Я люблю Капри - Белинда Джонс

— Теперь мы, — говорит Люка. — Я переберусь первым и помогу тебе спуститься.

Одним махом он оказывается на корме маленькой лодки и протягивает ко мне руки. Я не такая ловкая, поэтому спускаюсь к нему на руки довольно неуклюже. Я пытаюсь сесть, но невольно раскачиваю лодку, визжу и хватаюсь за борт, отчего лодка начинает раскачиваться еще сильнее — теперь мы точно опрокинемся. Люка хватает меня и пересаживает в центр:

— Все хорошо.

— Ким, ты с ума сошла! — смеется Ринго, спрыгивая к нам. — Смотри — я пойду первый, на носу сидеть страшнее всего, — героически заявляет он.

Угрюмый лодочник, ворочая веслами, рявкает:

— На дно!

— Что?

— Нужно лечь на дно лодки, — объясняет Люка, укладываясь на спину и располагая ноги справа и слева от меня.

— Будешь сидеть, останешься без головы — бум! — Ринго показывает, как меня обезглавит низкий вход в пещеру. — И руки тоже — обдерешь их, если будешь держаться за края лодки.

Ладно, теперь я напугана по всем правилам. Я оглядываюсь в поисках мамы и Софии, но они уже, должно быть, улеглись на дно своей лодки, так что я их не нахожу.

— Ложись! — рычит лодочник.

Я откидываюсь назад, отчетливо ощущая, что вместо матраса подо мной — Люка. Моя спина лежит на его груди, я стараюсь не давить, но у меня недостаточно накачан пресс, чтобы долго выдерживать такую позу.

— Не поднимай голову, — напоминает Люка и слегка меня придерживает, чтобы я, чего доброго, не ослушалась.

Его рука лежит как раз у меня на ключице. Я откидываю голову и чувствую, как бородка Люка щекочет мне макушку. Сердце у меня отчаянно колотится.

— Там всю дорогу так низко, это что-то вроде тоннеля? — Меня уже начинает подташнивать от надвигающейся клаустрофобии, но подниматься отчаянно не хочется. Интересно, в какую из его татуировок упирается сейчас моя лопатка?

— Увидишь… мы следующие.

Лодочник хватается за тяжелую цепь, которая протянута вдоль клифа в грот, и подтягивает лодку к скале.

— Сегодня бурно, папа, — замечает Ринго.

Я приподнимаю голову и вижу: вода поднялась настолько, что почти перекрыла небольшую брешь, в которую мы должны протиснуться.

— А что будет, если, пока мы плывем, вода еще поднимется? — отваживаюсь спросить я.

— Нас в дребезги разобьет о скалы! — восторженно сообщает Ринго.

— О боже! — причитаю я.

— Эти люди знают, что делают, — успокаивает меня Люка и добавляет: — Ты же умеешь плавать?

— Что?!

— Теперь наша очереди, — говорит Люка. — Не высовывайся!

Я чувствую прилив адреналина. Лодочник хватается за цепь, перебирает ее рукамии, отклонившись назад, проталкивает лодку в устье грота. Ощущение такое, будто тебя засасывает под землю. Или как родиться наоборот.

— Добро пожаловать в Гротто Аззурра! — восклицает Ринго.

— Добрались! — радостно вздыхаю я. Голова у меня кружится от облегчения, и я потихоньку сажусь. Отсюда вход, кажется еще меньше, но находимся мы сейчас в огромной пещере.

— Гротто в ширину как олимпийский бассейн— двадцать пять метров, — рассказывает Ринго, пока мои глаза привыкают к темноте. — Длина — шестьдесят метров — как крытый спринтерский трек.

У меня создается ощущение, что Ринго помешан на спорте.

Лодочник гребет к середине пещеры.

— Нравится? — спрашивает Люка.

— Да.

У меня нет слов. Здесь очень красиво, жутковато и прохладно, но, если честно, я ожидала чего- то более эффектного.

— Теперь пора назад…

Я поворачиваюсь к выходу.

— О господи! — восклицаю я от восхищения перед чудесным небесно-бирюзовым великолепием, которое открывается моему взору.

Мои глаза широко распахиваются.

— Как?. Откуда такой яркий свет?

— Это солнечный свет, он проходит сквозь подводную расщелину и подсвечивает морскую воду.

— Настоящий? Никаких ухищрений? — Я пытаюсь рассмотреть скрытые прожектора.

— Самая настоящая магия. Дай руку.

Люка переплетает свои пальцы с моими и опускает их в воду. Наша кожа становится светящегося беловато-голубого цвета. Мы неохотно расплетаем пальцы.

— Вот бы здесь искупаться. — Я погружаю руку в воду по локоть. Чистая и прозрачная вода так и манит к себе.

— Говорят, у Тиберия был секретный ход сюда из виллы, которая находилась здесь наверху.

— Ух, ты, Хью Хафнер мог бы у него поучиться, — говорю я.

— Смотри сюда! — кричит Ринго и подталкивает лодочника.

Тот вскользь ударяет веслом по воде и вскидывает его вверх — капли сверкают, будто подвешенные в воздухе бриллианты и сапфиры. Настоящее волшебство. Мне хочется сказать Люка: «Так вот откуда взялся пронзительный цвет твоих глаз!», но вместо этого я кричу:

— Еще!

Люка ерошит мне волосы, смеется, и я чувствую на шее его дыхание. Здесь все кажется возможным. Я не хочу отсюда уходить, но мы уже плывем к выходу.

— О sole mio, — гудит лодочник, стараясь отвлечь нас от того факта, что сейчас мы вернемся в реальный мир.

Мы подплываем к яркому треугольнику дневного света, падающего снаружи. Здесь вода становится мутнее и беспокойнее. Меня тревожит, что чем ближе мы подплываем к выходу, тем меньше становится расстояние от воды до каменного свода этой лазейки. Тут снаружи накатывает большая волна и полностью перекрывает оставшуюся щель. Меня мороз продирает по коже. Если море не успокоится, нам не выбраться. Даже лодочник слегка заволновался. Мы ложимся на дно, как велено, но лодка уже пять минут, подбрасываемая волнами, танцует на месте. Мы приподнимаемся, чтобы посмотреть, что происходит. Сейчас через проход не просунуть даже весло — лодка разлетелась бы в щепки. Мне всегда хотелось, чтобы со мной произошло что-нибудь, «как в кино», но я не ожидала, что на мою долю выпадет фильм-катастрофа. Я пробую ради тренировки задерясивать дыхание и проклинаю себя, что надела белое, — я буду как голая, когда из воды выловят мое бездыханное тело.

— Папа? — шепчет Ринго.

— Все хорошо, — успокаивает Люка. — Ким?

Я не успеваю ничего сказать, как лодочник хрипло кричит:

— На дно! — и крестится.

Это уже серьезно. У меня сердце уходит в пятки, когда лодочник хватается за цепь, которая (теоретически) должна помочь ему вытащить нас на волю. Лодка продвигается чуть вперед. Я раздумываю, не расплакаться ли мне, но тут поднимается волна и с шипением обрушивает на меня водопад холодных брызг. Глаза щиплет от соли. Я промокла до нитки. Но мы выбрались. Я неуверенно сажусь и отплевываюсь. Туристы у входа встречают нас аплодисментами. Я убираю с лица, налипшие крысиные хвостики волос и вижу, что Ринго указывает на меня пальцем.