Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда он вошёл в комнату, Женя читала Алисе и, увидев его, улыбнулась:
– Я уж думала, ты утонул там, нет и нет. Сейчас ужинать будем.
Она чмокнула Алису в щёку.
– Завтра с этого места и продолжим, – вскочила и закрутилась в так знакомом ему вихре множества одновременных дел.
И вот они уже сидят за столом. Дымится в чашках чай, влажно блестит тёплая варёная кукуруза, которую, к полному восторгу Алисы, едят руками, обгрызая початок и обмакивая его в подсоленное масло. Ровно, без копоти и треска, горит лампа, за плотно задёрнутыми шторами шумит в деревьях ночной ветер.
– Я боялась, она не налезет на тебя, села сильно.
– Это пока я не шевелюсь. Рукой махну – лопнет.
– Вот и будешь её дома носить. А зимой для тепла поддевать.
– У меня куртка тёплая.
Алиса занята выгрызанием на початке узора и только время от времени вскидывает на Эркина глаза, словно проверяет: не пропал ли он куда.
– Мне на зиму ничего не нужно, Женя. Одежды… на три года хватит.
– Ну, это ты хватил! – фыркает Женя. – На три года! Я ещё сапоги твои не смотрела. Выдержат они зиму?
– Выдержат, – кивает Эркин. – Сапоги, как и куртку, на три года дают, а это вторая зима будет.
– Как дают? – не поняла Женя.
– Ну, рабам. Это ж рабские сапоги.
– Вот и купишь себе нормальные ботинки, – сердито говорит Женя. – И пальто на зиму.
– Для работы куртка удобнее. И сапоги, – он глотает горячий чай, с наслаждением ощущая разливающееся по телу тепло. – Я себе в Бифпите столько всего накупил. Мне надолго хватит.
– А почему Бифпит? – влезает Алиса.
– Не знаю, – пожимает он плечами. – Называется так город.
– Смешно, – заявляет Алиса и утыкается лицом в чашку за что тут же получает от Жени шлепок между лопатками. – Мам, а конфеты? Я утром ещё их видела.
Женя смеётся и достаёт три «ковбойских» конфеты.
– Ковбойские конфеты, – улыбается Эркин.
– Их ковбои делают? – изумляется Алиса.
Эркин не выдерживает и смеётся.
– Нет, ковбои их любят, – смеётся Женя. – Так, Эркин?
– Да, – кивает он. – Это мы себе там покупали и вот… остались.
Алиса гоняла во рту конфету, стуча ею о зубы.
– Не грызи, а соси, – улыбнулась Женя. – Дольше хватит.
Эркин на секунду замер, едва не поперхнувшись чаем. Но… но это же совсем другие слова. И голос. И… и всё, всё другое.
– Алиса, допивай.
– У меня ещё конфета не кончилась, – возразила Алиса.
Женя вздохнула.
– Опять ведь за столом заснёшь.
– Ага-а, – врастяжку согласилась Алиса.
– Ладно, сиди уж, – Женя встала, собирая посуду. – Сейчас с деньгами разбираться будем.
Эркин дёрнулся было встать, но Женя качнула головой, и он остался сидеть, положив руки на стол. Не усталость, нет, не мог он устать от такой работы, что ему пару часов помахать топором, нет, что-то другое не давало ему шевелиться. Какое-то глубокое спокойствие, почти оцепенение охватило его. Он ничего не хотел. Вот так сидеть и слушать ветер за окнами и позвякивание посуды на кухне, и смотреть на Алису, что никак не может доесть конфету, потому что то и дело достаёт её изо рта, смотрит на свет и засовывает обратно.
В комнату вернулась Женя, на ходу вытирая руки полотенцем.
– А-ли-са!
Алиса посмотрела на неё снизу вверх, вздохнула, слезла со стула и, недовольно сопя, поплелась на кухню. Но с полдороги вернулась, вытащила изо рта конфету и протянула её Жене.
– На, – и со вздохом: – Утром доем.
Женя улыбаясь кивнула, завернула остаток в фантик и положила на стол.
– Хорошо, пусть лежит до утра.
Эркин улыбнулся, но позы не изменил и сидел так, пока Женя укладывала Алису. Но вот Алиса уже в постели, укрыта одеялом, Женя поцеловала её в щёку со словами: «Спи, маленькая», – и вернулась к столу, посмотрела на Эркина.
– Устал? Налить ещё чаю?
Он покачал головой.
– Нет, просто… – Эркин смущённо улыбнулся. – Просто так хорошо, что шевелиться неохота. Бывает так?
– Бывает, – кивнула Женя и пригладила ему влажно торчащие на макушке пряди. Он поймал её руку, прижал к себе, поцеловал в ладонь. – Ох, Эркин, как я ждала тебя. Как я боялась за тебя.
Он снизу вверх смотрел на неё. Женя наклонилась, поцеловала его в щёку рядом со шрамом и нарочито строго спросила:
– Мы делом займёмся?
– Давай, – Эркин обхватил её обеими руками и посадил к себе на колени.
– Эркин, надо с деньгами разобраться.
– Ах, это-о! – он изобразил разочарование и разжал объятия.
Женя тихо рассмеялась и встала. Выложила на стол свёрток с деньгами, поставила шкатулку.
– Вот, смотри, – и тут же рассмеялась. – Нет, я даже не знаю, чего с такой кучей денег делать.
– Я тоже, – улыбнулся Эркин.
– Ну ладно, – Женя села за стол и развернула свёрток. – Давай так… – и задумалась.
Эркин терпеливо ждал. Женя тряхнула головой и решительно взялась за пачки купюр.
– Я всегда сразу откладываю на квартиру. А если уплатить заранее до Рождества? Чтоб об этом уже не думать и свободно тратить остальное. А до Рождества – это… за сентябрь я оплатила. Октябрь, ноябрь, декабрь. Три месяца. Это… нет, отложим побольше, вдруг он опять поднимет плату.
– Он – это кто?
– Хозяин, – Женя оторвалась от денег и посмотрела на него. – Я же только снимаю. Эту квартиру и сарай. И плачу больше всех во дворе.
– Почему? У них дома, у тебя квартира, так?
– Так, – Женя вздохнула. – Из-за Алисы. Она же незаконная и «недоказанная», да и я к тому же «условная». Хорошо ещё, что пустили.
Эркин как от удара перехватил ртом воздух. А Женя продолжала раскладывать деньги. На дрова, на керосин, на еду.
