Право имею - Вячеслав Базов

class="p1">— Выздоравливать, мальчик, — по-женски ласково сказала фигура. — С телом переломанным мало что сможешь… я прослежу, чтобы не добрались до тебя.

Никиту передёрнуло, когда это существо так же ласково положило голову ему на грудь, обняло его, почти распластавшись по телу. Оно было таким же твёрдым, как дерево, и шершавым, но пахло свежей землёй.

* * *

Из полиции больше не приходили. Друзья из школы заглядывали пару раз, отсидели дежурно час и ушли, тоже пропали. Никита не мог особо шевелиться. Даже пациент со сломанной ногой ковылял ещё. Палата привыкла к Никите так, словно он был предметом мебели. Он же решил проверить кое-что и промолчал несколько дней. Медсестра ещё пыталась как-то до него достучаться, но Никита игнорировал и её. Ему прощали. Никита понял, что, если однажды ночью он умрёт, то никто не станет плакать. У него были дальние родственники, которые не приехали ни разу. В остальном же он остался совсем один, и не знал, что подкосило его больше: ощущение собственного одиночества или осознание, что вот так вот, разом лишился обоих родителей.

Существо он видел только один раз после той ночи. Оно приходило за стариком, село у края кровати и некоторое время молча сидело. Делало вид, что не замечает Никиты. И Никита сначала подумал, что оно опять к нему, а потом понял, что сосед по палате не дышит.

— Что на той стороне? — спросил Никита. — Рай? Ад? Пустота?

— Не знаю я, — ответило существо. — Я проводник только.

После выписки (в середине зимы) Никита не вернулся в квартиру, хотя у него оставались ключи и нужны были деньги. Но Никита уехал в дом за городом, в дачный посёлок. В погребе нашлись никому теперь ненужные закатки, но главное — в сарае была хорошая, новая пила. Лёгкая, автоматическая, и не очень большая, поменьше тех, с которыми в фильмах ходили маньяки. Найдя её и на пробу запустив мотор, Никита в пустоту сказал: «Ну что ж… Веди, раз обещала». После больницы он ещё чувствовал себя слабым, но почему-то был уверен, что всё получится.

На следующий день местные СМИ в красках живописали, какая удивительная драма развернулась в коттеджном посёлке. Как не спасли предпринимателя и его охранника ни забор вокруг посёлка, ни охрана. И с особым вкусом смаковали то, что Никита не убивал своих жертв сначала, а потом разрезал. Нет, Никита просто их разрезал. Потом, конечно, журналисты сокрушались о том, какая выросла молодёжь жуткая, неуправляемая, и вываливали список видеоигр, которые могли подсказать молодому человеку такой способ расправы.

Никто не задавался вопросом, почему Никита это сделал.

* * *

Следы нашёл бы кто угодно, даже не обладая охотничьим чутьём. Этот чертёнок и не пытался их запутывать, просто напрямую пёр куда-то через лес. Он не мог знать этих мест, если только мельком зацепил, когда составлял план. Павел не понимал главного — как этот Чёрт вообще погоню почуял. Они ведь осторожно подошли со стороны леса, осторожно двинулись по следам. Успели как раз полюбоваться на костёр. Павел тогда напомнил: «Вот, кого мы ловим. С остальными вы ещё договоритесь, этот совершенно отбитый».

Его приказали взять живым. Убить и так было сложно, а тут живьем… У бетонного, местами осыпавшегося забора Павел показал на пальцах: Лиде остаться тут, у провала. Двоим другим обойти здание и занять места вокруг, если вдруг Чёрт рискнёт бежать. Павел бы на его месте не побежал: отличное место, можно было там выбрать угол потемнее и положить всех преследователей в одиночку. Наверное, так тот и собирался сделать… Словно Черти реально мнили себя бессмертными.

* * *

Внутри брошенного цеха валялось много мусора, особенно битого стекла. На Никите были военные ботинки, обычную обувь тут бы давно порвало. Окна в цеху располагались под самым потолком, поэтому в самом здании было темновато. Никита устроился на железной лестнице, за металлическим контейнером. Оттуда он видел и окна, и весь цех, и мог спокойно менять положение, оставаясь под прикрытием. Место было как раз для засады, и Никита даже думал, что зря побеспокоил команду, сам запаниковав от того, что ему пророчил его личный демон, но… Но потом что-то влажное и холодное коснулось руки — от запястья к плечу. Смерть сидела рядом на корточках, высунув язык. Никита отнял у неё свою руку, прошипел искажённым маской голосом:

— Что творишь?

— Почти созрел, — прошептала Смерть, разговаривая словно и не с ним. Никиту прошибло холодным потом, Смерть растворилась, ничего не объяснив. И тут же, всего в метре от него как из воздуха появился человек.

* * *

Между забором и лесом оставался небольшой голый участок. Подобраться незамеченными было невозможно, а вот не увидеть охрану — запросто. Глеб сначала решил, что женщина у забора в кожаной маске с прутьями вместо рта выставлена для приманки. Поэтому пару минут они с Евой ещё оставались в лесу, присматриваясь. А потом Глеб понял, что их заметили, махнул: пора выдвигаться. Ева нравилась ему уже потому, что работала чётко, схватывала на лету. Вот и сейчас, получив знак, она не ломанулась вперёд, в атаку. Они с Глебом приблизились осторожно, одновременными перебежками, остались под прикрытием деревьев. Женщина стояла прямо у стены, заложив руки за спину. Словно готовая к расстрелу.

— Подходите, поговорим, — позвала она. Больше никого не было видно. Навигатор показывал, что Никита в здании за ней. Как знать, может его притащили сюда и уже пытали. Глеб перевесил автомат на спину, вышел, показав пустые руки. Он видел, что противник не имеет достаточно боевого опыта, прощупывает обстановку как умеет.

— Что вам надо от нашего друга? — сухо, а обработка сделала голос ещё более отстранённым, спросил Глеб. Женщина даже прыснула от смеха. Маски у них были совсем примитивные. Словно с интернета их заказывали, с какого-нибудь БДСМ-сайта. И Глеб пока не очень понимал, зачем это позертсво. Да, они могли пристрелить этого охранника, но Глеб рассудил, что это можно сделать в любую секунду.

— Он вам не друг. Думаешь, я не понимаю, кто вы? Банда киллеров, которая под видом благородства обеспечивает тёплое место своему хозяину, устраняя конкурентов и не согласных. Я же вижу, за вами большие деньги стоят.

— Мне надоело, — вдруг произнесла Ева и вскинула пистолет. Глеб только теперь понял, почему они медлили — они не понимали ситуации. Они привыкли убивать виновных и тех, кто сам на них бросался. На то, чтобы выстрелить в безоружную женщину у обоих стоял блок.

— Как вы узнали, где его искать? — спросила