новый опыт, а не чужой.

– Это не совсем, как выучить новый язык, – усмехнулась Ника, и приятно удивилась ответной улыбке. – Мне кажется, что у меня голова лопнет.

– Потерпи. Недолго осталось. Нам нужны координаты Сердца, и тогда мы все будем свободны.

«А если Лорин никогда их не знала?!» – мысленно вопрошала Ника, глядя в бездонные глаза Алекса.

Джон из Мариуполя сдержал свое слово. Он доставил их в Иерусалим, продемонстрировав на блокпосте перед въездом в город свой бейдж и стопку документов. Похоже, он все-таки неплохо устроился и зарекомендовал себя. Череда туристических автобусов вытянулась почти на километр, а они потратили не более пятнадцати минут на всю процедуру. Мужчина в зеленоватой военной форме осмотрел их сквозь черные очки, собака обнюхала автобус, и вот они в городе.

Ника несколько иначе представляла себе Иерусалим. Впрочем, ошибочные ожидания – бич тех, кто засматривается панорамными фотографиями или кадрами из псевдоисторических фильмов. На снимках с помощью программ тщательно убирают всё лишнее: пестрые рекламные вывески или прохожих, жующих шоколадный батончик. Что же касается кино, то чаще всего съемки проходят очень далеко от исторических мест. А потому реальность иногда обескураживает.

Слишком много людей. Тьма автомобилей. Невероятная нервозность от вида вооруженной полиции. Нике казалось, что стоит сделать шаг, и ее немедленно арестуют. А, может, сказывалось напряжение из-за того, зачем они пожаловали в город.

Прометей выглядел увереннее прочих. Поправив солнечные очки, он подошел к мусорному баку, от которого отошла стайка туристов, и выудил из него не успевшую глубоко провалиться карту города.

– О, ты решил сэкономить пару долларов? – невозмутимо уточнил Алекс.

– Похоже, что я их печатаю? – Прометей развернул карту и указал в клубок исторических достопримечательностей. – Стена плача. Вход в подземелье. Встретимся там, скажем, через час.

– Зачем разделяться? – с подозрением спросила Сэб. – Или ты нас кинуть хочешь?

– Лишние хлопоты, – вклинился Колин, которому тоже не пришлась по душе идея бывшего Созидателя. – Телефонов у нас нет, связи никакой.

– До чего утомительная тупость! – устало фыркнул тот. Повернувшись к Алексу, попросил, – ты же командир, переведи для них.

Тот хмыкнул с неодобрением и все же обратился к Колину и Сэб:

– Нас ищут лучшие охотники трех орденов. Наиболее безопасно – разделиться и смешаться с разными потоками туристов.

Прометей одобрительно промычал. Он присел, чтобы завязать шнурки на салатовых кедах. Сам же тем временем незаметно огляделся.

– С такой обувью ты легко затеряешься, – саркастично заметила Ника, наблюдая за ним.