Питер Молинье. История разработчика, создавшего жанр «симулятор бога» - Рафаэль Люка

сильнее, и в Microsoft, естественно, захотели глубже интегрировать Lionhead в работу компании, а сотрудников использовать для других дел. Во-первых, они решили, что я должен стать партнером Microsoft. Есть несколько сотен таких партнеров: людей, которые в дальнейшем становятся вице-президентами или старшими менеджерами. Все серьезные встречи Microsoft тогда проходили в Редмонде, недалеко от Сиэтла, и там же принимались важные решения. К сожалению, это означало, что мне приходилось каждый месяц ездить в Сиэтл и проводить там неделю. Очевидно, это сильно отвлекало меня от работы команды.

FABLE II ДОБИЛАСЬ ОГРОМНОГО УСПЕХА. LIONHEAD СТАЛА ЦЕНТРАЛЬНОЙ ФИГУРОЙ В СТРУКТУРЕ MICROSOFT, ПОТОМУ ЧТО FABLE II ПРЕВЗОШЛА ВСЕ ПРОГНОЗЫ ПО ПРОДАЖАМ.

Во-вторых, в самой Lionhead произошло разделение между разработчиками Fable и остальными сотрудниками. Затем люди из Microsoft сказали мне: “Послушайте, мы бы очень хотели, чтобы вы взяли на себя роль креативного директора всего европейского отделения”. То есть теперь мне приходилось проводить неделю в Сиэтле, а затем еще неделю путешествовать от студии к студии: от Rare до Frontier, работавшей над игрой для Kinect, и Remedy, разрабатывавшей Alan Wake. И вот так я одну неделю путешествовал, на следующей неделе заполнял пробелы в работе студий, и так далее. Из-за этого у меня не было времени сосредоточиться на одной задаче, а после всех наших разговоров вы наверняка уже поняли, что мне нужно фокусироваться на чем-то одном, чтобы не растеряться. Таким образом, я очень долгое время не занимался никакими разработками сам. Приятно взаимодействовать с другими студиями и делиться мыслями с новыми людьми, это в целом очень вдохновляющий процесс – пытаться донести суть идеи до команды. Но все же мне удается создать что-то стоящее, только когда я действительно одержим какой-либо идеей, а в тех условиях такого не происходило».

На подмогу студиям

По земле, воздуху, с самолета на самолет. Молиньё посещал каждую из студий, связанных с Microsoft. Его задача – помочь разработчикам разобраться с собственными наработками.

«И это очень сложно, потому что кому-то вроде меня нельзя просто прийти в студию, провести два-три дня с дизайнерами и программистами и сразу же сказать им, что делать. Так не бывает. Мне быстро стало понятно, что моя роль заключалась не в том, чтобы с порога заявлять команде, которая делала, скажем, игру для Kinect, что-то вроде: “Я много работал над такими спортивными играми, так что сделайте то-то и то-то, потом попробуйте вот это”, а затем уйти и не возвращаться в течение месяца. Такой подход просто не работает! Поэтому я воспринимал себя как “инкубатор идей”, так как мне приходилось помогать командам нащупывать нужную задумку, а после позволять им сосредоточиться на ней. Вместо того чтобы выкатывать список из десяти концепций, которые, по моему мнению, должны быть в их игре, я просил разработчиков проявить собственный интерес и попытаться найти то, что, по их мнению, станет основой проекта, сфокусироваться на этом и донести до игрока. Это была очень трудная работа. По правде говоря, я только в последние несколько месяцев в этой роли чувствовал, что по-настоящему помогаю им».

Среди пациентов доброго доктора Молиньё были и Remedy, разработчики культовых Max Payne 1 и 2 или недавней превосходной Control. Но студия застопорилась на игре Alan Wake: анонсированный в 2005 году и представленный в виде технодемки проект прошел через самые разнообразные стадии от игры с открытым миром до почти полностью линейного сюжетного приключения.

«Там работают невероятно талантливые люди. Я не помню наших разговоров в точности, но мне хотелось подтолкнуть их к тому, чтобы они сделали игру более доступной и не заваливали сразу геймеров кучей механик. Еще я думал, что их задумка с фонариком была просто отличной, но они использовали ее недостаточно часто. В случае с Kinect Sports я по большей части работал над убеждением команды в том, что люди не хотят во время игры постоянно прыгать по комнате. С Kinect мне нравилось концентрироваться на своем взаимодействии с интерактивным миром по ту сторону экрана. Но периодически мне нужно просто посидеть на диване и поиграть…

Я признаю, что я сам тогда только учился быть хорошим креативным директором, и абсолютно уверен, что все сотрудники относились ко мне очень терпеливо. Последнее, что мне хочется сказать по этому поводу: входить в офис в качестве начальника, “старшего”, довольно странно. Я думаю, такое происходит вне зависимости от компании. Ты приходишь, все на тебя смотрят, а в твоей голове роятся мысли, что же рассказывать им о функции, которую они, возможно, уберут уже через месяц. Поскольку ты обладаешь определенным авторитетом, тебе нужно серьезно относиться к тому, что ты говоришь и как направляешь команду. Ведь всегда найдутся люди, которые подумают: “Господи, этот человек будет решать будущее нашей студии”, “Боже мой, это же Питер Молиньё”, и так далее. Я предпочитаю делиться идеями, и если мне придет в голову штук пять, скорее всего, только одна будет хорошей и интересной. Так что лучше всего я работаю с людьми, которые потом говорят: “Окей, Питер, хорошая идея, но как она вписывается в эту механику?” Такое больше похоже на разговор, чем на инструктаж. Конечно, в идеальном мире выдать список элементов и действий, необходимых для создания хорошей игры, было бы проще простого, но ведь так не бывает. Мой процесс был больше похож на попытку придумать новые идеи, рассмотреть проект с другой точки зрения и обсудить все это с разработчиками. Поэтому мне кажется, что по-настоящему ценный вклад в работу этих студий я внес только к концу моего пребывания в должности, когда и правда научился вести себя скорее как проводник идей, а не их создатель».

Без Молиньё, слишком занятого решением проблем других студий, Lionhead продолжает жить своей жизнью и разработками. Потерявшаяся. Заблудившаяся.

«Для работы над Fable III собралась фантастическая команда, окрыленная успехом предыдущей части. Они погрузились в этот мир с головой, но некоторые ранние решения сделали Fable III сложнее в реализации. Одной из таких идей было перемещение сеттинга Fable в менее сказочную среду. Команда стала работать с концепцией конца магии, создав мир, движимый и очарованный промышленностью и торговлей больше, чем колдовством или феями. А для такой франшизы, как Fable, это очень деликатный переход. Знаете, легко говорить задним числом, но я думаю, что Fable должна была остаться в прежней волшебной вселенной и мы зря развернулись в сторону промышленной революции, хотя такое