На грани счастья (СИ) - "Miss Spring"

Кроме того, вся семья усиленно занималась воспитанием Пети. Екатерина Дмитриевна и Вилен Андреевич постоянно водили внука на различные детские представления, шоу, на адаптированные для детей экскурсии в музеи, Герман развлекал племянника самыми разными играми, а Игорь, к которому Пётр был привязан и расположен больше всего, учил мальчика кататься на лыжах, читал с ним книги, много разговаривал и рисовал.

Он растворился в сыне, обожал его, и ребёнок отвечал ему тем же, выражая любовь по-своему. Не было и дня, чтобы Истомин, придя с работы, не уделил Пете внимания, а главное, он всегда укладывал его спать вместе с Лерой. Ни с бабушкой и дедушкой, ни с дядей, Пётр не засыпал. Обязательным условием было наличие рядом мамы и папы. И только вдвоём.

В начале февраля, Калерия с Игорем поехали на очередной приём, куда были приглашены. После того, осеннего приёма, где девушка спасла жизнь замминистра, и вообще проявила себя, как истинная светская леди, бизнесмен больше не опасался за то, что их выходы в свет, будут испорчены её поведением.

Да и за прошедшее время, она сильно изменилась, перестав постоянно язвить, защищаться от всей семьи колкостями.

Возвращаясь домой, парочка обсуждала детали приёма, встреченных знакомых и делилась впечатлениями от вечера.

Внезапно, машина резко затормозила так, что Лера ударилась головой о спинку переднего сидения.

— Кирилл, в чём дело? — недовольно-начальственным тоном поинтересовался Истомин.

— Мы что, кого-то сбили? — спросила девушка, приходя в себя.

— Извините, сейчас посмотрю. — водитель спешно вышел из машины.

— Ты как? — поинтересовался состоянием жены бизнесмен.

— Да, нормально всё. Ерунда. — отмахнулась та.

— Игорь Максимович, это дворняжка под колёса выскочила, дурочка. — сообщил Кирилл, вернувшись. Он явно собирался ехать дальше.

— Стой! — приказал мужчина и тут же вышел из машины. Лера выскочила за ним.

— Игорь, осторожно! — крикнула она супругу, который направился к скулящей собаке. — Она ранена, может защищаться.

— Я предпочитаю опасаться людей, а не собак. — отрезал Игорь и подхватил на руки сбитое животное. — Открой, пожалуйста, дверь, а сама садись рядом с Кириллом. Едем в клинику.

Через пару часов они уже сидели у камина в гостиной, а спасённое животное лежало рядом. Истомин гладя собаку по голове, сказал:

— Как же тебя назвать, бедняжка?

— Может Джесси? — Калерия выдвинула идею первого пришедшего на ум имени.

— Можно. Джесси… Красавица. След от ошейника… Что ж люди за звери то такие? Заводят животных, а потом выбрасывают, как ненужную вещь? — вздохнул муж.

— Что с ней будем делать то теперь?

— А что? Ничего. Врач сказал, кости целы. Так, ушибы. Быстро поправится, скоро бегать будет!

— Ты оставишь её?

— Ну, конечно. Не в приют же. Её уже предавали. Хватит.

— А ты… Благородный. — заметила девушка, внимательно посмотрев на супруга.

— Нормальный я. А приюты и так переполнены. Знала бы ты, скольких вот так бросают! — поделился с ней Игорь.

Они сидели рядом, и в одно мгновение их лица оказались совсем близко, освещаемые лишь отблесками огня, мерцавшего в камине. Весь дом спал, Джесси, тоже дремала в покое и тепле, кроме них и огня не было никого.

Лаврова ощутила давно забытое ею притяжение. Хотелось немедленно поцеловать мужчину, к которому уже давно влекло и тянуло, что пришлось мысленно признать. Однако, в эту же секунду в голове вновь всплыли события прошедших дней: их встреча, свадьба, его признание про сестру, слова Германа… Всё это снова отрезвило.

«А любишь ли ты его? Опомнись. Между вами столько лет, столько времени… Его прошлое, твоё прошлое… А Ольга? Её он всё ещё любит, зовёт в бреду, не может отпустить. Нужна ли ему ты, взбаламошная девчонка, порядком треплющая нервы?!» — вопил мозг, как всегда внося ложку дёгтя в бочку с мёдом.

Калерия отпрянула в тот самый момент, когда губы Игоря уже почти сомкнулись на её губах.

— Что? Что не так? — не понял её поведения он.

— Всё. Это неправильно. — замотала головой девушка, пытаясь объяснить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Лер, что неправильного в том, что двоих людей друг к другу тянет? Тем более, мужа и жену. — усмехнулся бизнесмен.

— Я не люблю тебя. Поэтому это неправильно. — добавила деталей в своё пояснение она, и быстро встав, убежала наверх.

В эту минуту, Истомин почувствовал острую боль, ударившую в виски, и горечь. Показалось, что страшнее слов он ещё не слышал в жизни, хотя повидал многое.

Накатило такое отчаяние, что он, будучи не в силах с ним бороться, тут же накинул пальто, и сам сев за руль, поехал к Анне.

Анна появилась в его жизни внезапно. Её принял на работу в компанию исполнительный директор. Первое время, бизнесмен вообще не знал о её существовании, как и о многих сотрудниках, число коих росло в геометрической прогрессии, согласно росту и расширению масштабов компании. Они познакомились случайно, на парковке, когда его машина чуть было не сбила её. Повздорили, потом нашли консенсус. Игорь и сам не понял, как оказался в её постели. Она была одной из сотен похожих женщин, с кем ранее он заводил отношения. А на тот момент, его порядком доставало то, что происходило дома, напрягала дружба брата и Леры, которую он не знал, как подчинить себе, завоевать, чтобы выиграть спор, хоть и не чувствовал к ней ничего… Связь с Анной была чем-то незначительным, однодневным, но необходимым для него — зрелого, состоявшегося в жизни, да просто нормального, здорового мужчины!

И сейчас он поехал спастись, заглушить горечь, боль… Забыться в её горячих и пылких объятиях.

Калерия долго не могла заснуть той ночью. Их едва не случившийся поцелуй, перевернул в её сознании всё вверх дном. Мысли шумели в голове, как пчелиный рой, не давая забыться сном, мешая отпустить произошедшее.

Она прокручивала в голове взгляды Игоря, их диалоги, его слова. Вместе с этим пришло понимание того, что этот человек для неё стал значить невообразимо много. Это был уже не просто мужчина, который, против воли заставил её быть его женой, не просто отец её любимого племянника, ставшего сыном… Она осознавала, что не испытывает к нему прошлой ненависти, неприязни… Но что? Что теперь она чувствует? Может просто привычка? Она освоилась в его доме, полюбила его родителей, которые, будто стали ей родными, заменив её, умерших. Да, она просто привыкла.

Однако, теперь, её мучило чувство вины. Она явно чересчур резко высказалась, убежала… Только как теперь исправить ошибки?

Игорь вернулся домой лишь на следующий день, под вечер. Создалось впечатление, что он просто ушёл рано утром на работу, когда весь дом спал, а вернулся поздно.

Петя тут же выбежал к нему, крепко обняв.

Когда вся семья поужинала, и Истомин с женой уложили сына, он, игнорируя её попытки поговорить, сослался на работу и вновь заперся в кабинете, который был его спасением и убежищем.

После десяти минут настойчивого стука, пришлось открыть.

— Нам надо поговорить. Не бегай от меня. — Калерия произнесла эти слова чётко и уверенно.

— Я не девочка, чтобы бегать от кого-то. У меня много работы.

— Хватит прикрываться работой, это не так. — настаивала она.

— У тебя есть пять минут. — сухо и официально ответил мужчина, пропустив её в «переговорную».

— Послушай, я вчера была неправа. — начала Лаврова, потупив взгляд, как виноватая школьница.

— Что, резко полюбила, за прошедшие сутки? — усмехнулся он, не особо то веря её словам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет. Просто я была очень резка, прости меня за это.

— Не за что прощать. Ты не любишь меня, это нормально. Гораздо хуже, если бы что-то произошло. Я, ведь, тоже, знаешь ли, просто очаровался псевдо-романтикой того вечера. Как-то всё было слишком волшебно. Ты была права, когда остановила нас. Спасла мою совесть, и теперь я не мучаюсь. Спасибо, как говорится, за чудотворное спасение. Всё? — абсолютно уравновешенно и спокойно пояснил Игорь, смотря жене прямо в глаза. Она молчала, пытаясь понять, правду ли услышала. — Если всё, то мне надо работать, прости.