Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

– Да, сэр, – Хантер развёл руками. – Праздник. Но они сказали, что не нуждаются в грузчиках.

Говард кивнул.

– Да, я знаю, – задумчиво пожевал губами. – Все переговоры будете вести вы, Джек. Меня не представляйте.

– Да, сэр. Благодарю за доверие, сэр.

Говард иронически хмыкнул.

– На здоровье, Джек. А пока отгоните мою машину. От русских скотов всего можно ждать.

– Да, сэр. Разумеется, сэр.

Когда Джек отъехал, Говард ещё раз оглядел улицу, вернее проезд между складами. Все двери закрыты, на немногих окнах опущены металлические жалюзи. День Благодарения. Из года в год вся Империя благодарила Бога за щедрый дар. Именно Бог дал им эту землю, дикую и заселенную краснокожими дикарями, чтобы её очистили от дикарей и обратили во славу Божью. И дал привезённых с другого материка чёрных дикарей, чтобы и те смогли потрудиться во славу Его, и… и вот. Мерзость запустения. Проклятые русские. Предавшие свою расу и Божью волю, да те же дикари, только смущавшие своим цветом. Всё, всё было правильно, как надо и как должно. Неприятности временны, а победы вечны. И вот… На День Благодарения должны были пройти первые после Возрождения торги. Скот должен стоять в стойле, а не разгуливать без привязи. Но русские оказались ещё коварнее. Им мало разгрома Империи, освобождения рабов. Они ещё вывезли индейцев, а теперь забирают угнанных! Но и это можно перетерпеть, всё подготовить и добиться Возрождения… Кое-что осталось. Кое-какая земля и то, что называется недвижимостью и материальными ценностями. Но чтобы затевать новую игру, нужны деньги. А их нет. О счетах СБ и особенно отдельных специальных фондах он не мог думать спокойно. Такая работа, такое дело, и из-за глупого упрямства Джонатана всё впустую. Оставить все деньги на счетах СБ, переподчинить СБ специальные фонды… Глупец, надеялся перевести их на свой личный. А достались они русским. Дикари глупы, но коварны. Хапнули всё так, что концов не найти. Ловкачи. Не ждал от них такой прыти. И самое неприятное: уже неделю никаких известий из Клуба. Но об этом не сейчас…

– Всё в порядке, Джек?

– Да, сэр.

Хантер протянул ему ключи от машины. Говард, кивнув, забрал их и небрежно сунул в карман пиджака. Конечно, его статус обязывает иметь шофёра, но… в такие времена лучше всё делать самому. По многим причинам. Физиономия Хантера лучилась пониманием и стремлением выполнить любое пожелание, но доверять этому… Доверять никому нельзя. Но и показывать своё недоверие – тоже… весьма нежелательно. Азы, усвоенные давным-давно.

– Неплохая сделка, сэр, – осторожно сказал Хантер.

Говард задумчиво кивнул.

– Я возвращаю свои деньги, Джек. Правда, это только ничтожная часть моей собственности, но… – Говард позволил себе улыбнуться, – хоть что-то.

– Да, сэр. Русские ограбили нас. Сначала рабы, потом индейцы, а теперь… – Хантер развёл руками. – У меня были два электрика, толковые, хоть и русские, чего им не хватало? Жили здесь же, в подсобке, у каждого своя койка, паёк по стандарту, одежда тоже. С декабря сокращённые смены и свободное время с выходом. И вот… Хэллоуина испугались, что ли? Так тоже ничего же не случилось… такого. Просто сказал о восстановлении прежнего распорядка. Ушли оба. Да ещё сманили подсобника из цветных. Это, я считаю, сэр, чистая подлость. Цветные должны остаться здесь. Русские не имеют права их вывозить.

– Они победители, Джек, – Говард кивнул своим мыслям и непроизнесённому вслух уточнению: «Пока». – Победитель имеет право на всё.

– Да, сэр, – Хантер был очень польщён возможностью поговорить с боссом, с самим Говардом, и соглашался с любым его высказыванием.

Но Говард очень давно не сталкивался с другим отношением, и эта почтительность его не трогала, даже не замечалась им.

– Как ваши внучки, сэр?

– Спасибо, Джек, хорошо. У вас, надеюсь, тоже всё в порядке.

– Да, сэр, благодарю вас, сэр, – сиял широченной улыбкой Хантер.

Из-за угла медленно, плавно вписываясь в поворот, показались два грузовика. Говард кивнул Хантеру и отошёл на десяток футов. Хантер вернулся к дверям склада и встал в по-хозяйски вызывающей позе. Говард одобрительно кивнул.

Машины остановились на погрузочной площадке перед складом, и из кузовов и кабин вышли люди. Так – быстро прикидывал Хантер – шестеро грузчиков, два шофёра, солдат с автоматом, берегутся после Хэллоуина русские свиньи, баба в форме, ого, майор. Вот чёрт, принесло старика, ему угодить – русским гнилья подсунуть. И нарваться на что угодно, вплоть до… здесь же у стены и положат, с них станется.

– Вы управляющий? – равнодушно-деловым тоном спросила Берестова.

– Да, – и помедлив, Хантер добавил: – Майор.

– Товар готов?

Не будь старика, он бы с ней договорился, чтоб всем хорошо было, казённые закупки, тем более армейские, везде и всегда… гм, взаимовыгодны, но теперь расовую гордость демонстрировать надо, а баба – сразу видно – ушлая, ишь как смотрит, шлюха русская.

На одинокого то ли прохожего, то ли праздного ротозея никто особого внимания не обратил. Скользнул по нему равнодушно любопытным взглядом и Эркин. Но, посмотрев на Тима, встревожился. Лицо Тима заметно посерело, а на висках и лбу выступил пот. Эркин подошёл к нему вплотную и спросил по-камерному:

– Ты чего? Увидел кого?

Тим кивнул и, судорожно сглотнув, ответил:

– Мой… хозяин… Старый хозяин…

– Стручок седой? – догадался Эркин. – Плюнь и разотри. Иди, в кабине посиди.

– Нет, – Тим сжал зубы так, что вздулись на скулах желваки, и выдохнул, разделяя слова: – Я… не… отступлю…

Берестова закончила разговор с Хантером, распорядилась:

– Открывайте, – и подошла к ожидавшим её у машин. – Сейчас откроют, отметим наши ящики и начнём грузить.

– Может, лучше к воротам подогнать? – сказал Эркин. – Ну, чтоб далеко не носить.

Берестова посмотрела на него и улыбнулась.

– Делайте, как вам удобнее.

И само собой получилось, что командовать стал Эркин. Грузовики подогнали к воротам и поставили открытыми бортами к ним. Загружают сразу оба грузовика: четверо – в каждом кузове по двое – грузчик и шофёр – принимают и укладывают, а четверо подносят. Берестова придирчиво проверяла маркировку каждого ящика. Хантер больше всего был доволен тем, что они зашли внутрь, а старик остался на улице, без него куда спокойнее. Но до чего же баба въедливая, такой очки не вотрёшь и не подсунешь… хотя, стоп-стоп, команды на подмену не было, так что у него полное право… он в своём праве… он исполнитель, никакой отсебятины…

Помогая принимать и укладывать ящики, Тим всё время чувствовал на себе этот взгляд, от которого стягивало кожу ознобом. Но только плотнее сжимал губы. Нет, он не поддастся. Его ждут… Дим, Зина, Катя… Катя, Дим, Зина… Зина, Дим, Катя… Он