Оправдание Шекспира - Марина Дмитриевна Литвинова

Это было написано через два года после карьерного крушения Бэкона, и можно подумать, что в этих словах заключен его личный опыт, личное испытание, что нашло выражение и в вышеприведенной молитве 1621 года. Но и в раннем сочинении 1605 года, вошедшем почти целиком в «Преумножение наук», есть эти слова. Правда, в них нет важных дополнений (одно из них – «дабы полностью отрешиться от самого себя и приблизиться к Богу»), и не ими завершается книга. Тогда как в 1623 году именно они заканчивают главное философское сочинение. И самые последние слова, обращенные к государю, таковы: «Между прочим, мне вспоминаются слова Фемистокла (Примечание переводчика: «Это слова не Фемистокла, а Лисандра. – См.: Лисандр // Плутарх. Сравнительные жизнеописания».), которыми он оборвал возвышенную и высокопарную речь посла одного маленького города: “Друг, твоим словам не хватает государства”. Действительно, я считаю, что мне с полным правом могут возразить, что мои слова нуждаются в столетии для доказательства их истинности и во многих веках для своего осуществления. Однако поскольку любое великое дело обязано своему началу, я считаю достаточным то, что я произвел посев для потомства и для бессмертного Бога, которого я на коленях умоляю во имя сына Его, нашего Спасителя, благосклонно принять эти и подобные им жертвы человеческого разума, как бы окропленные религией и принесенные во славу Его» [104].

Вынесение слов о необходимости жить по слову Божьему в последнюю книгу – с них начинается заключительный раздел книги – и коленопреклоненное обращение к Богу в последних словах отражают перемену мировосприятия. Пример его жизни показал ему, а Бэкон время от времени делал письменный обзор этапов своей жизни, что главное – «полностью отрешиться от себя и приблизиться к Богу»: сколько бы ты ни упорствовал в собственных планах, предписанное свыше, если будет на то благодать Божья, возьмет верх и исполнится, пусть даже не полностью.

Такое отношение к Творцу, Библии согласуется с отношением к христианскому послушанию в уставах Ордена розенкрейцеров. И якобы меньшая религиозность Бэкона не может помешать предположению, что он был зачинателем розенкрейцерства.

У Бэкона есть короткий трактат «A Confession of Faith» («Исповедание веры»), первый раз опубликованный в 1641 году; когда он был написан и по какому случаю – неизвестно.

Документ этот необычный. В эпоху Реформации XVI века «Исповедание веры», выражающее канон протестантства, было важным документом. Оно имело юридическую силу и было обязательно для всех, живущих на определенной территории. Далее цитирую Викерса: «Профессор Байзил Холл… пишет: “Я не знаю ни одного частного лица (будь то даже клирик высокого положения), написавшего Исповедание веры для внесения ясности в собственные мысли или приведения в порядок своих понятий…Не могу подумать ни о ком, кто написал бы Исповедь, подобную Бэкону. Люди оставляли отчет о своих религиозных убеждениях или даже краткое изложение, но никто не называл их “Исповеданием веры”, насколько мне известно. Бэкон в этом отношении, по моему мнению, единственный (unique)”. Что касается формы и содержания этого документа, то они тоже единственные в своем роде.

…решение издать Исповедание веры государством, которое хочет заявить о своих протестантских верованиях, было теологическим и религиозным актом, вызванным каким-то важным поворотным моментом в жизни сообщества и способным усугубить кризис. Какие события в жизни Бэкона, внешние или внутренние, заставили его сесть и написать свою личную “Исповедь”, узнать нет возможности».

Содержание «Верую» Бэкона показывает, что Бэкон, подобно английским протестантам, многое принял из доктрины Кальвина, то есть не был ни пуританином, ни сепаратистом. Все написано строго, сухо, точно, и везде выдержана средняя позиция, чтобы ни с кем не вступать в спор по трудным теологическим вопросам (например, по вопросу о предопределении). В документе сказано: Бог «создал небо и землю, и все их воинство, то, что мы называем природой, и дал им вечные и неизменные законы».

«Но главное значение этой работы в том, – пишет Викерс, – что она – свидетельство религиозных верований Бэкона. Тем современным критикам, которые прилепили Бэкону ярлык атеиста, следует обратить внимание на слова, которые употребляет его духовник Уильям Роули, описывая этот текст в своем “Послании читателю”, предпосланном “Resuscitatio” (важное собрание малых работ Бэкона, опубликованное в 1657 году. – М.Л.): “Этот трактат его Лордства, названный “A Confession of Faith”, я помещаю в конец этого всего тома: демонстрируя таким образом миру, что он был Магистр теологии так же, как философии и политической науки, и что он был искусен в науке искупления не менее, чем в универсальной науке и науке прекрасного. Ибо хотя он сочинил его за много лет до смерти, однако, думаю, это место в томе будет самое подходящее, как наиболее угодное Богу благоухание Веры, сопутствующее его последнему вздоху, как Венец всех других его совершенств и способностей, как самый лучший Аромат его имени для мира после его смерти”».

Обратите внимание на три области, составляющие занятия Бэкона и названных в этом послании читателю человеком, который знал Бэкона, как никто, и до последнего дня его жизни: «he was versed no less in the the saving knowledge than in the universal and adorning knowledge». Роули недвусмысленно заявил потомкам, что все три отрасли человеческого дела – религия, наука и искусство были в равной мере подвластны Бэкону.

В этом трактате Бэкон говорит о способности Бога творить чудо и точно так же пишет о чуде в «Новой Атлантиде». Это замечание комментатора напомнило мне, что второй устав (1615) розенкрейцеров называется «Сonfessio Fraternitatis» («Вероисповедание Братства»).

Если Бэкон в эти годы, после смерти Ратленда, активно взялся за строительство ордена (а мы знаем со слов Гленвиля, что Бэкон создал «романтический» орден), то, памятуя опасности своего времени, он должен был подстраховать себя заявлением о своем вероисповедании, написать свое «Верую». Это был его щит, его охранная грамота.

И еще одна подробность. В 1662 году некто Джон Хейдон издал «Путешествие в страну розенкрейцеров» [105]. Это сочинение – один в один бэконовская «Новая Атлантида», только там Дом Саломона становится «Храмом Розового Креста» («The Temple of the Rosie Cross») и происходят соответствующие замены по всему повествованию. И тогда появились протестующие, кто утверждал, что это плагиат и что настоящий автор – Бэкон.

Их успокоил Фредерик Талбот, ответив биографией Джона Хейдона [106], в которой восстанавливает честное имя автора «Страны розенкрейцеров», уверяя, что никакой он не плагиатор. Я сама держала в руках эту тоненькую книжицу о трех или четырех страничках, она была подшита к одной из