Литовские народные сказки - Бронислава Кербелите

На следующий день приплыл корабль. Его встречать вышли три девочки и мальчик.

Увидев их, король, упал на колени из-за их красоты. Они сказали, что они — его дети.

Король очень обрадовался.

Но еще не все! Он пошел в поместье на петушиной ноге, там нашел королеву. На радостях [он] устроил бал.

Палка тут же отнесла поместье в землю короля. Ведьма это узнала, привязала к себе камень и утопилась.

Король с женой и теперь живут в поместье на курьей ноге.

К 2.2.1.1. + 3.1.0.13. / АТ 707. Агота Мольчюте, деревня Явиджяй, волость Обяляй, уезд Рокишкис. Зап. П. Лапинскайте, 1936. LTR 2368/457/.

Имеется 39 вариантов, в которых семья восстанавливается, когда король приезжает посмотреть на чудесные предметы и диковинных животных. Чудеса варьируются. Во многих вариантах сын получает от старика палку, а она добывает то, что он попросит. В нескольких вариантах младший брат относит остальным братьям булочки, испеченные на молоке матери, — братья узнают его.

99. [Обманутый король]

Однажды был король, он установил такой порядок: каждый вечер он выходил в город послушать, кто и как разговаривает. Если он слышал, что кто-то хорошо, красиво говорит, того одаривал. Но если где слышал, что кто-то некрасиво говорит, того наказывал и совал в тюрьму. Так в один вечер он вышел в город.

А в избушке у края того города были три сестры швеи. Король подошел к их окну, встал и начал слушать. Скоро старшая сказала:

— Если бы меня взял лакей нашего короля, так за ним я наелась бы всяких пирогов.

Вторая сказала:

— Если бы меня взял повар нашего короля, так за ним я наелась бы не только пирогов, но и всяких кушаний.

А третья, самая младшая, сказала:

— Если бы меня взял сам король, так за ним я наелась бы не только всяких пирогов и всяких напитков напилась, а носила бы всякую прекрасную одежду.

Король это все услышал, пошел домой, а утром послал своих слуг сказать, чтобы [сестры] пришли к нему.

Все три пришли к королю. Король их спросил:

— А что вы вчера вечером говорили?

Все три испугались. Они сказали:

— А что, светлейший король, кажется, что мы вчера вечером не говорили ничего плохого.

Король сказал:

— Но что-то все-таки говорили, говорили.

Потом старшая сказала:

— Светлейший король, я сказала, если бы ваш лакей на мне женился, так за ним я наелась бы всяких пирогов.

Вторая сказала:

— А я говорила, если бы повар светлейшего короля на мне женился, я наелась бы всяких пирогов и всяких кушаний.

Третья сказала:

— А я сказала, если бы светлейший король на мне женился, я не только всяких пирогов и кушаний наелась бы, всяческих напитков напилась и всякую прекрасную одежду носила бы.

Ну, потом король позвал лакея и повара и велел одному жениться на первой, а второму на второй [сестре], а сам женился на младшей. Они женились и стали жить.

Потом королю пришлось уйти на войну на три года. Две старшие сестры говорили:

— Видишь, мы старше ее, а она госпожа над нами. Ну, не удастся ли нам подойти к ней и подшутить над ней?

Потом через год королеве случилось — родился сын. Известно, в такое время кого первым зовут — сестер. А тот королевский дворец был построен на берегу большой реки. Как только [сын] родился, эти две [его] в окно выбросили в реку, а вместо него запеленали собачку. Огородник нашел этого младенца — не так скоро, еле живого — внес внутрь, еле оживил и стал растить. А сестры написали королю, что родилась собачка. Король обратно написал, чтобы рос тот, кто родился, пока я приеду. Ну, потом тот король приехал и увидел, что собачка. Он велел:

— Если собачка, выпускайте наружу, пусть бежит к собакам.

Король опять уехал на войну. Опять на второй год родился сын. Ее сестры и этого так же выбросили в окно. А огородник понял, что это за дела делаются, и он нарочно подкараулил. Этого тут же взял и растил обоих. Теперь сестры запеленали в тряпки котенка и написали королю, что котенок родился. Король опять написал: «Кто родился, тот пускай живет, пока я приеду». Ну, приехал и увидел, что котенок, и сказал:

— Если котенок, выпускайте, пусть бежит к кошкам.

Ничего не зная, что тут делается, сколько времени король побыл дома и снова уехал на войну.

На третий год у королевы родилась дочь. Сестры и ту тут же в окно — огородник и эту взял к себе, растил всех троих. А теперь сестры написали королю, что родилось дерево. Уже теперь король окончил войну, пришел со всем войском домой. Теперь сестры ему показали дерево. Ну, теперь король и рассердился на жену. Он пригласил на совет всех своих сенаторов и господ: что надо делать с королевой? Все решили, посоветовали, что надо на краю города, у дороги отлить стеклянный столб, чтобы он был теплым, отапливаемым, и положить [туда] королеву, дать ей еды. Ну, потом так и поступили. А король написал на столбе золотыми буквами, чтобы любой, кто только пройдет мимо столба, плюнул на тот столб, посмеялся, дразнился.

А тот огородник купил поместье недалеко от столицы короля. Уже дети подросли, а он и умер. Эти дети и называются детьми огородника. Двое братьев выходили из дому на охоту, а их сестра была дома.

Однажды к ней пришла такая монашка. Они с той дочкой обошли все избы, покои, сады. Монашка и сказала ей:

— Везде у вас красиво, везде хорошо, но не хватает трех вещей: говорящей птицы, поющего и играющего дерева и желтой воды. Если бы эти [вещи] были здесь, так и было бы все.

Ну, так она спросила эту монашку:

— А где их можно найти?

Монашки и сказала:

— Надо ехать двенадцать месяцев. Когда проедешь двенадцать месяцев, найдешь старика на дороге. Тот скажет, где их можно найти.

Потом она заплатила монашке, одарила и проводила. Двое братьев вернулись — она стала им говорить, что «у меня была такая и такая монашка, мы обе везде ходили, она мне сказала, что у нас везде хорошо, везде красиво, но еще не хватает трех вещей».

Двое спросили:

— Так ты спросила ли чего?

Она врала, сказала:

— Не спросила.

Эти стали ругать:

— Почему не спросила?

Она уже призналась, что спросила, и сказала чего: говорящей птицы, поющего и играющего дерева и желтой воды. Двое опять спросили:

— Так спросила ли ты, где их можно найти?

Она опять сказала, что не спросила. Двое опять стали ее ругать. Она сказала:

— Спросила.

Двое сказали:

— А ты заплатила ли?

Она опять сказала, что не заплатила. Двое опять стали ее ругать. Она сказала:

— Я заплатила.

— Ну, это хорошо, — сказали они. И спросили: — Ну, так теперь скажи: как, где мы сможем их найти?

Она сказала:

— Надо ехать двенадцать месяцев. Когда проедешь двенадцать месяцев, на дороге будет старик, тот и скажет, где можно найти.

Ну, так потом выехал старший [брат]. Он ехал, ехал, ехал двенадцать месяцев и увидел — да, есть на дороге старик. Подъехал, спешился с лошади и спросил:

— Скажи мне, старичок, где я могу найти говорящую птицу, поющее и играющее дерево и желтую воду?

Старичок подал ему клубочек ниток и сказал:

— Бросай клубочек, а конец нитки останется у тебя. Так ты по нитке и иди, а когда дойдешь до большой горы, лезь на ту гору. Когда полезешь на гору, тебя там будут всячески пугать, но ты не оборачивайся.

Потом он бросил клубочек и по нитке шел, шел и дошел до горы и полез на гору. Когда начал лезть, стали всякие птицы, всякие звери кричать, реветь разными голосами — он вдруг и обернулся. Обернулся — тут же превратился в столб каменного угля и скатился вниз с горы.

Потом брат с сестрицей дома ждали, ждали — не дождались. Второй брат поедет искать брата и эти три вещи. Он выехал. Ехал, ехал двенадцать месяцев, нашел старичка сидящего на дороге. Он подъехал, спешился с лошади и спросил старичка:

— Не видал ли, старичок, такого и такого человека, не был ли у вас?

Старик ответил:

— Был, он пошел сюда, но не вернулся.

— Ну, если так, старик, скажи и мне, как я могу найти его и те три вещи: говорящую птицу, поющее и играющее дерево и желтую воду.

Тот старик и ему подал клубочек и велел бросить и — «пойдешь по нитке и найдешь гору. И как полезешь на гору, там тебя будут пугать всякие звери и птицы, только ты не оборачивайся и не оборачивайся, иди и иди на гору, пока найдешь говорящую птицу, поющее и играющее дерево и желтую воду».

Он бросил этот клубочек и пошел по нитке. И подошел к горе, и полез на гору. Когда он лез, как стали звери и птицы еще больше кричать, реветь. Он не смотрел и не смотрел назад. Потом только гром ударил сзади него — он и обернулся. Потом он превратился в столб каменного угля и покатился вниз.