Оранжевый туман - Мария Донченко

— Если не возражаете, я бы предложил так, — сказал Артём, когда митинг подходил к концу, и его окружили человек пять местных комсомольцев и приезжие из Москвы, ждавшие дальнейших действий, — формируем две группы на электрички, как и договаривались. Я поеду с Дмитрием на машине, мы будем находиться на местности и мобильно подбрасывать тех, кому это потребуется. Юля остаётся на городском телефоне. Возражений нет? Тогда я предлагаю нижегородцам, не теряя времени, выдвигаться на вокзал и ехать прямо сейчас на ближайшей электричке, а москвичам — на следующей. Она идёт через час пятнадцать. Едете до станции Ильино.

Проведя краткий инструктаж, Артём вместе с Димой направился в ближайшие дворы, где был припаркован автомобиль. Группа нижегородцев, возглавляемая белобрысым парнем по имени Славик, фамилию которого Артём называл, но Виталик не запомнил, уехала на маршрутке на вокзал.

Виталик, Люба и Андрей поехали на следующей маршрутке. Торопиться им было некуда, до электрички оставалось ещё больше часа, и, купив билеты, они жевали беляши возле торгового центра на привокзальной площади.

— Ты не боишься ездить на такой скорости? — спросил Артём, когда они выехали за городскую черту.

— Не-а, — весело ответил Димка, — наоборот, люблю. Нас не догонят!

Несколько километров они проехали молча. Потом Артём спросил:

— Я так понял, вы все ни в какой организации не состоите?

— Нет. Раньше были у Маркина, потом нас исключили. Я особо и не жалею. Они сейчас полностью скатились в оранжевый цвет…

— Да я знаю. У нас тут есть маркинцы, человека три. А к Егорову не думали вступать? Ты не думай, я тебя не агитирую, просто интересуюсь. У нас оранжевых не особо жалуют.

— Я знаю, — кивнул Димка, — да и Егоров Виталику предлагал. Но у вас — как ни крути — вся деятельность и вся дисциплина замкнута на выборы. Что ни говори. А нам с Виталиком выборы неинтересны. Мы — бойцы-экстремисты. Нам бы что-нибудь покруче…

— Вам везёт, — вздохнул Артём. — Хорошо у вас в Москве — народу много, организаций тоже… А в провинции все друг друга знают, да и выбор небогатый. Думаешь, мне интересно бегать с бюллетенями? А куда податься? У нас тут только одна большая компартия — и маркинцы, которые то с либералами, то с кем попало. Ну и троцкисты всякие, анархисты, их, понятно, в расчёт не берём. В общем, давай держать связь будем по-любому…

Беляев Артём Павлович. Двадцать лет. Житель Сормовского района Нижнего Новгорода. Студент третьего курса Механико-математического факультета Нижегородского университета.

Шестакова Юлия Антоновна. Двадцать три года. Жительница Канавинского района Нижнего Новгорода. Образование высшее, работает менеджером в туристической фирме.

Заговорившись, они чуть не пропустили свою электричку и спохватились только когда до её отхода оставалось меньше десяти минут, а ещё нужно было бежать через площадь и по тоннелю.

Остановившись перед турникетом, Андрей стал судорожно шарить по карманам.

— Похоже, я потерял билет… Да, так и есть. Сейчас побегу за новым.

— Ты не успеешь! — уже вдогонку ему крикнул Виталик.

— Ждите на перроне! — ответил Кузнецов, не оборачиваясь.

До отхода электрички оставалось две минуты.

— Опоздает, — уверенно произнёс Виталик. — Но без него ехать нельзя. Во-первых, незачем нам разделяться, во-вторых, он у нас в группе единственный с телефоном…

Для связи они решили взять мобильный Андрея, считая его наименее засвеченным перед спецслужбами. Виталик и Люба оставили свои в штабе.

Он как раз бежал через турникеты, когда под неразборчивое объявление машиниста двери закрылись, и электропоезд медленно тронулся с места.

— Опоздали, — поджав губы, раздосадованно резюмировала Люба.

— Когда следующая? — переводя дыхание, спросил подбежавший Андрей.

Они подошли к расписанию.

— Следующая и крайняя через полчаса, — сказал Виталик, глядя на табло, — больше сегодня не будет. Надо предупредить наших, чтобы не встречали напрасно.

Андрей полез в карман, но вытащил не телефон, а пригородный билет. Он стоял перед товарищами в смущении, держа в руках две одинаковых бумажки.

— Нашёлся…

— Ну ты даёшь, — только и сказала Люба, — мобильный давай.

Андрей виновато подал ей телефон. Но едва она коснулась его клавиш, аппарат жалобно пропищал, что батарея разряжена, и экран погас.

— Тьфу! То понос, то золотуха, — зло сплюнул Виталик, — что с тобой сегодня? Партизаны остались без связи… Делать нечего, пойдёмте занимать места в электричке.

Некоторое время Марина оставалась в растерянности. Первой её мыслью было собрать всё, что было в карманах ветровки Андрея, тихо выбросить в мусоропровод и никому ни о чём не говорить. Однако мозг, перебирая обрывки сюжетов давно прочитанных детективов, услужливо подсказывал одно и то же словосочетание: «отпечатки пальцев», и у неё перехватывало дыхание… Марина очень смутно представляла себе одно — что хранение патронов запрещено законом, ей никогда не приходилось вникать в подробности, и вот она стояла посреди квартиры, не зная, что делать дальше. Андрей уехал на несколько дней, вместе с ним уехали Виталик и Дима, об обсуждении такой находки по телефону речи быть не могло, и в Москве оставались два человека, с которыми она могла бы посоветоваться по столь щепетильному вопросу.

Валерий Егоров или Сергей Маркин?

Девушка закусила губу и взяла монету, подкинула её в ладони.

«Орёл — Валера, решка — Серёжа».

Отливающий медью кружок покатился по тонким Марининым пальцам и без звона упал на ковёр.

Пятьдесят копеек.

Цифры чётко проступали на поверхности монеты.

Решка.

Сергей Маркин.

Колеблясь, Марина взяла сотовый телефон. Ладно, подумалось ей, раз уж доверила этот вопрос случаю — поступай по его велению.

И набрала номер Сергея.

— Ты сейчас занят? — спросила она. — Очень надо посоветоваться не по телефону.

— Я в штабе, — ответил Маркин, — если хочешь — подъезжай.

— А ты ко мне не сможешь?

— Нет, у меня дела. Это же другой конец Москвы. Если хочешь, можем договориться на выходные…

— Нет-нет, — перебила Марина, — мне срочно. Я приеду.

Она собрала гильзы носовым платком, чтобы не касаться их руками, опустила в карман брюк и всю дорогу не вынимала из кармана руки. Порою ей казалось, что за ней следят, что вот-вот к ней подойдут и поинтересуются: что это Вы везёте, девушка… Но никому не было дела до неё, и она спокойно доехала до штаба.

— Пойдём на улицу, — позвала она Сергея с порога.

Они вышли в соседний двор, где обычно происходили разговоры, не предназначенные для лишних ушей. Оглянувшись по сторонам, Марина, прикрывая содержимое второй рукой, быстро высыпала его из платка на скамейку.

— Патроны, — прокомментировала она шёпотом и подняла глаза на Сергея, ожидая его реакции.

— Это не патроны, — ответил он вслух. — Это стреляные гильзы. Они легальны, хотя и от боевого оружия. Откуда они у тебя?

— Они точно не запрещены? — вопросом на вопрос ответила Марина.

— Точно. Бояться нечего. Посмотри сама, они же пустые. А где ты их взяла?

— В куртке у Андрея, — Марина облизала губы, решившись наконец вымолвить эти слова, — только ты никому не говори, ладно? Его, значит, не посадят?

— Нет, конечно, — ещё раз успокоил девушку Маркин, — это всего лишь гильзы. Смотри, — он положил одну из них на ладонь, — я их беру спокойно. Если не возражаешь, возьму одну, спрошу у знакомых, от какого именно пистолета.

— Бери, но с возвратом, — разрешила Марина, — Андрей приедет в понедельник, может, они ему нужны для чего…

— Нужны они могут быть только как сувенир, — ответил Сергей, — но я тебе завтра отдам, не вопрос.

…О Марининой находке Артюхин узнал меньше чем через час.

Ещё через пару часов гильза лежала у него на столе.

А ещё через полсуток Маркин отдал гильзу девушке. Но не ту самую, а аналогичную, впрочем, никто не заметит подмены.

Оригинал останется у Артюхина.

Будет повод лишний раз присмотреться к Нецветову и его компании.

Вагон последней вечерней электрички был почти пуст, и, невзирая на Любины просьбы, никто из пассажиров не решался дать ей позвонить. На девушку поглядывали с подозрением, видимо, кража мобильных таким способом не была в этих краях таким уж редким промыслом.

Мелкий дождь, весь день то моросивший, то прекращавшийся, усилился к вечеру. Капли барабанили по крыше и стёклам вагона.

Над местностью висели тяжёлые тучи, отчего густые сумерки казались ещё темнее.

И только когда они проехали Дзержинск, Любе улыбнулась удача в лице пожилого мужчины, который не без колебаний протянул ей старенькую «Моторолу».