Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

И такая большая, такая толстая пачка таяла, рассыпалась на маленькие. И что же… ничего не останется?! Женя подняла на него глаза и улыбнулась.

– Ты что, Эркин?

Он кивком показал на деньги.

– Дрова, еда, керосин, квартира… И больше ничего?

– Кабы не есть, так в золоте ходили бы, – вздохнула Женя и строго добавила: – На еде не экономят. Понимаешь, Эркин, получается, что на всё это у нас деньги есть. И что это значит? – она улыбнулась.

– Что? – подыграл он.

– Что заработок можно спокойно тратить. Покупать вещи, из еды что повкуснее.

Эркин кивнул и медленно, словно пробуя слова на вкус, сказал:

– Я думал, ты купишь чего-нибудь себе. И Алисе. Я думал, это, – он кивком показал на деньги, – много.

– Конечно, много, – сразу поняла его Женя. – И вот теперь до самого Рождества я всю зарплату могу тратить. На жизнь-то деньги есть.

Он неуверенно кивнул.

– А… до Рождества долго?

– Столько, сколько ты был на заработках, и ещё две недели.

Эркин улыбнулся.

– Теперь понял. Действительно здорово. Женя, я работать буду, на еду хватит. Ты сразу себе купи. И Алисе.

Женя вздохнула.

– Хорошо бы. Но… посмотрим. Для начала я за квартиру заплачу. И дрова куплю.

– Бери не пиленные. Так дешевле, а мы с Андреем всё сделаем.

– Хорошо, – кивнула Женя. – И смотри. Это то, что осталось. Что уже можно тратить.

Эркин смерил взглядом стопку кредиток и вздохнул.

– Мало.

– Это же сотенные, – улыбнулась Женя. – Почти тысяча. Вот увидишь, как теперь всё будет.

Она, как всегда, аккуратно обернула пачки бумажными ленточками с надписями и убрала часть в шкатулку, а часть в комод.

– Вот видишь сколько. Даже в шкатулку не влезает, – Женя подошла к нему, и Эркин сразу встал.

Женя обняла его, прижалась и тут же не то, что отстранилась, а просто встала рядом, положив руки ему на плечи и очень мягко, очень плавно погладила. Эркин наклонился и поцеловал её в щёку. Она сама подставила губы, но тут же отвернулась и прижалась щекой к его груди. Эркин обнимал её, не понимая и не желая ничего понимать. Женя плакала. А он не знал, что делать. Она плакала тихо, даже не вздрагивая, и только тенниска на его груди намокала от её слёз.

Наконец Женя успокоилась и снова подняла к нему мокрое, но уже улыбающееся лицо.

– Ох, Эркин, как же я… как же ты… – она запуталась и засмеялась.

– Я не понял, – признался он.

– И не надо, – рассмеялась Женя. – Поздно уже.

– Ты устала? – спохватился он. – Женя, да?

– Немного, – она смущённо улыбнулась. – И тебе надо поспать как следует.

– Да, – бездумно согласился он.

И всё решив, они никак не могли оторваться друг от друга. Стояли обнявшись, словно боялись упасть без этой поддержки.

Тетрадь двадцать девятая

Графство Олби

Округ Бифпит

Фредди ждал Джонатана в баре напротив «Примы». В одиннадцать они должны быть в комендатуре, а уже скоро десять. В двенадцать парни будут у комендатуры. Фредди с отвращением отхлебнул безвкусного кофе. В комендатуру надо идти трезвым, вот и пьёшь кофе. Поганое это дело – власть. И иметь с ней дело… от властей подальше – целее будешь. Но надо. Ну, почему так погано всё устроено. А поганее всего был вчерашний вечер. Ну, надо же было затесаться в такую паскудную компанию…

…Игра шла нормально. Играли каждый сам за себя, не поймали – выиграл, поймали – твои трудности. Банк не велик, но на пределе игроков. Всё нормально.

– Боишься рисковать, Грег?

– Рисковать надо с умом. По делу.

– Ну и как, много ты нарисковал?

– Ну, что он нарисковал, то и прогулял, так, Грег?

– Игровые надо пропивать, согласен.

Грег кивает. Да и остальные не спорят. Выиграл – поставь остальным, проиграл – жди, пока тебе поставят. И всё просто.

– Я вот мечтал миллион выиграть…

И дружный хохот.

– Это с кем играть надо, чтоб он тебе столько проиграл?

– И чего бы ты с миллионом делал, Пол?

Пол начинает рассказывать. Его перебивают, хохочут, Пол живописует всё более смачные подробности. Пол – шут, за шутовство ему перепадает. Шакал. А дружок его, Грег, ещё держится. По возможности блюдёт себя.

– А что бы ты делал с миллионом, Грег?

– У меня его не будет, Фредди, я о нём и не думаю.

– А вот выпадет, а ты не готов, а?

– Найди миллионера, Сэл, который сядет играть со мной.

– Не прибедняйся, Грег, сознайся, – Пол подмигивает остальным. – Ты ж хотел быть лендлордом, скажешь, нет?

– Заткнись, Пол, – Грег стискивает зубы, пересиливая себя. Его пустили в игру из милости, и он должен помнить это. Но его ещё хватает, чтобы тихо сказать: – Не хотел, а мечтал. Улавливаешь разницу, Пол?

– Улавливаю, – кивает Пол. – Хотеть – это копить деньги на покупку имения, а мечтать – это пить.

– Пьяный – всегда король, – хохочет Сэл.

Грег медленно кладёт на стол карты рубашкой кверху, обводит сидящих за столом блестящими глазами.

– Когда полгода копишь, а потом соображаешь, что нужной суммы не соберёшь за всю жизнь, то, что делать с накопленным, а?

Он невольно кивает, соглашаясь. Да, похожее и у него… было. Когда сообразил, что ему самому на Южные острова не заработать, за всю жизнь столько не собрать. Грег прав. Он сам, правда, не запил, не до того было. А Грег продолжает:

– Самое ведь обидное, что я поздно сообразил, как мне вывернуться. Ведь когда имение начинаешь, на что главный расход идёт? Не на землю, землю можно дёшево купить, не на обзаведение, здесь если с умом и без выпендрёжа, то тоже можно малой деньгой обойтись.

Он с интересом смотрит на Грега. Выходит, не такой уж это дурак. Ну-ну, как он дальше поведёт?

– Главный расход – рабы.

– Да, прокормить их…

– Да ни хрена, и кормить можно дёшево. Каши ему навалить побольше, или бобов там, нет, это всё пустяки, если умеючи. Сами они дорогие, поганцы.

– И купить можно дёшево, – возражает Сэл.

Смотри, как забрало их, всерьёз заговорили.

– Дёшево на торгах мелюзга необученная, или кого ты сам через неделю на Пустырь свезёшь, – Грег пренебрежительно сплёвывает. – Я похитрее придумал. Ведь как. Вот ты привёз раба в распределитель, и тебе сразу за него отвалили. Так? А на торг он уже по другой цене идёт. Там-то свой процент накидывают.

– Это уж как везде.

– Ну, можно и из рук в руки купить.

– Это ж самому помотаться надо, вызнать, высмотреть…

– Хлопотно очень.

Он молча слушает, не вмешиваясь.

– Во! Я и подумал.