Журнал «Вокруг Света» №07 за 1991 год - Вокруг Света

Когда венецианцев вывели, дон Ксавьер повернулся к Колону:

— Будьте уверены — они вас больше не потревожат. Но альгвасилы доложили мне, что в комнате с ними находилась женщина, танцовщица Загарте...

— Это чистая случайность, — Колон ответил ровным, спокойным голосом. — Она не имеет к этому делу никакого отношения.

«Пусть она уйдет», — подумал он. Наказание настигнет ее и без его, Колона, участия. Бог и судьба воздадут ей должное.

Этим он пытался подсластить горечь, переполнявшую его сердце, заглушить гложущую его боль. День за днем метался он по Кордове, не раз и не два порывался пойти к Загарте, где, как он полагал, продолжала петь и танцевать Беатрис. Так он промучился неделю, а потом, узнав, что дон Алонсо де Китанилья отправляется в Бегу, присоединился к нему.

В сгущавшихся сумерках они подъехали к шатру Сантанхеля, и добрый прием, оказанный канцлером, согрел заледеневшее сердце Колона.

Сантанхель взял его за плечи и повернул так, чтобы свет падал ему на лицо.

— Вы больны?

— Не телом, но душой, — ответил Колон и рассказал об обрушившейся на него беде.

Сантанхель ужаснулся.

— И она не пыталась оправдаться?

— Чем? — усмехнулся Колон. — Я застал их врасплох, когда они строили свои коварные планы. Я услышал слишком многое.

— Слишком многое! Многое, но не все. Идиот! А вы не удосужились спросить себя, каким образом нам удалось так быстро вернуть украденные у вас карту и письмо? Вам не приходило в голову, что кто-то сказал нам, где их искать? — Колон в замешательстве посмотрел на канцлера. — Это была Беатрис. Беатрис Энрикес. Кто еще мог помочь нам? Ненароком она дала понять Галлино, что карта находится у вас в комнате. Но, едва узнав, что карта похищена, она пришла ко мне и рассказала обо-всем.

— К вам? — в голосе Колона все еще слышалось сомнение. — К вам? Но почему к вам? Почему не ко мне?

— Это долгая история и невеселая... Ее принудили, сыграв на любви к брату, схваченному венецианской инквизицией. Брат, конечно, у нее дрянь, но она не могла бросить его в беде. А потом влюбилась в вас. И доказала силу своей любви. Доказала на деле, пожертвовав братом ради вас. Это она назвала мне воров. Та женщина, которую сейчас вы клянете, которой вы из гордыни не дали молвить слово в свое оправдание... И сердце ее теперь разбито. Колон тяжело опустился на стул.

— Я, наверное, сойду с ума. Почему, если так оно и было, она ничего мне не сказала?

— А вы спросили ее? Нет, вас хватило только на то, чтобы подслушивать. Она просила меня помочь. Но я подумал, что будет лучше, если вы объяснитесь сами. Я подумал, что, исповедовавшись вам, она скорее получит отпущение грехов.

— Отпущение грехов! Оно нужно скорее мне, а не ей.

— Милосердием божьим вы его получите, — дон Луис подошел к нему, положил руку на плечо. — Не теряйте времени. Возвращайтесь в Кордову и положите конец ее страданиям. Помиритесь с ней.

И через пять дней после отъезда Колон снова появился в Кордове. Но у Загарте он узнал, что Беатрис уехала.

— Уехала? Куда?

На этот вопрос мориск ответить не мог. Она собрала свои нехитрые пожитки и уехала наутро после его драки с венецианцами. Со служанкой и погонщиком нанятых ею мулов. Возможно, тот знал, куда направилась Беатрис.

Погонщик мулов рассказал, что отвез Беатрис в монастырь неподалеку от Пальма дель Рио, туда, где Хениль впадает в Гвадалквивир.

Колон выехал туда на следующее утро. Ворота монастыря открыла беззубая старуха, которая ответила, что Беатрис Энрикес пробыла в монастыре два дня, а затем уехала. Куда или по какой дороге, — привратница не знала, но посоветовала все вызнать в Пальме.

За два часа Колон обошел всех погонщиков мулов и все харчевни города, но не узнал ничего путного. Беатрис исчезла без следа. Отчаявшись, он вернулся в Кордову и обратился за помощью к коррехидору.

Дон Ксавьер приложил максимум усилий, чтобы помочь тому, кто пользовался покровительством могущественного канцлера Арагона. Его альгвасилы прочесали всю округу. Но безрезультатно. Колон ждал, но дни сливались в недели, и с каждой из них таяли надежды. Оставалось лишь корить себя, что он так скоро осудил Беатрис.

Глава 25. Условия

В то лето лагерь в Веге сгорел от пожара. Чтобы укрыть армию в случае непогоды, король Фердинанд заменил брезентовые палатки кирпичными и каменными домами, возвел целый город, названный Санта-Фе. Построенный в виде креста, он как бы показывал маврам, что Испания обосновалась здесь навсегда.

Накануне нового года измученная осадой Гранада признала свое поражение. Король Бобадил выехал из ворот крепости, чтобы сдаться победителям. А на праздник Крещения серебряный крест украсил крышу замка Кольмарес, заменив сброшенный оттуда полумесяц. Рядом с ним сияли золотом королевские штандарты.

Победоносно завершив десятилетнюю войну, окончательно разгромив мавров, королева Кастильская и король Арагонский гордо въехали в последнюю сарацинскую твердыню на земле Испании. Печальный и угрюмый, Колон тащился в самом хвосте праздничной процессии. Он замкнулся в себе, сильные мира сего перестали его интересовать. Вместе со всеми прошел Колон через огромный зал Мексуара в мосалу, где возвышался наскоро установленный алтарь. Кардинал Испании отслужил благодарственную мессу. Опустившись на колени, Колон спрашивал себя, дождется ли он того дня, когда отслужат мессу в честь его возвращения из долгого плавания. Вот-вот должен прийти его час. Если король и королева сдержат свое слово, ждать осталось недолго.

Возвращаясь с мессы по великолепным аркадам, ведущим к Лювиному дворику, он столкнулся с доньей Беатрис де Бобадилья и ее мужем.

— Вы что-то слишком грустны в праздничный день, — заметила маркиза.

— Ожидание рождает усталость, усталость — печаль.

— Но ожидание ваше кончилось. Вам дала слово королева, которая всегда выполняла обещанное.

— Обещания легко забываются.

— Разве вы не верите в своих друзей? Я могу обещать, что королева примет вас в течение недели.

В следующий понедельник, на пятый день после торжественной мессы, дон Лопе Перальтс, королевский альгва-сил, сообщил Колону, что его ждут во дворце.

Королева приняла его в Куарто Дорадо, богато обставленном зале с черным с золотом потолком, в одном из тех помещений, где находился гарем мавританских правителей Гранады. На аудиенции присутствовали только три ее дамы, в том числе и маркиза Мойя.

— Целую ваши ноги, ваше величество, — поклонился Колон.

Королева милостиво протянула ему руку, которую он поцеловал, опустившись на колени.

— Мы заставили вас ждать, сеньор Колон, много дольше, чем было на то наше желание. Но теперь, после окончания войны, я могу выполнить свое обещание. Я послала за вами, чтобы заверить вас в этом.

Доброе отношение королевы приободрило Колона.

— Невежество, ваше величество, назвало мой проект мечтой. Но я рискну предположить, что эта экспедиция принесет вашему величеству успех и славу, еще не выпадавшие на долю царствующих особ.

Тем самым он хотел показать, что Гранада — песчинка в сравнении с той громадой, которую он хотел положить к ее ногам.

— Вам свойственна уверенность в себе, — ответила королева. — Но, возможно, другой человек и не замахнулся бы на такое. Завтра вы с моими советниками обсудите оставшиеся вопросы, чтобы перейти к практическому осуществлению наших планов.

Вечером следующего дня Колон встретился с советниками королевы. Их было четверо. Кинтанилья, канцлер и казначей Кастилии, Эрнандо де Талавера, теперь архиепископ Гранады, дон Хуан де Фонсека и адмирал дон Матиас де Ресенде.

Они сидели в просторной комнате. Талавера, представляющий все еще сомневающегося короля Фердинанда, пожелал узнать, что необходимо Колону для успешного завершения задуманного.

Колон ответил, что, по его мнению, эскадра должна состоять как минимум из четырех кораблей, хорошо оснащенных и полностью укомплектованных командами. Всего никак не меньше двухсот пятидесяти человек. Ресенде, к которому обратился архиепископ, оценил стоимость экспедиции в сорок-пятьдесят тысяч золотых флоринов, отчего длинное лицо архиепископа еще больше вытянулось.

— Если вы не умерите ваши аппетиты, сеньор, боюсь, нам не удастся договориться. Весь мир знает, что война истощила казну и сейчас их величества расплачиваются с поставщиками.

— На что тогда я могу рассчитывать? — осведомился Колон.

Талавера взглянул на адмирала, ожидая от того ответа, но вмешался Фонсека:

— Нет необходимости рисковать больше чем одним кораблем.

Тут уж Колон посмотрел на Ресенде, ища у того поддержки.

— Нет, нет, — Ресенде покачал головой. — Слишком опасно. Как минимум, нужны два корабля, хотя этого явно недостаточно. А вот трех, я думаю, сеньору Колону вполне хватит.