Журнал «Вокруг Света» №07 за 1991 год - Вокруг Света

После ужина паж, неся над головой ярко горящий факел, отвел их к павильону, над которым вздымался штандарт с гербами двух королевств.

Король играл в шахматы с епископом Авилы, а королева, сидя за небольшим столиком, слушала доклад капитана Рамиреса, командующего ее артиллерией, которого в армии прозвали Эль Артильеро. Речь шла о новых бомбардах, призванных усилить огневую мошь армии. Тут же, естественно, отирался и Фонсека, весь в черном и, как полагалось священнослужителю, без оружия.

Рамирес уже уходил, когда паж поднял портьеру, пропуская в павильон маркизу Мойя. Ближайшая подруга королевы, она имела право приходить в любое время дня и ночи.

Ее величество оторвалась от списка орудий, оставленного Эль Артильеро, подняла голову, улыбнулась маркизе.

— Обычно ты не приходишь так поздно, Беатрис. Предпочитаешь остаться у себя.

— Сегодня я не могла не прийти. У меня новости для ваших величеств. Касательно Колона.

Она не могла удивить их более, даже если бы сбросила на пол канделябр. Король резко обернулся.

— Надеюсь, вы пришли сказать, что мерзавец Колон покинул Испанию?

— Ну что вы, сир, я не из тех, кто спешит сообщить дурные вести.

— Я вижу, что вы все еще благоволите к этому долговязому пройдохе?

— К его уму я отношусь с большим уважением, чем к рос-ту, ваше величество, — ответила маркиза.

Епископ двинул вперед фигуру:

— Шах, сир.

— А мне кажется, лучшее, что у него есть, — это ноги, — рассмеялся Фердинанд. — Вот ими-то ему и следует сейчас воспользоваться. — И он снова склонился над доской.

Королева вздохнула.

— К сожалению, он не выдержал испытания, устроенного комиссией, в том числе и доном Хуаном.

— Мне повезло, что я застала у вас дона Хуана, — улыбнулась маркиза.

Фонсека поклонился, но и тени улыбки не мелькнуло на его круглом лице.

— Я лелею надежду, — продолжала маркиза, — что принесенные мною вести побудят его изменить свое отношение к сеньору Колону.

Король торопливо сделал ход и вновь обернулся.

— Что я слышу? Вы вновь защищаете этого лжеца? Королева похлопала маркизу по руке, снова вздохнула:

— Никто не сомневается в твоих добрых намерениях, Беатрис. Но вопрос уже рассмотрен.

— Еще шах, сир, — вмешался епископ. — Боюсь, следующим ходом будет мат.

— Мат? — король уставился на доску. — К дьяволу этого Колона! Из-за него проиграл партию! — Фердинанд тяжело поднялся, хмуро посмотрел на маркизу: — Ради Бога, Беатрис, неужели вы не понимаете, что словами тут ничего не изменишь? Так что ты нам хотела сказать?

Маркиза не заставила себя упрашивать.

— Как хорошо, что при нашем разговоре присутствуют епископ Авилы, который был председателем комиссии, и дон Хуан де Фонсека, оказавший немалое влияние на принятие решения.

Талавера встал из-за стола вместе с королем. И теперь молча сверлил маркизу холодным взглядом.

Королеву в немалой степени удивила настойчивость маркизы.

— Да, мы вас выслушаем. — Она откинулась на спинку стула. — Я не сомневаюсь, дон Хуан найдет, чем вам ответить.

Подошел и король в сопровождении епископа Авилы. На его лице играла улыбка.

— Послушаем и мы. Рыцарский поединок между женщиной и священником. Такое войдет в историю.

Маркиза всматривалась в круглое желтое лицо дона Хуана де Фонсеки.

— Вы убедили себя и других, не так ли, что сеньор Колон лгал, утверждая, что у него есть карта великого Тосканелли?

Фонсека принял бой.

— Моя убежденность идет от знания жизни. Как могло случиться, что человек, имеющий на руках неопровержимые подтверждения своих взглядов, не упоминал об этом до тех пор, пока наша настойчивость не заставила его признать, что они у него есть?

— Понимаю, — с видимой неохотой согласилась маркиза. — Это существенно.

— Слава тебе, Господи, — насмешливо воскликнул король. — Ее глаза открылись.

— Не совсем так, ваше величество. Кое-что остается неясным. Если выводы Колона представляются кому-то недостаточно убедительными, почему то же самое, сказанное другим человеком, уже не вызывает ни малейших сомнений. Я, разумеется, женщина глупая, но, убей Бог, не вижу, в чем здесь разница...

Ей ответил Талавера.

— Разница в том, кто высказывает эти выводы: невежественный моряк или лучший математик современности.

— Вы удовлетворены ответом, маркиза? — спросил ее король.

— Разумеется, сир. Ну почему я такая бестолковая?— Беатрис рассмеялась, как будто прикрывая собственную неловкость. — Однако, господа, — она перевела взгляд с Талавера на Фонсеку, — вы слишком усердно уповаете на эту разницу. Не станете же вы утверждать, что поддержали бы Колона, предъяви он эти несчастные карту и письмо?

— Почему же нет, мадам? — сурово возразил Талавера.

— Что? — Брови маркизы взметнулись вверх. На лице отразилось изумление. — Вы можете заверить меня, мой господин, что Колон получил бы вашу поддержку, если бы у него на руках оказались документы, подписанные Тосканелли?

— Заверяю вас в этом, мадам, — твердо ответил епископ Авилы.

— Несомненно, мадам, — добавил Фонсека. Королева молчала. Она уже давно поняла, что маркиза ведет какую-то игру.

Улыбка, теперь уже победная, заиграла на губах маркизы, когда она повернулась к королеве.

— Ваше величество слышали, что сказали их преподобие?

Королева наклонилась вперед.

— Вы задали нам немало загадок, Беатрис. Объясните по-простому, о чем, собственно, идет речь?

— Ваше величество, я лишь хотела, чтобы эти господа лишились той предвзятости, которую они испытывают по отношению к Колону. Он совсем не обманщик. Ему уже возвращены украденные у него карта и письмо. Колон здесь, в лагере, и готов положить документы перед вами.

Глава 22. Реабилитация

Кристобаль Колон стоял перед их величествами в золотистом отсвете свечей.

Королева Изабелла решила, что восстановление справедливости не терпит отлагательств.

Сантанхель и Кабрера вошли вместе с Колоном. Маркиза Мойя, теперь главный покровитель Колона, стояла на полпути между ними и столиком, за которым сидела королева. Король, Талавера и Фонсека тесной группкой застыли за ее спиной. Документы Тосканелли и собственная карта Колона лежали на столе, перед ее величеством.

С разрешения королевы Сантанхель рассказал о своем участии в спасении документов.

— Воры, — докладывал он, — два агента Венецианской Республики. Один из них какое-то время находился при дворе ваших величеств, заявляя, что состоит в штате мессера Мочениго, посла Венецианской Республики. Их взяли в десяти милях от Кордовы, по дороге в Малагу. Чтобы исключить возможные осложнения с Венецией, коррехидор Кордовы обставил все так, будто на них напали обыкновенные бандиты.

Тут его прервал король Фердинанд.

— Чушь какая-то. Какой интерес может проявлять Венеция к этим документам?

— Чушь это или нет, но я излагаю вам факты, и коррехидор Кордовы может подтвердить мои слова.

— С вашего дозволения, ваше величество, — вступил в разговор Колон, — интерес Венеции мне более чем ясен, и теперь я даже начинаю понимать, почему встретил в Португалии такое противодействие. Богатство и могущество Венеции зиждется на ее торговле с Индией. Венеция контролирует всю европейскую торговлю с Востоком. Стоит нам достичь Индии западным путем — ее монополия рухнет.

Фердинанд задумался.

— Пожалуй, в этом что-то есть.

Королева оторвалась от карты, которую внимательно изучала.

— Я сожалею, сеньор, что с вами обошлись столь несправедливо, и очень рада, что вы доказали свою полную невиновность.

Фонсека, однако, не желал признавать себя побежденным.

— Возможно, я перестраховываюсь, ваше величество, но не следует забывать, что Тосканелли умер и нам могут подсунуть подделку.

От громкого, насмешливого смеха маркизы кровь бросилась ему в лицо, черные глаза полыхнули яростью. Но королева не дала ему заговорить.

Почерк на карте тот же, что и на письме, одинакова и печать, — сухо заметила она.

— Можно подделать и то, и другое, — ответствовал Фонсека.

— Действительно, — согласился Фердинанд, — нельзя исключать такой возможности.

Королева взглянула в глаза Фонсеки.

— Так вы утверждаете, что перед вами подделка? Говорите, ваше преподобие, не стесняйтесь. Вопрос слишком серьезный.

Чувствуя за собой поддержку короля, Фонсека не замедлил с ответом.

— Как угодно вашему величеству. Мне представляется, что в критической ситуации человек не может устоять перед искушением, тем более что сеньору Колону нарисовать такую карту, а мы можем судить о его способностях по его собственной карте, не составит большого труда.