Аметистовый венец - Мэгги Дэвис

Констанс не могла выдернуть руки, слишком крепко держал их Генрих. Но она чувствовала на себе пристальные взгляды придворных. «Не может же он нарушить данное мне слово», – подумала Констанс.

Генрих взглянул ей в глаза.

– Вы должны поминать в молитвах своих верных поклонников, прелестная леди… Графиня, – сказал он писцу, стоявшему рядом с ним, – пойдет вместе с нами для принесения клятвы императрице.

Констанс наклонилась, чувствуя, как дрожат у нее колени, чтобы поцеловать руку Генриху, а затем встала. Рядом с ней каким-то образом оказался Роберт Фицджилберт. Она торопливо прошла мимо него.

Ее уже ждал писец. Кто-то взял ее за руку и потянул в сторону, освобождая дорогу барону Эссексу, который шел к королю. Писец сказал, что король Генрих будет рад, если она украсит своим присутствием двор на третий день рождественских праздников.

Она с трудом заставила себя выслушать его. Почему здесь оказался племянник Клеров? Констанс вся дрожала, обуреваемая самыми мрачными опасениями.

Писец настойчиво следовал за ней, и Констанс остановилась. Она подумала, что, как и многие из присутствующих, выложила уйму денег на рождественские праздники короля. Недешево стоило ей оплатить пропитание и размещение короля и всей его свиты хотя бы всего на один день. Теперь Генрих хочет вновь обложить ее данью.

– Это большая честь, миледи. – Писец епископа показал ей список приглашенных.

– Я знаю, что это большая честь. – Делать было нечего, оставалось лишь повиноваться.

– Третий вечер рождественских праздников, – напомнил он.

У нее засосало под ложечкой. Бог с ними, с деньгами, отдала, и ладно. Лишь бы король не отменил свое разрешение и не стал понуждать ее к новому замужеству. Но ведь он поклялся, что не будет этого делать.

Откуда ни возьмись появился Роберт Фицджилберт.

– Миледи Констанс, надеюсь, вы поддерживаете короля.

Констанс оглянулась, ища глазами своих вассалов – де Кресси и Фицгамелина. У нее не было ни малейшего желания поддерживать короля в этом его замысле: заставить свою знать присягнуть в верности его дочери, германской императрице. Потеряв единственного законного наследника, он решил передать престол дочери Матильде, которую восьми лет от роду выдали замуж за германского императора, повелителя Священной Римской империи. Идея, что трон унаследует женщина, была исключительно непопулярна среди знати. И в Англии, и в Нормандии она находила очень мало сторонников. Нельзя было забывать и о германцах. Что, если Матильда станет королевой Англии и Нормандии, продолжая оставаться императрицей Священной Римской империи?

– Неужели вы в этом сомневаетесь? – Констанс не имела ни малейшего желания думать о всяких политических интригах. К тому же ей не нравилось, что Роберт Фицджилберт преследует ее в зале, где за ними наблюдает столько глаз.

Король встал. Трубачи затрубили, оглушая всех в переполненном зале, где и без того было очень шумно.

Все разговоры прекратились. Герольд провозгласил, что все знатные вассалы короля Генриха должны поочередно подойти к нему и присягнуть в верности императрице Матильде, как наследнице английского престола.

«Предстоит долгое и нудное ожидание», – со вздохом подумала Констанс.

Часы медленно тянулись за часами. Те, от кого не требовалось присяги, стали выходить, чтобы перекусить и немного отдохнуть. После того как выкрикнули имя Констанс, она подошла к королю и принесла присягу на верность императрице Матильде.

Наконец-то она была свободна. В сопровождении де Кресси и Фицгамелина она вышла из дворца. Солнце скрылось за тучами. Дул порывистый ветер, но Констанс с наслаждением вдыхала холодный воздух.

Стайка подмастерьев с громкими криками гонялась за рождественским шутом. Подбежав к большому кресту в самом центре рыночной площади, он ловко вскарабкался на него и начал дразнить своих преследователей. Высокий мускулистый шут в пестром одеянии и фантастически уродливой маске привлек внимание Констанс. Рыцарь из ее свиты подвел Констанс кобылу. Вместе с ним были сержант Карсфу и еще один рыцарь, весь в дорожной пыли.

– Дурные вести, миледи, – быстро сказал Карсфу. – Гизульт только что прискакал из замка Морле. Исчез сэр Эверард.

14

– Пропал и его боевой жеребец Громобой, – сказал Карсфу. – Оба как сквозь землю провалились.

Констанс не поверила своим ушам. Два рыцаря из свиты Клеров подъехали к ступеням, ведя на поводу коня Роберта Фицджилберта.

Неужели с Эверардом, ее тенью, ее защитником, и впрямь случилась беда? Страшно было об этом даже подумать.

– Надеюсь, он не погиб, – с трудом выдавила она.

Сержант развел руками:

– Похоже, тут велась какая-то грязная игра, миледи. Сэр Эверард, когда его видели в последний раз, вел на поводу корову. Он направлялся в сторону селения.

– Вел корову? – Это было очень не похоже на Эверарда.

– Он был предводителем ее рыцарей, – объяснил де Кресси подошедшему Роберту Фицджилберту. – Эверард Сожон, гасконец.

Констанс вздрогнула, так покоробило ее слово «был». Почему они с такой готовностью предполагают, что он мертв? Констанс знала, что у Эверарда много врагов, но он был смелым и опытным воином. Она повернулась к курьеру, все еще стоявшему на коленях.

– Когда это произошло?

– Три дня тому назад. – Он поднял на нее глаза. – Констебль Лонспре поселил ваших рыцарей вместе с гарнизонными и ждет ваших приказаний.

Стало быть, три дня. Чтобы доскакать полным галопом из Морле в Винчестер, требуется больше двух дней. Нетрудно догадаться, что они постарались как можно скорее сообщить ей это печальное известие.

«Нет, он жив. Должно быть, произошла какая-то ошибка», – сказала себе Констанс. Что-то, видимо, действительно случилось с Эверардом, но ведь он несокрушим, как скала. Все остальные трепетали перед ним. Возможно, его захватили ради выкупа лесные разбойники, люди, объявленные вне закона.

– Я должна послать кого-нибудь в Морле, – сказала она. – Надеюсь, его продолжают искать? – Она была уверена, что поиски не прекращены, но хотела в этом удостовериться.

Молодой рыцарь нахмурился:

– Наши люди обыскали все окрестности, но, кого бы они ни спрашивали, все отвечали, что не видели его. Судя по тому, что корова разгуливала не привязанная, возможно, они и не лгут.

Констанс жестом отпустила его и погрузилась в размышления. Она никак не могла понять, куда мог отвести Эверард корову. Зачем он ходил в селение? Может быть, предполагал продать животное какому-нибудь виллану?

Констанс в окружении своих рыцарей привлекала к себе внимание. Покидая зал, придворные проходили мимо них, проявляя нескрываемое любопытство. Рождественский шут все еще висел на кресте, насмехаясь над своими воющими разочарованными преследователями.