Геракл - Антонио Дионис

Да что тут такого! — вконец разозлился Геракл. — Что, у царицы нехватка поясов?!

Антиопа, оторопев, глядела на героя. И тут девушка, побледнев, приложила ладонь ко лбу.

Так вы сами не знаете, что учинили? — выдохнула Антиопа, уразумев, в какой переплет попали герои.

Пришлось объяснить непутевым, что пояс амазонка отдает лишь мужчине, который ее победит в поединке; и пояс — знак супружества.

Так, что, — открыл рот потрясенный Геракл, — я должен на Ипполите жениться, чтобы выполнить прихоть девчонки царя Эврисфея? Но я как-то молод лезть в петлю, каждый день видя эту тигрицу! Вот стань она моей женой на ночь…

Ах, вот как? — никто не заметил, что Ипполита, скрываясь, давно слушала речи гостей и подруги. Царица не могла не догадываться, что дурочка Антиопа не утерпит, прибежит поглядеть на чужеземцев, мечтая, что ее ненаглядный Тезей тут как тут явится за нею.

Долго терпела царица, слушая предательские речи подруги, но кровь прихлынула к щекам царицы, когда она узнала о подлых планах Геракла.

Будем сражаться сейчас! — сузила глаза царица, обнажая меч. Ипполита клокотала от ярости, сжимая оружие и подступая к Гераклу: еще никто в жизни не смел ее так оскорбить.

Что ты, опомнись, царица! — попытался избежать Геракл поединка: ему было бы жаль покалечить это прекрасное тело.

Но Ипполита взмахнула мечом — на предплечье Геракла протянулся кровавый рубец.

— Трус, защищайся! — вскричала взбешенная Ипполита.

Геракл, стараясь не причинить особого вреда, попытался выбить меч из руки Ипполиты. Но, на удивление, встретил яростное сопротивление. Перед Гераклом был достойный противник. Ипполита, как истинный воин, твердо держала оружие в руках. А ее стремительности и напору можно было б позавидовать. Меч словно составлял единое целое, словно был продолжением руки девушки. Геракл отражал удары, уже начиная сомневаться в исходе поединка. Ипполита явно не собиралась довольствоваться малой кровью, борьба шла насмерть.

Противники кружили по кругу арены, отступая, делая выпады, вновь наступая, только песок летел во все стороны, обдавая невольных зрителей камешками и песчинками. Геракл и Ипполита в азарте поединка уже сделали по арене не один круг, но ни в одном из сражающихся не было заметно и признака усталости.

Так они до вечера провозятся! — шепнул Тезей Антиопе.

Но зрелище всех уже захватило. С тех пор, как придуман мир, схватка не знала таких подходящих друг другу соперников. Сила Геракла уравновешивалась грацией Ипполиты, а оба они были словно воплощенная в тела мужчины и женщины молодость.

Вот Ипполита, словно гигантская кошка, скользнула мимо Геракла, угрожая ему со спины ударом. Лишь в последнее мгновение успел герой повернуться, предупреждая мечом удар клинка царицы, наверняка, разрубившим бы его пополам.

Ответ Геракла был так силен, что скрестившееся оружие иссекло целый сноп искр — и снова бесконечное кружение по арене.

Пояс, Ипполита! — внезапно раздался пронзительный крик, и на край арены вбежала амазонка, держа в руках пояс Ипполиты, в котором, как верили амазонки, заключена сила и непобедимость их всех.

Ипполита в азарте поединка вначале не отреагировала, яростно парируя удары Геракла. Но крик повторился:

На тебе нет волшебного пояса, Ипполита!

Ипполита замешкалась, на секунду отвела взгляд, растерялась, припомнив, что, будучи в своей опочивальне, сняла перед тем пояс. Движения львицы стали менее уверенными, Ипполита отбивала натиск Геракла словно нехотя или устав. Геракл ничего не видел перед собой, кроме режущего воздух сверкающего клинка Ипполиты. Но вот царица пропустила удар, второй. Меч Геракла наткнулся на тело там, где, по законам схватки, он должен был встретить сопротивляющийся металл.

Это — конец! — прошептала Ипполита, чувствуя, как клинок входит острием в ее живот, рассекая внутренности.

Геракл только тут осознал, что сражаться больше не с кем. Ипполита, придерживая разорванные внутренности, медленно опускалась на колени. Кровь алыми струйками сочилась сквозь пальцы, оседая и впитываясь в белый мелкий песок арены. Но струйки стали гуще, песок не успевал насытиться — тело поверженной Ипполиты рухнуло в лужу ее собственной крови. Геракл в смущении опустил оружие: он совсем не ожидал кровавой развязки. Его друзья тоже были не менее Геракла опечалены смертью прекрасной Ипполиты.

С отчаянным криком бросилась амазонка к поверженному телу. Рыдания сотрясли тело девушки — только тут она осознала, что стала причиной смерти Ипполиты.

Ведь нас держат не сила и ловкость — лишь вера способна придать человеку мужество. Ипполита и ее подруги-амазонки верили, что в волшебстве таится истина их непобедимости. Ипполита вместе с поясом утратила веру — и проиграла последний свой поединок.

Тихо взошли в залу подруги Ипполиты. Накрыв покрывалом, унесли тело царицы, чтобы похоронить по обряду.

Геракл с друзьями не посмели последовать за ними. Зала опустела. Лишь там, где лежало мертвое тело, песок медленно впитывал кровь да валялся брошенный в спешке амазонкой пояс царицы. Геракл подобрал его и бережно спрятал на груди.

ДЕСЯТЫЙ ПОДВИГ

Геракл на Багровом острове

Посреди океана есть остров. Но ни одному смертному не доводилось его увидеть. Лишь редкие птицы да бог Солнца видели клочок суши посреди необъятных водных просторов.

Но твердит людская молва, что на острове — красные горы вырастают на красном песке. Растет там розовая трава и деревья: стволы и листья окрашены в цвет ветреного заката. А краснокожий великан Герион о трех головах пасет на красных пастбищах стадо быков с багряной шерстью.

Но мало ль о чем судачит народ после чаши хмельного вина? Кто там бывал? Кто видал Багровый остров?

Да неймется царю Эврисфею — в десятый раз призвал он Геракла, приказав пригнать чудесное стадо в Микены.

Не столько послушен был герой, сколько ему самому захотелось увидеть неизвестный край. И отправился Геракл в дальний путь. Голые пустыни и шумные города лежали на пути. Лесные чащобы и поросшие буйными травами степи исшагал Геракл. Наконец, все безлюдней и мрачнее пейзаж, все реже и реже глаз ловит струйку дыма над ветхой избушкой. И как-то под вечер, после многих дней, когда и следов человека не видел Геракл, над ним, заслоняя горизонт, выросли неприступные дикие скалы.

Высоко к небу возносятся скалистые каменные гряды, покрытые сверкающим снегом там, куда не подняться и птице.

Призадумался Геракл: жизни не хватит подняться вверх и спуститься по ту сторону, а ни горной тропинки, ни хотя бы намека на проторенный след: не ступала тут нога человека от дня создания земли и неба. Вдруг в скале что-то мелькнуло. Гераклу почудился изрезанный голубой свет в горной породе: огромный валун словно скрывал собой сияние дня. Поднатужился Геракл, расшатал валун, и тот выскочил, словно пробка. Герой едва успел отскочить. В проем, заливая округу, хлынула вода бурлящим потоком. Задрожали, шатаясь скалы под напором еще более мощной стихии — и размытые, расступились, открывая проход к океану. Потрясенный, ступил Геракл на побережье, очарованный невиданным доселе зрелищем, ибо нет на свете человека, который не замер бы, ощущая собственную ничтожность при виде океанских просторов.

Редко чем поразишь героя: многое повидал Геракл в странствиях по свету. Но тут дышит, как выброшенная из воды, рыба, выпучив глаза, открыв рот. Лишь почесывает затылок — так поразил его океан.

В это время в золотой ладье проплывал по океану Гелиос — бог Солнца. Рассмешила бога фигура человека, нелепо подпрыгивающего вдоль океанского побережья. А Геракл, не зная, как еще выразить охватившие его чувства, и в самом деле принялся орать, скакать и кувыркаться, бросаясь в набегающие на берег пенистые волны — океан сам выносил героя на мокрый песок.

Кто ты, человек? — обратился Гелиос с вопросом: каждый день он пересекал океан, но еще никогда не видел чужака на пустынном берегу.

Я — герой! — смутился Геракл от того, что кто-то видел, как он ребячился, словно мальчишка.

Герой? — насмешливо протянул Гелиос. — И что ж такого геройского ты совершил?

Тут прикинул Геракл и со сметкой, свойственной человеку, предложил:

А ты перевези меня на Багровый остров,? по пути я и расскажу о своих приключениях!

Еще пуще развеселился бог Солнца:

О человек, зарвавшийся в своем бахвальстве — да я ведь целыми днями вижу землю и все, что на ней происходит!

И как спит под листочком гусеница? И когда из жирной земли среди чащи проснется робкий росток? И как волчица кормит волчат в глубокой норе?

Так отвечал Геракл, хитро поглядывая на бога; по правде сказать, у Геракла и у самого не было времени да и охоты на такие мелочи, но герой по опыту знал — хочешь кого-нибудь привлечь на свою сторону — предложи ему самое простое и неприхотливое развлечение. Не устоял и Гелиос, пустил Геракла в ладью, молвив: