Битва за смерть - Олег Синицын

— Не может психически здоровый летчик расстреливать поезда с беженцами, — говорил старшина. — Не может нормальный солдат вешать жителей захваченной деревни. Немцы — это садисты, они — нация больных!

— Не все… — начал Алексей.

— Не пытайся меня переубедить, — резко оборвал его Семен Владимирович. — Для меня фашисты навсегда останутся существами, недостойными называться людьми. Ты не представляешь, как я был счастлив, когда мы обнаружили в снегу трупы немцев!

Считая разговор оконченным, старшина отошел от костра, и Калинин больше не видел его гневного взора. Алексей отрешенно поглядел на тлеющие угли.

Вирский и Смерклый быстро пробирались по темной просеке. Фрол не ведал, что творилось в душе подельника, но сам был смертельно напуган. Ранее мертвый лес теперь наполнился странными звуками. Слышался скрип деревьев, раздавались непонятные шорохи. Один раз до ушей Смерклого донесся короткий звериный вой. Вирский словно не замечал всего этого, упрямо двигаясь вперед и вперед.

После того как они оставили роту и отдалились от нее на полкилометра, по лесу прогремел страшный грохот и утопающий в нем треск деревьев.

Вирский остановился и посмотрел на Фрола.

— Что там произошло? — с ужасом спросил крестьянин.

Вирский ухмыльнулся. Он уже забыл, что такое шапка. Его шинель неизвестно когда в последний раз застегивалась на пуговицы.

— Он был прав! — ухмыльнулся Вирский.

— Кто?

— Зуд в руках уменьшился, но не прошел совсем.

— Что там случилось? — съежившись от страха, снова спросил Смерклый.

— Значит, кто-то остался жив, — не слушая, продолжал горбоносый солдат.

— О чем ты говоришь?! — закричал Фрол. Вирский неспешно перевел взгляд на крестьянина:

— Твои обидчики мертвы. Почти все. — Смерклый отпрянул от сумасшедшего:

— Ты брешешь! Я отомстил только поганому хохлу! — Вирский захохотал:

— Ты отомстил всем, кто смеялся над тобой!

— Я не хотел этого! Что там случилось?

— Какая разница! Неужели ты недоволен?

Они двинулись дальше, прочь от того страшного места, где Смерклый заманил Приходько в колдовскую западню.

В какой-то момент стало чуть светлее. Фрол поднял голову и увидел, что над просекой висит темная луна, изнутри лучащаяся непонятным черным светом. Вирский едва взглянул на нее и, нисколько не удивившись, продолжил путь. Фрол же с изумлением и страхом разглядывал странный черный шар на небе. Может, он зря так поступил, что оставил роту и отправился в лес за безумным солдатом?

Он вдруг спросил то, что нужно было узнать с самого начала:

— Куда мы идем?

Вирский, шагая впереди, промолчал. Фрол сжался. Может, вернуться обратно к красноармейцам? Никто же не знает, что Приходько погиб по его вине. Но ведь Фрол не виноват! Приходько сам напросился. А Смерклый лишь постоял за себя.

Впрочем, куда возвращаться? Ведь, как сказал Вирский, от роты почти ничего не осталось. Кто составляет это «почти»?

— Куда мы идем? — снова спросил он Вирского.

— Мы должны добраться туда раньше Калинина.

Значит, молодой лейтенант выжил. Но откуда Вирский знает об этом? Смерклый втянул голову в плечи.

— Куда мы идее-е-ем? — жалобно протянул он.

Вирский вдруг обернулся. Шинель распахнулась, воротник гимнастерки был раскрыт. В темном матовом свете странной луны Фрол с ужасом обнаружил, что шея и грудь Вирского покрыты таким же черным мазутным пятном, что и запястья.

Солдат посмотрел на Смерклого оценивающим взглядом и, ничего не ответив, отвернулся.

ГЛАВА 6

Проснувшись на следующее утро, Калинин почувствовал жуткий голод. Казалось, что его желудок за неимением пищи вознамерился всосать сам себя. Если не удастся сегодня найти еду, то весь день будет тошнотворно сосать под ложечкой.

Рядом поднялся Ермолаев и стал с удивлением разглядывать разбитые руки. Старшина спал, прислонившись спиной к стволу березы. Штолль свернулся калачиком возле черного пятна в снегу, которое еще вечером было костром.

Калинин с Ермолаевым подошли к обрыву.

Пропасть образовалась гигантская. Ширина провала на глаз составляла не меньше ста метров. Он рассек лес на две части, разорвав поперек просеку, по которой двигалась рота. По его краям свисали огромные снежные шапки, грозящие в любую минуту обрушиться вниз. Серые скалистые стены терялись во мраке глубины.

— Да-а, — озадаченно протянул Ермолаев. — Здесь мы не переправимся.

— Ты уверен, что просека ведет прямо к Черноскальной? — спросил Калинин.

— Без сомнений.

— Значит, нам нужно вернуться на просеку… — задумчиво произнес Алексей. — Мы сможем срубить один из этих огромных кедров, чтобы перекинуть мост?

— Вряд ли. Единственное, что приходит в голову, — попытаться обойти расщелину вокруг. Вот только идти надо через лес, а там…

— Там полно сугробных кротов, — закончил мысль Калинин.

— Верно. — Ермолаев вздохнул. — Обогнуть расщелину мы не сможем.

— Надо попытаться, — сказал Алексей. — Других вариантов нет.

— У нас остался только один автомат с патронами, начиненными маком. Этого запаса хватит на одну, максимум на две твари!

Внезапный визгливый вой пронесся по лесу. От неожиданности Калинин с Ермолаевым пригнулись.

Быстро вскочил старшина, словно и не спал. Пальцы его сжимались, хватая несуществующий автомат. Открыл глаза Штолль и, щурясь, уставился на деревья.

Где-то скрипнул снег.

— Твари! — произнес Ермолаев.

Калинин хотел ему ответить, но внезапно кто-то схватил его за лодыжки, и Алексея рвануло вниз.

Его вогнало в сугроб по пояс. Он закричал и попытался высвободить ноги.

Не получилось.

Новый рывок вогнал уже по грудь.

Щиколотки сдавило, словно огромными тисками. Калинин заскрежетал зубами от боли.

…(рви-ломай, вражья сила)…

— Ротный! — окликнул его Ермолаев.

Алексей повернул голову и увидел летящий автомат. Он вытянул руку и поймал тяжелый «ППШ».

И провалился в сугроб с головой.

Он ничего не видел, кроме снега. Опустив ствол, Алексей несколько раз коротко выстрелил под ноги. Существо, схватившее его, дернулось. Калинин снова надавил на курок, выпуская длинную очередь.

Всё произошло в мгновение ока, но для Алексея это время обернулось вечностью. Диск автомата казался бездонным — так много пуль ушло в чудовище. Наконец хватка ослабла. Калинин выдернул из цепких звериных лап сначала одну ногу, затем другую и, оттолкнувшись ею от мускулистого тела существа, вынырнул на поверхность. Несколько рук потянулись к нему, вытаскивая из снега. Сумка с парой гранат болталась на шее. Опустевший автомат остался где-то на глубине.

— Они сумели пробраться под березы! — ошеломленно произнес он.

— Еще не все! — воскликнул старшина. Алексей посмотрел в направлении, куда указывал Семен, и увидел в десятке метров стремительно движущийся след под поверхностью сугроба.

— Спасение для нас только на деревьях! — воскликнул Ермолаев, доставая верхолазные «кошки».

— Быстрее, Ваня! — торопил старшина.

Ермолаев схватил моток веревки и поспешно начал взбираться на ближайший могучий ствол. Оставшиеся внизу прижались к дереву. Сугробы вокруг ходили ходуном. Словно акулы, кружащие вокруг беззащитной жертвы кораблекрушения, сугробные кроты медленно и неотвратимо приближались к кедру, возле которого застыли солдаты.

— Есть! — закричал Ермолаев и сбросил сверху веревку.

Алексей поднял голову и метрах в трех над собой увидел сибиряка, закрепившегося на суку.

— Лезь первым, командир! — крикнул Семен.

— Я пойду последним, — возразил Алексей и наткнулся на яростный взгляд старшины.

— Сейчас мы доспоримся и все трое сгинем возле чертового дерева!

— Schtoll, besteige![9] — обратился Калинин к немцу, и тот послушно начал карабкаться по веревке.

В нескольких метрах от них из сугроба вынырнула огромная тварь. Она на миг зависла в воздухе и нырнула обратно в сугроб. Черная шерсть блеснула при свете дня. Калинин судорожно сглотнул.

— Дельфин, твою мать! — произнес старшина и прикрикнул на Калинина: — Да забирайся же, ротный!

Алексей схватил веревку и, подпрыгнув, уперся ногами в ствол. Карабкаться таким способом было неимоверно сложно. Нужно иметь сильные руки и спину, а физическая подготовка недавнего студента МГУ оставляла желать лучшего.

Ермолаев помогал ему, подтягивая веревку. Алексей медленно поднимался, считая каждый пройденный сантиметр. И вот наконец он оказался на суку. Штолль подвинулся, уступая место. Калинин посмотрел вниз.

Сразу несколько тварей выпрыгивали из сугробов вокруг старшины.

— Семен! — закричал ему Ермолаев. — Лезь скорее!

Огромный крот, наверное, самый крупный из всех, выбрался из сугроба и по-пластунски пополз к ногам Семена Владимировича.

— Вот тварь! — пробормотал старшина и подпрыгнул, ухватившись за веревку.