На вулканах - Гарун Тазиев

Подобное объяснение преследовало цель снять ответственность с представителей администрации, с туристической компании и прежде всего с тех вулканологов, что с 8 августа до 12 сентября неустанно твердили, что никакой опасности нет и в помине. Кроме того, оно льстило самолюбию и самих вулканологов, и солидарных с ними коллег во Франции и Англии.

Гипотеза о том, что взрыв был вызван не магматическими газами, а парами воды, содержала в себе внутреннее противоречие. Согласно этой гипотезе, пробка в канале вулкана должна быть, с одной стороны, водопроницаемой, чтобы дождевая вода могла просочиться внутрь и пройти на достаточную глубину, где она якобы превратилась в пар, а с другой стороны непроницаемой, иначе пар не мог бы набрать нужное для взрыва давление. Мой ответ таков: если пробка оказалась настолько проницаемой, что вода смогла просочиться вниз, то в таком случае пар никак не смог бы накопиться под ней и вызвать взрыв, а скорее он прошел бы насквозь и наружу. Но взрыв-то последовал!..

Пробка состояла отнюдь не из свежей лавовой массы, а исключительно из твердых горных пород. Под ней скопились газы, и пробку разорвало. Вполне очевидно, что эта пробка была абсолютно непроницаемой, иначе все, что под ней собиралось, будь то водяной пар или магматический газ, постоянно просачивалось бы наружу. Уж если она не пропустила наружу газы, которые в итоге выбросили ее на поверхность (а этот факт оспаривать трудно), то и дождевая вода не могла бы попасть внутрь. И отчаянная попытка со стороны вулканологов, раздосадованных очередной демонстрацией их неумения вовремя разобраться в механизме извержения, оправдать себя, оказалась подобна лопнувшей шине.

В результате меня лишили всех званий и сместили со всех постов, занимаемых мной в Международном институте вулканологии, который сам же я и создал за 18 лет до того.

Глава шестая,

в которой говорится о самых известных вулканах и об опасностях, связанных с массовым туризмом, а также о риске, которому подвержены селения и городки на Этне.

По-настоящему знаменитых вулканов на свете не так много - Везувий, Фудзияма, Попокатепетль, Кракатау, Мон-Пеле, недавно прославившийся Суфриер, Сент-Хеленс, Галунггунг, Эль-Хихон. И конечно, с незапамятных времен Этна.

Известность их порождена различными причинами. Везувий все знают потому, что с 1631 по 1944 г. он находился практически непрерывно в состоянии бурной активности, а это была эпоха зарождения и расцвета наук о Земле. Кроме того, на него были постоянно обращены взоры жителей крупного города - столицы королевства Обеих Сицилий. Именно Неаполь с его королевским двором, посольствами, художниками, писателями и толпами приезжих из разных стран (ведь Неаполь - крупный морской порт) принес славу Везувию, сделал всеобщим достоянием его пышный султан и потоки раскаленной лавы, а также поведал миру о колоссальных жертвах в засыпанных пеплом Помпеях и Геркулануме.

Фудзияма, или, как ее называют японцы, Фудзи-сан (причем в данном случае и "яма" и "сан" означают просто "гора"), стала знаменитостью благодаря чистоте линий своего усеченного конуса, вознесшегося на 4000 метров над мирным ландшафтом, между двумя столицами японской империи - Киото и Токио. Эстампы Хокусая и Хиросиге познакомили весь мир с силуэтом и красками великой горы. Попокатепетль получил мировую известность скорее благодаря экзотическому звучанию своего ацтекского имени, чем извержению 1520 г., в канун вторжения испанцев под предводительством Кортеса. Кракатау, как уже говорилось, прославился взрывом, случившимся 15 августа 1883 г. Тогда с пустынного островка в Зондском проливе в воздух поднялось около 15 км3 горных пород, вызванные взрывом цунами унесли 36 тыс. человек на Яве и Суматре, а его грохот был слышен в радиусе до 4 тыс. км в центре Австралийского континента и посреди Индийского океана. Представьте себе, что вы в Париже услышали бы взрыв, прогремевший в центре Сибири, в Тегеране или в сердце Сахары... Немудрено, что этот вулкан знают все.

Слава Мон-Пеле схожа со славой Кракатау. 8 мая 1902 г. жизнь 28 тыс. обитателей столицы Мартиники, городка Сен-Пьер, унесла первая в истории "палящая туча", страшный и, увы, нередкий "бич божий". Расположенный недалеко от него вулкан Суфриер на Гваделупе приобрел сомнительную известность разгоревшимся вокруг него скандалом. Вулкан Сент-Хеленс имеет вполне обоснованную мрачную репутацию. Его извержение, продолжавшееся с 1980 по 1982 г., стало объектом наиболее тщательного научного изучения за все годы существования вулканологии. Но дело не только в этом: извержение продолжалось уже семь недель, когда 18 мая 1980 г. произошел неслыханный пароксизм вулканической деятельности. Вырвавшийся из недр вулкана вихрь колоссальной силы как спички поломал миллионы крупных деревьев, так называемых дугласовых пихт высотой 40-50 м и толщиной до 1 м у комля, и как кучу соломы сдул их на сотни метров в сторону. Соломинки были, повторяю, весом по 3-4 т... Погибло 80 человек, в том числе молодой талантливый вулканолог Дэвид Джонсон.

Немало вулканов приобрели известность в результате того, что после второй мировой войны вулканология вышла из состояния спячки. В это же время получили мощное развитие туризм и телевидение, которые можно уподобить языку из притчи об Эзопе - в мире нет ничего лучше (что верно далеко не всегда) и ничего хуже их (вот это уж точно!). Благодаря им весь мир познакомился со Стромболи и Ньирагонго, Мерапи и Сиуртсеем, Килауэа, Бромо, Этной... И другими.

Известность подобна славе: если не поберечься, то пропадешь. Неисчислимый урон приносит туризм, или скажем так - определенные категории туристской деятельности: прекрасные ландшафты исчезают под дружным натиском бетона, пластмассы и дурного вкуса, страдает мораль местного населения, исконное гостеприимство которого постепенно, но неуклонно уступает место алчности, а сердечность - угодничеству, толпы экскурсантов, почти нечувствительных к красоте, захлестывают памятные места и лишают их всякой прелести. Стоит только увидеть эти стада, пасущиеся возле Нотр-Дама и Боробудура, вокруг "Падающей башни" и Парфенона, на Лазурном берегу (некогда столь прекрасном), в Шамони, на Карибских островах, Бали, Гваделупе или на Этне...

Ах, эта Этна! С ней случилось то же, что и со всем, чего касается одержимый стремлением к прибыли "массовый туризм": дивная гора от благородства соскользнула к проституции. Заплати несколько тысяч лир и автобус или архисовременная кабина канатной дороги потащит тебя вместе с кучей других последователей одной из многих религий общества потребления туризма - вверх, от разномастных бетонных сооружений, выстроенных на отметке 1900 м у асфальтового шоссе, к другим бетонным строениям, угнездившимся соответственно на высоте 2500 и 2900 м. Везде - у Рифуджо-Сапьенца, у Пикколо-Рифуджо, у Торре-дель-Философо земля усеяна ржавыми жестянками, пластиковыми пакетами, битыми бутылками. "Рифуджо" значит "приют", и когда-то это были действительно приюты для восходящих на вулкан; тогда альпинизм еще не превратился, как многое другое, в очередной источник наживы для оборотистых дельцов.

Вершина Этны пока еще свободна от бетона, видимо оттого, что "бетонировщики", обезобразившие весь южный склон от самого моря до высоты 3000 м над его уровнем, опасаются понести здесь убытки: на вершине случаются извержения, и вулкан вполне способен разрушить не успевшие еще окупить себя "архитектурные сооружения", позор возведения которых падает на головы выродившихся потомков зодчих Кватроченто.

Однако единственная ли это причина? Не уверен, ибо именно южный склон чаще других страдал от извержений Монджибелло - достаточно перечислить годы: 1381, 1536, 1537, 1669, 1763, 1766, 1780, 1819, 1832, 1892, 1910, 1949, 1971, 1979, 1983... Туризм, однако, приносит такие барыши, что опасность повреждения сооружений при извержении вулкана отступает на задний план. И последствия сказываются.

В 1971 г. Этна преподала бизнесменам хороший урок, поглотив под слоем лавы верхнюю станцию и мачты второго отрезка канатной дороги. Я, каюсь, надеялся, что она разрушит также промежуточную станцию и мачты нижнего отрезка в четырехстах метрах ниже. Однако Орацио Николозо, движимый инициативой, экономически связанной с его работой проводника, проделал один фокус, который нередко пытаются совершить во многих частях света, но который редко у кого выходит: прорыл бульдозером отводной канал, насыпал защитную дамбу из обломков и сумел направить в сторону поток лавы, к счастью оказавшийся не слишком бурным. Итак, горе-мастера осквернили южные склоны славной горы, и нам остается только возмущаться да надеяться, что Этна когда-нибудь довершит начатое ею в 1971-м и сметет с себя эту пакость. И что строения, которые непременно появятся после этого, будут наконец удачно вписаны в ландшафт. Доказательства, кстати, налицо: профанация южной Этны вызвала всплеск столь бурных чувств, что застройщики северного склона, развернувшие на нем работы лет двенадцать назад, постарались свести к минимуму наносимые природе оскорбления, доказывая тем самым, что и в коммерческой деятельности можно проявить минимум вкуса.