На грани счастья (СИ) - "Miss Spring"

— Понравился. Там столько животных… Здорово, что есть люди, которые заботятся о них, содержат такие вот места… — поделилась эмоциями девушка. — И такие люди, как Игорь, которые регулярно помогают.

— Ну, вообще, я не раз ему говорила, что помогать своему же питомнику — это странно, но…

— Как своему? — Лаврова впала в ступор.

— Он не сказал тебе, что это его питомник? — иронично спросила Екатерина Дмитриевна, улыбаясь наивности невестки.

— Нет. Он говорил, что просто ездит туда помогать…

— Ездит. Животных очень любит. Он открыл этот питомник 8 лет назад и с тех пор содержит. Туда еженедельно привозят корм, воду, игрушки… Всё необходимое. У него контракт с ветклиникой на постоянное обслуживание. В любое время суток животным могут оказать квалифицированную помощь. Вот такая благотворительность.

— У вас самый лучший на свете сын. — впечатлённо произнесла Лера.

— Я знаю. — улыбнувшись ответила Истомина.

Прошло две недели. Однажды вечером, Игорь позвал Калерию в кабинет.

— Что случилось? — весело улыбаясь, спросила она. Настроение было хорошим, весна вступала в свои права и это отражалось на поведении людей.

— Мы завтра должны с тобой и Петей полететь в Москву, к нотариусу. — серьёзно произнёс Истомин, не поддавшись её веселью. Он выглядел сосредоточенным, обеспокоенным.

— Зачем? Истомин, ты со мной развестись что ли решил? И для этого вернуть меня туда, где брал? — засмеялась девушка. — Не выйдет, меня там не ждут.

— Лер, отнесись к этому серьёзней, пожалуйста. Не задавай вопросов, завтра сама всё узнаешь.

— Ну… Хорошо. Я тебя таким таинственным никогда не видела. — она продолжала улыбаться, не в силах совладать с собою. — Во сколько вылет?

— В десять утра.

— Хорошо, пойду соберу вещи. Они нам нужны будут? Господи, ничего не соображаю! Мы вообще на сколько летим? — продолжала тараторить Лера.

— На три дня. — не отступил от серьёзного тона мужчина и больше ничего не сказал.

Он был непривычно молчалив и задумчив.

На следующий день, уже к часу дня, все трое были в уютном кабинете нотариальной конторы, где почти пять лет назад Лаврова вступала в права наследства, получая всё состояние и имущество, которое полагалось ей.

— Калерия Александровна! — начал торжественно-официалтным тоном нотариус. — Сегодня, я пригласил вас с Петром Игоревичем для того, чтобы раскрыть секретное завещание вашего отца.

— Что? — не до конца поняла Лера. — Это шутка такая? Игорь, — она взглянула на супруга с улыбкой. — что за розыгрыш, признавайся!

— Лер, это не шутки, не розыгрыш. Это правда. — всё так же серьёзно, как и вечером до этого, ответил муж.

Глава 16

Когда Калерия с Игорем вышли из банка, она внимательно посмотрела на мужа.

— Ты знал? — только и спросила девушка, отчётливо осознавая, что он её поймёт.

— Знал. — кивнул Истомин. Она тоже закивала головой, убеждаясь в правильности внутренних выводов.

По секретному завещанию отца, Лере и Петру доставались ценности лериной бабушки Полины Станиславовны, на очень крупную сумму. Часть полагалась Калерии, а часть Пете.

Сказать, что девушка была удивлена — не сказать ничего. Она и знать не знала о том, что бабушка владела каким-то состоянием: ювелирными украшениями и картинами, составлявшими большие суммы в перерасчёте на деньги. А тем более, Лаврова совершенно не подозревала, что это всё перейдёт по наследству ей и сыну. Почему всё случилось именно так, с чего вдруг завещание стало секретным — тоже было не ясно.

— Почему ты мне ничего не сказал? — спросила раздавленная всем произошедшим Калерия. Она была совершенно растеряна.

— Того требовали обстоятельства. — коротко и неясно, ответил мужчина.

— Хватит, Игорь. С меня хватит этих тайн, загадок, твоих странных слов и решений. Либо ты мне всё рассказываешь сейчас и честно, либо… — Лера ощутимо разволновалась и готова была сорваться.

— Так, тихо. — он мягким движением взял её за руку, пытаясь успокоить. — Я тебе всё расскажу. Всё равно это должно было случиться рано или поздно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мам, пап, вы обещали покатать меня на кораблике! — раздалось откуда-то со стороны задорное требование.

— Так, Пётр Игоревич, права качаем? — весело поинтересовался Истомин, тут же подхватив сына на руки. — Ну что, мама, покатаем ребёнка, как обещали? — обратился он к жене.

— Сейчас? — Калерия была сосредоточена на другом.

— Ну, а когда? Поехали! — бодро принял решение бизнесмен, а потом, чуть тише, сказал ей: — Там и поговорим.

Лера с Игорем сидели за столиком. За окном проплывали великолепные виды столицы: парк Горького, набережные, Кремль…

— Я не мог тебе ничего сказать. Тогдашняя ситуация, требовала крайне решительных действий. Мне стало известно о секретном завещании твоего отца, но знал о нём не только я. — начал Игорь.

— Если завещание секретное, то как о нём могут узнать другие люди? — удивилась девушка.

— Лерочка, — он улыбнулся. — в наше время, за деньги, можно узнать очень многое. А за большие деньги, даже адрес президента. — намекнул Истомин. — Ну, ладно, это я утрирую, но ты меня понимаешь. Так вот, по словам моих людей, которым у меня нет повода не доверять, о завещании знали так же те конкуренты твоего отца, которые подстроили аварию. Я, естественно, не мог узнать, что именно было завещано и когда придёт срок оглашения, только то, что скорее всего, это случится после твоего замужества, но быстро понял, что ты можешь не дожить до этого момента. То, что право наследования переходило именно тебе, в этом сомнений не было. Я ведь не знал тогда о существовании Петьки. А конкуренты, похоже, просто недооценили его роль в жизни вашей семьи. Из этой ситуации мне виделся только один выход: жениться на тебе, чтобы смочь защитить. Когда ты- мне никто, просто незнакомая девушка, ко всему прочему, живущая в Москве, сама понимаешь, шансы спасти тебя не велики. А вот когда ты моя жена, которую я оперативно увёз в другой город, и которая живёт у меня под боком, то тут уже конкурентам было бы сложнее добраться до тебя. — объяснил бизнесмен.

— Логично. — согласилась Лера. — Но почему нельзя было, ну я не знаю… Закрутить со мной роман? Или сказать мне обо всём сразу, честно. Ты же приехал и поставил перед фактом, буквально заставив выйти за тебя замуж!

— Роман? Лер, не смеши меня. Ты была по уши влюблена в этого своего Ромео, кардиохирургического. И потом, даже если бы я очень постарался, то всё это заняло бы время, которое нельзя было терять. А то, что я не рассказал тебе сразу и честно всё… Ты знаешь, сейчас я этому рад, зная твой характер то! Куда бы ты меня послала тогда, с такой историей? — усмехнулся Игорь.

— И ты собирался неизвестно сколько жить с чужой тебе девушкой, только чтобы спасти её?

— Почему неизвестно сколько? Я же говорю, по словам моих людей, завещание должно было утратить секретность вскоре, после твоего замужества. Твой отец сам установил срок. Так и оказалось. Только твой Артём тебя бы, увы, не защитил и не уберёг.

— Ну, хорошо. Объясни тогда другое: что заставило тебя спасать, опять-таки, повторюсь, абсолютно чужую девушку? Ты едва был знаком с моим отцом, который, к тому же, задолжал тебе крупную сумму денег… Зачем тебе спасать его дочь? — полюбопытствовала Калерия.

— Может потому, что мы с твоим отцом очень хорошо были знакомы. Даже больше того, мы были с Сашей лучшими друзьями. — ошарашил очередной новостью он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Подожди… Но, я никогда не видела тебя и… — девушка была удивлена.

— Понимаю, понимаю. Никогда не встречала и явно знала бы друга своего отца. Всё это так. — мужчина вздохнул, будто собравшись с силами: — Твой дедушка, отец Саши, служил в КГБ.

— Я знаю.

— Не перебивай. По долгу службы его отправили в Ленинград, когда Саше было восемь лет и довольно долгое время они прожили там. Мы с твоим отцом учились в одном классе, сидели за одной партой и довольно быстро подружились. Наша дружба была крепкой, долгой. Мы вместе переживали влюблённости и увлечения, у нас были общие хобби, много забавных историй в общей «копилке», мы ходили друг к другу в гости и отлично знали родителей друг друга, поэтому с Полиной Станиславовной, идеальной женщиной и твоей бабушкой, я знаком не понаслышке. И, признаюсь честно, всё рассказанное тобой до этого, знал. Ну, кроме истории с твоим именем. Когда мы закончили университеты, началось тяжёлое для страны время, девяностые. Я уже рассказывал тебе, что не смог заниматься археологией, не смог уйти в науку, как хотел. И тут, у всегда предприимчивого Сашки созрела идея: заняться перегоном иномарок. В девяносто первом, был издан указ о том, что на одно частное лицо разрешается беспошлинный ввоз одного автомобиля, при условии, что он не будет продан в течении двух лет. Перегоняли машины мы из Германии, транзитом через Польшу и Беларусь. Потом взялись перегонять и из Владивостока, с дальневосточного направления. Опасно, долго, страшно. Риск огромный. Многих ребят убили, которые таким же бизнесом занимались. Нам везло, а может просто приноровились. Пришлось забыть о том, что существует какая-то более мирная жизнь без опасности, подстерегавшей на каждом углу. Кроме регулярных нападений, сама дорога «Амур» от Хабаровска до Читы была в отвратительном состоянии. Проехать там, было целым приключением с проблемами. Вообщем, было трудно невероятно, но у друг друга были мы — друзья. Всей документацией и финансами распоряжался Саша, несмотря на то, что всё оформлялось на меня. Ему нельзя было светиться, ведь он, пусть неидеальный, непослушный, но сын генерала КГБ. Отец его тоже не знал о нашем бизнесе. Хотя, сейчас мне кажется, что мог знать. Просто закрывал на это глаза, понимая, что страна руштся, а выживать как-то надо. С моей стороны было составление графиков, планирование, и вся техническая сторона вопроса. Так распределили обязанности. Сейчас, оборачиваясь назад, удивляюсь тому, как нам, двум молодым, по сути, мальчишкам, вообще взбрело заниматься таким опасным бизнесом! Но такая вот жизнь, продлилась недолго. Спустя два года, в девяносто третьем, меня на трассе остановили и арестовали. В моих вещах оказались документы, из которых следовало, что закон неоднократно нарушался и автомобили, которые были завезены без пошлины, продавались раньше, чем исходил срок в два года. А на всех документах мои инициалы, подписи… Соответственно, и ответственность вся на мне. Я не понимал, каким образом эти документы оказались в сумке, пока не узнал, что Саша исчез со всеми обоюдно заработанными за это время деньгами. Меня посадили на шесть лет. Оля, ну, та самая, невеста моя, не выдержала и вскрыла вены, когда узнала о том, какой мне дали срок. Её не спасли. Условно-досрочного получить не удалось, я отсидел от звонка до звонка, как говорится. Вышел в девяносто девятом и страну не узнал. — в его голосе сквозила горечь.