Кровь драконов - Юлия Сергачева

К запахам камня, сырости и земли примешалась, перебивая, вонь гниющей ветоши и прелой травы.

А потом меня схватили… Внезапно и крепко. Я едва не заорал от неожиданности, шарахнулся, хорошенько приложившись боком о какие-то каменные выступы и ощутил под ногами нечто мягкое, скользкое, стремительно расползающееся…

Тьфу ты! С трудом переведя дыхание, я разобрал, что в меня намертво вцепилась и явно не намерена отпускать маленькая девчонка. Похоже, невредимая, иначе не смогла бы держать так крепко. На дне колодца, судя по всему, скопилось изрядное количество мусора, травы и листьев. Видно, они-то и спасли ее при падении.

Слева тьма загущалась до спекшейся черноты. Оттуда тянуло стылым, неживым холодом. Под ботинками хрустело и чавкало. Проступали твердые, продолговатые предметы… Не хотелось уточнять, что именно.

Бормоча успокаивающую чепуху, я поудобнее перехватил свою добычу и подергал веревку, чтобы тянули вверх. Девчонка, обхватившая меня за шею, дышала в ухо часто и мелко и молчала. Даже через одежду я чувствовал, что сердце ее бьется, как мячик, упруго отскакивающий от тонких ребер. На долгое, пугающе долгое мгновение показалось, что обмякшая веревка так и не натянется снова, но она послушно заскользила вверх, дернулась несколько раз и уверенно поволокла за собой.

— Ава! — сестра подхватила малышку, едва мы показались над краем колодца.

Потребовалось изрядное усилие, чтобы оторвать вцепившуюся в меня девочку и не свалиться всем обратно. Для своих семи-восьми (с виду) лет малышка обладала изрядной хваткой.

Что-то взахлеб говорила девушка, тиская сестру в объятиях. Заплакала, наконец, оцепеневшая Ава — замурзанная, исцарапанная, но, в общем, почти не пострадавшая. Одобрительно ворчал мой коллега по спасательной операции…

Но честно говоря, меня больше занимали люди, все еще стоящие неподалеку. Их стало больше, видно, подтянулись новые зрители. Кто-то улыбался с облегчением, кто-то даже приблизился, чтобы помочь сестрам. Но многие глазели с нескрываемым страхом и неприязнью. И с сожалением.

Мы отковырнули от земли старую колодезную крышку, чтобы закрыть ею провал. Но уверенность, что завтра она окажется на прежнем месте, не покидала меня.

Город изменился. Думаю, он изменился значительно раньше, но только теперь я заметил это. Я с детства, с тех пор, как впервые попал в этот Город, привык, что привлекаю внимание. Птенцы не были редкими гостями в Городе, но на десятки тысяч горожан приходилось около трех сотен местных Птенцов, половина из которых не покидала пределов Гнезда, так что обыденным явлением мы тоже не считались. Нас рассматривали с любопытством, иногда с восхищением и даже с благодарностью, изредка — с опаской, но никогда так, как сейчас. Время от времени я ловил на себе недружелюбный или настороженно прицельный взгляд. Впервые в жизни я мимолетно пожалел, что по привычке набросил полетную куртку. Это было уже само по себе странно, потому что никогда в жизни я не тяготился своей принадлежностью к всадникам и миру драконов…

Впрочем, возможно на меня просто не самым лучшим образом подействовали события последних дней, страшилки, рассказанные новыми и старыми знакомцами и некоторая общая нервозность, царившая вокруг. Очень может быть, что неприятные взгляды мне просто померещились. Недоброжелателей хватало в любые времена, и не так уж редко всем нам доводилось слышать сдавленное шипение вслед: «проклятая кровь», однако это никогда особенно не задевало. И сегодня большинство людей, по-прежнему, открыто и искренне улыбались, и улыбки их не меркли даже при виде моего значка на куртке.

У входа в «Мышеловку» я столкнулся с давним приятелем, который пару лет назад покинул Гнездо, да так и осел в Городе, как, в общем-то, делают многие Птенцы. В провинцию уезжают единицы. Внутрь мы зашли вместе.

В заведении как обычно, царил умеренный хаос. Стройная темноволосая девушка-официантка весело проговорила, принимая заказ:

— Вы, как я заметила, зачастили к нам. Ищете кого-то?

— Ищу, — не стал отпираться я.

— Может, я могу помочь? Я запоминаю многих…

— Девушка. С сиреневыми глазами…

— А, — как мне показалось, разочарованно отозвалась официантка. — Кажется, видела такую раза два, но, увы, не знаю… — Она улыбнулась с сожалением и добавила: — Надеюсь, вы не скучаете у нас. Сегодня вам, наверняка, будет интересно, даже если ваша девушка не появится. Хозяин пригласил на один вечер лучших музыкантов Семиречья. Они послезавтра будут выступать в центральной городской Зале, а сегодня согласились играть только у нас…

— Да, — кивнул я. — Это очень интересно.

Она упорхнула, сопровождаемая взглядами. Приятель плотоядно ухмыльнулся.

— И все? Даже не спросил, как ее зовут! Такой был случай позвать ее на концерт… Прежние строгие нравы? Блюдем невинность? Какое счастье, что для меня это все уже позади…

— Что-то не заметил я твоего дракона, — отозвался я.

— О, сегодня я обойдусь без его бдительного ока. Надо же мне когда-нибудь и отдохнуть? — пожалуй, слишком поспешно и убедительно ответил приятель и замахал кому-то рукой: — Вон еще наши!..

На сцене появились обещанные музыканты, облаченные по традиции Семиречья в синие с серебристыми блестками костюмы. Кроме людей в составе их труппы были и два песчаника, уцепившихся коп истыми лапами за один контрабас. Песчаники скалили зубы вполне дружелюбно» но зрители, стоявшие слишком близко к сцене, предусмотрительно попятились. Отдавая дань обычаям, семиречники начали свое выступление с Песни Рек. Я никогда раньше не слышал ее в таком удачном исполнении и невольно заслушался, погружаясь в переливы древней мелодии, как в стремнину реки. Несколько следующих песен подтвердили мастерство музыкантов. Песчаники ловко скользили по грифу своего инструмента, как по стволу дерева, цепляя и прижимая нужные струны, и выдерживали ритм без нареканий. Честно говоря, я даже увлекся. Во всяком случае, до тех пор, пока не прозвучало зловещее: «…а сейчас в дар жителям славного Города прозвучит лучшее произведение сезона, народная баллада „Ветер“…»

«Проклятье», — уныло подумал я, услышав вступление. Это не «Ветер», это бумеранг, возвращающийся в самый неподходящий момент и с треском лупящий своего создателя по затылку… Случайно написанная и так же случайно сыгранная в чужой компании мелодия вот уже два года преследует меня с настойчивостью дворняги. Бестолковая, безымянная, простенькая, но, как и большинство дворняг, непередаваемо обаятельная. Теперь я, пожалуй, жалел, что выпустил ее такой неприглаженной и неухоженной, но время не возвратить.