На грани счастья (СИ) - "Miss Spring"

— Завтра всё в силе? — вздохнув и мысленно взяв себя в руки, задала вопрос Лера.

— Что завтра?

— Мы хотели все вместе покататься на лыжах в нашем лесу. Ты говорил, там есть чудесные тропы. Петя, кажется, ждёт этого.

— Конечно. Раз Петька ждёт, всё будет. — всё так же спокойно и слегка равнодушно ответил муж.

— Тебя ждать? — чувствуя непреодолимый холод его слов и взгляда, мягко произнесла девушка.

— Нет, ложись. Я потом тихонько приду. Много работы. — снова подчеркнул свою занятость он и показал, что разговор окончен.

На следующий день, после завтрака, семья, облачившись в удобные зимние комбинезоны, отправилась в лес. Больше двух часов они провели вместе, соревнуясь, кто быстрее, и даже играя в прятки.

Петя уже довольно уверенно стоял на лыжах и радостно бежал впереди родителей.

— Какая же красивая зима! А в лесу так вообще, неповторимая! — завороженно оглядываясь, произнесла Лера.

— Любишь лес? — спросил Игорь, который решил придерживаться абсолютно нейтрального тона хороших знакомых или просто друзей, в общении с женой.

— Люблю. С родителями в детстве ездили. Правда, зимой никогда. Осенью за грибами.

— А на лыжах кто научил кататься?

— Папа. Он и Лику на лыжи поставил, и меня. Часто зимой ездили на склон, который находился в Чертаново. Там катались. Моя мечта была поехать на горнолыжный курорт, но… При жизни папы так и не сбылось. — слегка погрустнев, поведала девушка. — А ты как научился?

— Да тоже отец и товарищи во дворе. У нас ведь тогда повально все увлечения проходили… Если один начинал увлекаться теннисом, остальные подключались, если тебе покупали велосипед, катался весь двор… Вот так одному парню купили лыжи, а кататься захотели все. Он нам их по очереди выдавал за жвачку, тогдашнее сокровище, дефицит.

— А у кого не было жвачки? — усмехаясь, спросила Калерия.

— У кого не было, там уже торг шёл… Какой-то удачный обмен. — с улыбкой вспоминал детство Игорь. — Ну, отец узнал обо всём этом и сделал мне подарок: купил свои лыжи, помог довести технику до любительского совершенства. А потом, когда я подрос, мы часто ездили в Домбай и я влюбился в горы! Просто до безумия!

— Там красиво?

— Очень! Многие мои друзья тоже, со временем, побывали там и мы уже со знанием дела пели у костра во дворе под гитару песню Визбора «Домбайский вальс»:

Лыжи у печки стоят,

Гаснет закат за горой,

Месяц кончается март,

Скоро нам ехать домой.

Здравствуйте, хмурые дни,

Горное солнце, прощай!

Мы навсегда сохраним

В сердце своём этот край. — процитировал он, с упоением и неким восторгом, смакуя воспоминания.

— Здорово… — протянула Лаврова. Они остановились, разговаривая. — Мне всегда казалось, знаешь, что в Советском Союзе всё было как-то честнее, добрее, проще… И воспоминания у всех такие тёплые.

— Может так и было. Люди другие, запросы тоже, воспитание. А может, просто это наша молодость, детство и поэтому… — мужчина не успел договорить, так как его фраза была оборвана криком, раздавшемся рядом.

Оба встрепенулись, вспомнив о сыне.

Петя нёсся прямо на дерево впереди него и не успевал затормозить.

— Папа! — кричал перепуганный мальчик, понимая, что сам управлять ситуацией уже не сможет.

Истомин тут же сорвался с места, в мгновение ока нагнав сына и успев его перехватить за секунду до того, как тот врезался бы в вековую сосну.

От страха Петя заплакал.

— Ну всё, всё хорошо, космонавт мой. Я рядом. Такое бывает, говорил же папа, не разгоняйся… — утешал, обнимая его, бизнесмен.

— Пап, я люблю тебя. — внезапно произнёс малыш.

— Игорь, ты слышал? — Калерия, подъехавшая к ним, изумлённо посмотрела на мужа. Игорь, у которого в эту секунду сердце стало биться в десять раз чаще, почти не дыша, попросил:

— А ну, скажи что-нибудь ещё, Петька!

— Мам, пап, я вас очень люблю! — глядя попеременно то на Лаврову, то на отца, исполнил просьбу Пётр.

Лера заплакала от радости, переполнившей душу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ооо, сын, смотри-ка… С этими женщинами совсем нельзя иметь дело! — отшутился Истомин, разряжая обстановку. Хотя для него всё произошедшее было не менее счастливым потрясением.

— Мамочка, не плачь! — Петя тут же бросился к ней и обнял девушку.

— Да, мама, не плачь. Повод есть только для улыбки! — подражая тону сына, произнёс мужчина и обнял их обоих.

Глава 15

Прошло время. В семье Истоминых всё шло своим чередом.

Игорь всё так же пропадал на работе, пытаясь не будить своих чувств, так внезапно проснувшихся, и не видеть лишний раз жену. Он много размышлял над тем, как найти выход из сложившейся ситуации и не видел его.

«Чертовщина какая-то! Всё смешалось в доме Облонских!» — ругался про себя он. «С одной стороны, насильно мил не будешь — прописная истина. Оставить всё как есть и больше не будировать эту тему ни коим образом. В конце концов, Лера не обязана отвечать мне взаимностью, а я уже не подросток, чтобы страдать от неразделённой любви. Но при этом остаётся неразрешённым вопрос со спором! Герман теперь ни за что не отступится…».

Именно спор стоял преградой на пути. С одной стороны, проигрывать Игорь не собирался, компанию от незадачливого братца надо было беречь, а с другой… Всё это теперь казалось бредом, ребячеством! Точнее не казалось, а так и было с самого начала. И только сейчас бизнесмен осознал, что не будь он таким дураком тогда, решившись на этот нелепый спор, всё было бы проще.

К тому же, Герман добавлял масла в огонь, действуя все более и более настойчивей, когда увидел, что дорога вновь стала свободнее. Он теперь неотступно находился рядом с Калерией, они практически каждый день выезжали на трассу, оттачивая её навыки вождения, а возвращались весёлые и радостные, кроме того, часто задерживались после её работы в Питере, ужиная, гуляя в ресторанах, а ещё, активно развлекали вдвоём Петю, который теперь неугомонно болтал. Этот надёжный источник информации и сообщал Игорю о времяпрепровождении с дядей Германом и мамой.

Истомин чувствовал, как всё сильнее ревнует жену, но в то же время, вынужден был заставить себя остаться в стороне.

В тот вечер, он приехал домой довольно поздно. Екатерина Андреевна, редко ложившаяся спать до того, как сын соизволит вернуться в отчий дом, вечно беспокойная за его здоровье и сон, встретила Игоря с ужином.

— Игорёк, нельзя так много работать! Ты себя буквально закапываешь в этих делах, документах… — сетовала она, с любовью наблюдая за тем, как сын ужинает.

— Мам, любой бизнес требует времени и внимания. — попытался объяснить мужчина.

— Ну другие как-то распределяют это время! Доверяют, передоверяют это замам своим… Один ты у меня всё сам!

— Мамуля, бизнес таких размеров, как наша компания требует неусыпного контроля! Какие замы? Ты хочешь, чтобы я лишился всего того, что выстраивал годами? Мы с отцом выстраивали?

— Да, но только у тебя есть ещё семья! И я даже не про себя… — махнула рукой женщина. — У тебя же жена! Хорошо хоть Герман как-то старается её развлечь, уделить внимание… Она же молодая совсем! Зачахнет рядом с тобой, как цветок в пустыне!

— А где она, кстати? Спит уже? — поинтересовался бизнесмен как бы невзначай.

— Нет, не спит. Они с Германом в какой-то бар или клуб уехали… Точно не знаю. Лера Петьку уложила, собралась и они уехали.

— И когда вернутся? — допытывался он, внешне сохраняя спокойствие, а внутри закипая.

— Не знаю, хотя уже поздновато… — задумалась над поставленным вопросом Истомина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Поздновато… Между прочим полночь! — нервно заметил Игорь и взяв телефон набрал брата. Тот не ответил. Звонок жене тоже не дал результата.

После того, как мужчина, решив выждать время ещё несколько раз набирал то Калерию, то Германа и эти попытки не увенчались успехом, он решил ехать и искать их самостоятельно.