Над гнездом кукушки - Кен Кизи

но я просто не думаю, что гол-гол-голосование пойдет нам на п-пользу. В буд-дущем. Оно того не ст-стоит, М-Мак.

– Пойдет на пользу? Ёксель! Вам пойдет на пользу, птахи, просто поднять руку для разминки.

– Все же это риск, друг мой, – говорит Хардинг. – У нее всегда есть возможности ухудшить наше положение. Бейсбол не стоит такого риска.

– Это кто, блин, сказал? Господи, да я за много лет ни разу не пропускал Первенство по бейсболу. Даже когда в тюряге сидел, в сентябре, нам разрешили поставить телек и смотреть Первенство, а не то получили бы мятеж. Мне, похоже, придется выбить дверь и найти приличный бар, чтобы посмотреть бейсбол, вдвоем с салагой Чезвиком.

– Что ж, это уже предложение для сильных духом, – говорит Хардинг, отбрасывая журнал. – Почему бы не вынести это на голосование на завтрашнем собрании? «Мисс Рэтчед, я бы хотел выдвинуть предложение, чтобы устроить в отделении en masse[16] перекур, с телевизором и пивом».

– Я бы поддержал, – говорит Чезвик, – черт возьми.

– Засунь поглубже свой анмас, – говорит Макмёрфи. – Мне тошно смотреть на вас, старых кошелок; когда мы с Чезвиком свалим отсюда, я, наверно, ей-богу, забью гвоздями дверь. Вы, ребятки, лучше оставайтесь; вам мамочка, наверно, не велит улицу переходить.

– Да? Вон оно как? – Фредриксон подходит к Макмёрфи. – Ты, значит, поднимешь свой большой мужицкий говнодав и вышибешь дверь? Какой крутой.

Макмёрфи едва удостаивает Фредриксона взглядом; он уже усвоил, что Фредриксон может иногда хорохориться, но, как до дела доходит, пасует.

– Ну так как, мужик, – гнет свое Фредриксон, – вышибешь эту дверь и покажешь нам, какой ты крутой?

– Нет, Фред, я бы, наверно, не стал рисковать покоцать башмак.

– Да? Окей, тебя послушать, ты такой крутой. Как же ты думаешь свалить отсюда?

Макмёрфи осматривается.

– Ну, я бы мог, наверно, выбить стулом сетку на каком-нибудь окне, когда и если мне захочется…

– Да ну? Так бы и выбил, а? Вот так взял и выбил? Окей, давай посмотрим. Ну же, мужик, ставлю десять долларов, что не сможешь.

– Даже не пытайся, Мак, – говорит Чезвик. – Фредриксон знает, ты только стул сломаешь и угодишь в беспокойное отделение. В первый день, как нас сюда перевели, нам показали, что это за сетки. У них особая конструкция. Техник взял стул, прямо как тот, на какой ты ноги поставил, и стал лупить им по сетке, пока не раздолбал в дрова. А сетка только чуть помялась.

– Ну ладно, – говорит Макмёрфи, снова осматриваясь. – Нам нужно что-то потяжелее. Как насчет стола?

Я вижу, он втянулся. Надеюсь, Старшая Сестра этого не слышит; иначе через час он будет в беспокойном.

– Не лучше стула. То же дерево, тот же вес.

– Ну, хорошо, давайте просто прикинем, ей-богу, что мне нужно метнуть в эту сетку, чтобы выбить ее. И если вы, птахи, думаете, что мне слабо́, если действительно приспичит, тогда подумайте еще раз. Окей, что-нибудь побольше стола или стула… Что ж, будь это ночь, я бы мог метнуть того жирного негра; веса в нем хватит.

– Слишком мягкий, – говорит Хардинг. – Он бы впечатался в сетку и отскочил, разрисованный под картонку для яиц.

– А как насчет кровати?

– Кровать слишком большая, даже если поднимешь. Не пройдет в окно.

– Поднять-то подниму. Ну-ка, черт, а ведь вот: эта штука, на которой сидит Билли. Эта здоровая тумба с ручками и рычагами. Она же достаточно твердая? И веса в ней, должно быть, достаточно.

– Еще бы, – говорит Фредриксон. – Это все равно как взять и пробить ногой стальную входную дверь.

– А что не так с этой тумбой? Непохоже, чтобы она была прибита.

– Нет, она не прикручена – ее наверно ничего не держит, кроме нескольких проводов, но ты глянь на нее, бога в душу.

Все смотрят на тумбу. Она железобетонная, размером с полстола и весит, наверно, сотни четыре фунтов[17].

– Окей, гляжу. Она не выглядит больше тюков сена, которые я в кузова закидывал.

– Боюсь, друг мой, это устройство весит несколько больше твоих тюков сена.

– На четверть тонны побольше, спорить готов, – говорит Фредриксон.

– Он прав, Мак, – говорит Чезвик. – Она ужасно тяжелая.

– Черт, вы что, птахи, говорите мне, я не смогу поднять эту плевую фигульку?

– Друг мой, я не припомню, чтобы психопаты могли передвигать горы, в дополнение к остальным своим выдающимся способностям.

– Окей, говорите, я ее не подниму. Ну ей-богу. – Макмёрфи спрыгивает со стола и начинает снимать зеленую куртку; из-под майки выглядывают наколки, обрисовывающие мускулы у него на руках. – Тогда кто готов выложить пять баксов? Никто меня не убедит, что я чего-то не смогу, пока сам не попробую. Пять баксов…

– Макмёрфи, это так же безрассудно, как и твое пари насчет медсестры.

– У кого есть лишние пять баксов? Берем или сдаем…

Ребята, не мешкая, выдают расписки; Макмёрфи столько раз разделывал их в покер и